Погружаясь в отчаяние

[Рапунька]

Название: Погружаясь в отчаяние
Автор: Рапунька
Бета: Darkside1732
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Тсуна, Бермуда
Жанр: Драма, Hurt/comfort, AU
Рейтинг: G
Размер: Драббл, 2 страницы, 1 часть
Состояние: Закончен
Предупреждение: OOC
Размещение: Только с разрешения.
Описание: Хранители ушли. Он снова один. Он медленно погружается в отчаянье. Вот только ему все равно.

Он си­дит на кры­ше сво­его до­ма и по­тух­шим взгля­дом смот­рит на за­ходя­щее за го­ризонт сол­нце. Чувств не ос­та­лось. Толь­ко без­гра­нич­ная ус­та­лость и ка­кая-то бе­зыс­ходность. Стран­но, но он так ни ра­зу и не смог зап­ла­кать. Слез поп­росту не бы­ло. На­вер­но, где-то в глу­бине, он по­доз­ре­вал, что так мо­жет слу­чить­ся. Но упор­но от­го­нял от се­бя неп­ри­ят­ные мыс­ли. Зак­ры­вал на них гла­за и улы­бал­ся свет­лой улыб­кой.

Они уш­ли. Все.

Пос­ле бит­вы пред­ста­вите­лей Ре­борн по­лучил пись­мо от Де­вято­го. Был выб­ран но­вый нас­ледник.

Его блуд­ный па­паша умуд­рился на­гулять сы­на на сто­роне. Брат Тсу­ны вы­рос в ма­фи­оз­ной семье, он стар­ше и луч­ше зна­ком с за­кона­ми это­го ми­ра. Да и во­об­ще луч­ше под­хо­дит на роль Де­сято­го бос­са Вон­го­лы. па­рень прек­расно это осоз­на­ет. Толь­ко от это­го не лег­че.

Хра­ните­лям пре­дос­та­вили вы­бор. Уй­ти или ос­тать­ся. И они уш­ли. Все до еди­ного. Да­же Ре­борн. Стран­но, но уход быв­ше­го ар­ко­бале­но сол­нца за­дел да­же боль­ше чем уход хра­ните­лей. Хо­тя это смеш­но. "Ма­лыш" сво­бод­ный кил­лер и он ушел бы в лю­бом слу­чае. Но от осоз­на­ния это­го луч­ше не ста­новить­ся. Они столь­ко прош­ли вмес­те, столь­ко пе­режи­ли. Сра­жались бок о бок. Он рис­ко­вал сво­ей жизнью ра­ди них. И все рав­но они уш­ли. Ос­та­вили его од­но­го.

Итог не уте­шите­лен. Ма­фия раз­ру­шила его жизнь. Сно­ва. Во вто­рой раз. Пер­вый раз – объ­явив его нас­ледни­ком Вон­го­лы. Вто­рой раз – отоб­рав этот ти­тул.

Тсу­на си­дит на кры­ше. Под­ни­ма­ет ру­ку, рас­кры­ва­ет ла­донь, рас­то­пыри­ва­ет паль­цы. И смот­рит на лу­чи за­ходя­щего сол­нца, про­бива­ющи­еся меж­ду них. Смот­рит на вспо­лохи чер­но­го пла­мени на сво­ей ру­ке. Па­рень грус­тно улы­ба­ет­ся, смот­ря на языч­ки пла­мени мра­ка гу­ля­юще­го по его рас­кры­той ла­дони. Это зре­лище за­вора­живать его.

По­хоже, его звез­да ста­ла обо­рачи­вать­ся чер­ной ды­рой. На­вер­но это дол­жно его пу­гать, но не пу­га­ет. Ес­ли чес­тно ему все рав­но. Ему без раз­ни­цы, что бу­дет с ним, ког­да все его пла­мя не­ба пол­ностью об­ра­тить­ся в пла­мя мра­ка. Толь­ко ма­му жал­ко. Она бу­дет пе­режи­вать, ког­да ее единс­твен­ный сын ис­чезнет. А так...

Тсу­на опус­ка­ет ру­ку и смот­рит, как сол­нце мед­ленно пря­чет­ся за го­ризон­том. Ког­да пос­ледние лу­чи за­кат­но­го сол­нца гас­нут, он под­ни­ма­ет­ся и ухо­дит.

Те­перь это его ежед­невный ри­ту­ал. Под­ни­мать­ся на кры­шу и смот­реть на за­кат. Его это ус­по­ка­ива­ет. По­мога­ет при­мерить­ся с жес­то­кой ре­аль­ностью. И ка­жет­ся, что все не так уж и пло­хо.

***

В один из ве­черов, на кры­ше, ря­дом с Тсу­ной, в спо­лохах пла­мени, по­яв­ля­ет­ся Бер­му­да.

Страж Вен­ди­че прив­ле­чен чу­жим пла­менем мра­ка, ко­торое он по­чувс­тво­вал не так дав­но. Ар­ко­бале­но да­же поч­ти не удив­лен, что ока­зал­ся в На­мимо­рии. По его мне­нию, это ка­кой-то кар­ми­чес­кий го­родок. Вот толь­ко, си­дящий на кры­ше Са­вада по­вер­га­ет в шок. Он ожи­дал уви­деть ко­го угод­но, да­же вос­крес­ше­го Дей­мо­на Спей­да, но ни как не Тсу­на­еши.

Бер­му­да смот­рит на вспо­лохи чер­но­го пла­мени на ру­ках Тсу­ны и тя­жело прик­ры­ва­ет гла­за. В его го­лове это не ук­ла­дыва­ет­ся. "Ма­лыш" прек­расно пом­нит, ка­кое яр­кое и чис­тое пла­мя не­ба бы­ло у Са­вады в их бит­ве. Как гла­за маль­чиш­ки го­рели ре­шимостью одо­леть его и на­деж­дой спас­ти всех. Сей­час же, на кры­ше пе­ред ним как буд­то дру­гой че­ловек. По­тух­ший взгляд ка­рамель­ных глаз, грус­тная улыб­ка и пла­мя мра­ка на его ру­ках. Пе­ред­ним пред­стал че­ловек, мед­ленно пог­ру­жа­ющий­ся в от­ча­янье.

Тсу­на­еши поч­ти не об­ра­ща­ет вни­мания на по­яв­ле­ние еще од­но­го че­лове­ка на кры­ше. Лишь по­вора­чива­ет го­лову в сто­рону фон Вих­тен­штай­на, улы­ба­ет­ся ми­молет­ной улыб­кой и жес­том пред­ла­га­ет сесть ря­дом.

Хмык­нув, че­му-то сво­ему, страж Вен­ди­че при­нима­ет приг­ла­шение. Они так и си­дят в ти­шине, смот­ря на за­ходя­щее сол­нце. А по­том Тсу­на не вы­дер­жи­ва­ет. Он рас­ска­зыва­ет. Го­ворит. Го­ворит. Го­ворит. Рас­ска­зыва­ет обо всем, что бы­ло с ним. Что бы­ло с ни­ми. А по его ще­кам бе­гут сле­зы. С мо­мен­та ухо­да хра­ните­лей прош­ло 3 ме­сяца, и он впер­вые рас­ска­зыва­ет об этом ко­му-то. И впер­вые пла­чет. У не­го боль­ше нет сил дер­жать все в се­бе.

По мне­нию са­мого фон Вих­тен­штай­на, из не­го хре­новый пси­холог. По­это­му он прос­то си­дит ря­дом и мол­ча, слу­ша­ет маль­чиш­ку. Ждет, ког­да тот вы­гово­рит­ся. Про­житые ве­ка на­учи­ли его ждать, а еще от­да­вать свои дол­ги. Как счи­та­ет сам Бер­му­да, его долг пе­ред Са­вадой Тсу­на­еши ог­ро­мен.

Звук го­лоса Тсу­на­еши сти­ха­ет. Его рас­сказ окон­чен, но по ще­кам все еще бе­гут сле­зы. Пос­ледние лу­чи за­ходя­щего сол­нца опус­ка­ют­ся за го­ризонт. На го­род опус­ка­ет­ся тем­но­та. Бер­му­да под­ни­мет го­лову к не­бу и смот­рит на оди­нокие звез­дочки, по­яв­ля­ющи­еся на не­бос­кло­не. Для се­бя Бер­му­да уже при­нял ре­шение.

@темы: Джен, G (PG), Бермуда, Тсуна

---

"Настоящие"

[day wave]

Название: Настоящие
Автор: Itsumo ai
Беты (редакоры): Amelie Alonso
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Джен, Романтика, Ангст, Психология,Пародия, Повседневность, Hurt/comfort, AU, Songfic, ER (Established Relationship), Занавесочная история
Размер: планируется Мини, написано 9 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: в процессе написания
Описание:
По заявке "Редкие пары Реборна".Сборник фанфиков о взаимоотношениях различных персонажей... которых порой очень странно видеть вместе.

ficbook.net/readfic/2222426

@темы: Джен, Гет, PG-13 (-15), Fanfiction-Art Fest

---

Нужен

[Naama N.]

Название: Нужен.
Автор: Naama N.
Бета: Suffering from life
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Мукуро/Гокудера, dark!Ямамото/Гокудера
Жанр: слэш (яой), ангст
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: ООС
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Мукуро сходит с ума по Гокудере, Гокудера любит Ямамото, Ямамото со Скуало.


Кен недовольно порыкивает. Чикуса смотрит неодобрительно, с затаённым беспокойством. Хром всё чаще прячет глаза.
Подозревают.
И молчат.
Только Фран всё чаще пытается озвучить висящую в воздухе догадку, но Бельфегор обрывает его на полуслове. Стилетом, пущенным в миллиметре от маленького вздёрнутого носа. Чаще оплеухой. Редко – поцелуем, - он по-прежнему не церемонится со своим подопечным. И не отходит от него ни на шаг, когда Фран навещает бывшего учителя.
Принц, конечно, сумасшедший, и, наверно, именно поэтому, когда Мукуро чувствует на себе его внимательный взгляд, ему кажется, что тот видит, чует его подступающее безумие. Не вмешивается сам и не даёт вмешаться Франу. Наверно, ему просто интересно наблюдать за процессом, и, возможно, он даже слышит, как муторно, тонко и противно - как будто вот-вот разорвётся - звенит у Мукуро в груди, когда туманник принуждённо смеётся. Он понимает, что этим никого не обмануть, но играет до конца.
Мукуро теперь часто смеётся. Громко и неестественно. Или ухмыляется. Просто улыбаться, как раньше, не получается – тогда точно разорвётся, – больно. Оказалось, даже больней, чем впервые познать Путь.
Шесть первых раз. Над ним ставили нечеловеческие эксперименты. Швыряли раз за разом в адское пекло в попытках создать идеальное оружие, чтобы повысить авторитет Семьи в криминальном мире. Повысить удалось только смертность: он избавился от всех, кто мучил его, от каждого, кто был к этому хоть как-то причастен, но ад остался с ним навсегда.
И теперь Мукуро сам нашёл туда новый, ещё незнакомый ему доселе Путь.

Наверно, им слишком часто давали совместные задания. Туман скроет надвигающийся ураган, - наставительным тоном вещал Реборн, кидая им в руки план будущей операции. Вынужденный напарник корчил недовольные гримасы, но перечить Реборну не смел.
Гокудера не доверял Мукуро ни на миг: не подпускал к полученным в драке ранам, хамским образом спихивал его с двуспальной кровати, грозя переломами и динамитом, когда им приходилось делить один номер, прикрываясь иллюзией семейной пары, сам разрабатывал новый план действий, если того требовала ситуация, и никогда не поворачивался к нему спиной. Мукуро в свою очередь не скупился на двусмысленные комментарии, едкие ухмылки и мелкие пакости, но его плечо всегда оказывалось рядом, чтобы усталый или раненый Гокудера мог на него опереться.
Мукуро терпел мат, мирился с сигаретным дымом и оглушающей особенностью его оружия, из-за которого потом приходилось общаться знаками, и с привычной ухмылкой выдерживал острый, не предвещающий ничего доброго взгляд, когда Реборн давал им новое совместное задание. Потому что уже понимал, что попался.

Мукуро действовал исподтишка: вился вокруг него плющом, намекал пространно, спаивал коньяком и помогал прикуривать. В его карманах навсегда поселилось несколько серебряных зажигалок – тот часто терял свои в мирной жизни. Но в ответ получал лишь скептичное фырканье и усмешки – у Хаято была очень – для Мукуро даже слишком - хорошая память и очень малый лимит доверия, который Гокудера не без опаски открыл ему совсем недавно и под очень большие проценты.

Мукуро не помнил точно, когда это началось: может быть, когда вселился в его тело и ощутил – впервые - как слабо, но так чётко, так неожиданно живо, что кольнуло даже в похолодевших от кровопотери пальцах – так больно ёкнуло чужое сердце, когда он кинул его израненное тело в атаку на будущего Джудайме.
Или во время одной из совместных миссий, когда Мукуро поймал пулю, а потом Гокудера вытаскивал ее, разрешив держаться за себя, потому что обезболивающего не было. И потому что пуля предназначалась не для чужого межреберья, а для его, Гокудеры, головы. Мукуро хорошо запомнил горечь во рту от спиртного, слепящее бликами лезвие ножа и горячие пальцы Хаято вгрызающиеся в развороченную выстрелом плоть.
Перед глазами плыла манящая темнота, бок взрывался болью на каждой кочке, а Мукуро из последних сил цеплялся ускользающим сознанием за пахнущий сигаретами мат, пока Гокудера выжимал газ, добираясь до ближайшего врача.
Или, может, когда он впервые встретился с ним взглядом…
Мукуро иногда вспоминает, анализирует, пытается найти точку отсчёта, чтобы решить проблему.
Теряется…
Путается.

Мукуро редко теряет самообладание, но когда он сидит на очередном собрании Семьи за глянцевым прямоугольником стола и видит, какой взгляд Гокудера кидает на Ямамото, когда замечает мимолётную улыбку в ответ на губах, с которых ещё не стёрлись поцелуи Скуало, древко трезубца с треском ломается в его пальцах. Он ничего не может сделать, потому что Хаято и сам знает, что не единственный.

Мукуро не брезгует никакими методами, приносящими результат, но в данной ситуации насилие и обман он уместными не считает.
Мукуро не нужна безвольная кукла. Гокудера нужен ему весь. С головы до ног, со всеми достоинствами и изъянами, со всеми дурными привычками и прокуренными внутренностями, с нестерпимой собачьей верностью, с пронзительным взглядом и колким языком, сухими губами и острыми коленями, с тем самым темпераментом, который он не мог сдержать в свои четырнадцать, и который – Мукуро в этом уверен – проявляется теперь не только в бою, но и в постели. А еще он хочет, до темноты в глазах хочет, чтобы Гокудера хоть раз взглянул на него так, как смотрит на Ямамото, когда думает, что его не замечают.
Мукуро не делает исключений. Хаято - единственное.
И Рокудо молча бесится в бессильной ярости, вытаскивая занозы из ладоней.

Всё, что ему остаётся – это дождаться.
Кен отправляется на охоту, Хром убегает на свидание, и Мукуро ткёт из воздуха и желаний светловолосый, худощавый образ, надеясь, что Франу не придёт в голову нагрянуть в гости без предупреждения, а в дверном проёме не блеснут очки обеспокоенного Чикусы.
Какипи знает.
Догадался совсем недавно, когда увидел нагруженного чемоданами Хаято, направляющегося с Джудайме в аэропорт, а спустя час застал его же в постели Мукуро.
С тех пор Мукуро не скрывается, но и в то же время старается улучить момент относительного одиночества. Он сам выдумывает ему родинки и шрамы там, где не видел, подбирает вкус кожи и губ, которых никогда не пробовал, угадывает тембры голоса, которых никогда не слышал, и он почему-то уверен, что от удовольствия Гокудера стонет так же низко и гортанно, как и от боли.
Мукуро точно знает его запах, восстанавливает его до конечной ноты, до последнего оттенка. Мукуро дышит им и трахает выдуманного Гокудеру до изнеможения на старой, продавленной, скрипучей кровати.
Но этого так мало.
Катастрофически мало.

От взрыва вздрагивает земля под ногами. Связь трещит помехами. На западе над кронами деревьев густыми клубами вздымается сизый дым, скрывая низко висящую жёлтую луну.
В наушнике натужно хрипит вдрызг прокуренный голос.
Мукуро редко теряет хладнокровие, но сейчас он бежит со всех ног, сбивая каблуки, трезубцем рассекает выставленные на пути барьерные иллюзии, цепляясь полами плаща за сухие колючие ветки подлеска. В жилах тахикардией колотится ярость.
Гокудера… Идиот. Самоубийца. Вечно на передовой. Вечно готовый положить свою жизнь на алтарь своего обожаемого Джудайме. Он отступает, по приказу босса перебарывая своё безрассудство, но он слишком горд и всё ещё слишком самонадеян, чтобы позвать на помощь. Даже если знает, что шансов выжить почти нет. Даже когда добивают.
Тень отделяется от тьмы внезапно, но Мукуро почувствовал чужака на несколько шагов вперёд и уже готов к нападению. Он взмахивает трезубцем, высвобождая Путь, уворачивается от удара, не замечая неровность земли, и чёрное небо летит ему под ноги.
На плече смыкаются жёсткие пальцы, удерживая его в миллиметре от падения. Сталь молнией разрезает мглу, брызги крови взмывают вверх потерявшим земное притяжение дождём. В прелую листву тяжело обрушивается грузное тело врага с рассечённой грудью, уже опутанное, забравшимися под кожу ядовитыми лотосами.
Мукуро становится на ноги, Ямамото сильней сжимает его руку, сминая ткань плаща.
По лезвию катаны тянутся тугие красные струи.
- Мы нужны Тсуне.
- Он там, – выдыхает Мукуро. Он не благодарит Ямамото не потому, что ему не нужна была помощь. Не потому, что от долгого быстрого бега лёгкие горят огнём и не хватает воздуха. И даже не потому, что всё внутри уже давно изъедено бессильной жгучей ненавистью. Он просто видит его лицо: непроницаемое и сосредоточенное. Кажется, ночь передала глазам мечника весь свой бездонный, безысходный мрак. Мукуро видит чёрную каплю неповреждённого передатчика в ухе и точно знает, что сейчас в нём - так же как и в его собственном - захлёбывается кровью Гокудера.
- Он знал, на что шёл. - Ямамото уже давно не был тем беззаботным парнем с непробиваемым оптимизмом. Он бросил бейсбол, вступив на путь меча, и с тех пор больше никогда не переворачивал меч тупой стороной для атаки. От него давно не было слышно весёлого, заливистого смеха, а легкомыслие он растерял где-то в схватках. Теперь он улыбается, когда нужно и кому нужно. Всегда собран и серьёзен. Всегда настороже. Идёт к цели, чётко оценивая ситуацию, не задерживая взгляда на тех, через кого пришлось перешагнуть. Подопечный офицера Варии. Ученик Скуало. Быстрый, точный, расчётливый, проницательный, безжалостный. Настоящий мафиози.
- Ублюдок! – Алый глаз мгновенно обрамляет вспыхнувшее Пламя, на щеке чёрной сетью проступает клеймо проклятья.
Ямамото кривит в ухмылке разбитые губы - края поджившей раны расходятся, и вниз по подбородку скользит кровавая капля, в сумраке ночного леса она кажется чёрной:
- Он не любит тебя.
- Знаю. - Наушник глушит треском. Коротко, тонко пищит и замолкает. Связь теряется. В голове, как и в ушах, внезапная глухая распирающая тишина, как будто лопнула барабанная перепонка.
- Ты не нужен ему. – Жёсткий голос мешается с отдалённым грохотом нового взрыва.
Мукуро с бешеной скоростью проворачивает в пальцах трезубец. Воздух свистит от сопротивленья, древко расплывчато бликует.
- Знаю. – Смазанный удар основанием трезубца обеспечивает мечнику новый шрам на подбородке, и освобождает Мукуро от его цепкой хватки.

От вони палёного человеческого мяса подкатывает тошнота, рассеивающийся дым царапает трахею.
Мукуро надрывно кашляет в кулак, перепрыгивая через обгорелые трупы, подошвами сапог скользит по пропитанной кровью траве, цепляется за обугленные стволы деревьев, обжигая пальцы.
Неглубокая воронка – эпицентр сражения.
Семь ублюдков над эпицентром его существования. Мукуро слышит глумливый смех, видит между мелькающими ботинками неподвижное, скрюченное под ударами тело, и зажигает кольца.
Разум чист как никогда, два кольца Ада позволяют высвободить сразу несколько путей, а воображение творит жесточайшую месть. Мукуро выпускает на свободу всю свою злость, всю ненависть, всю скопившуюся в нём горечь и обиду. Реальные иллюзии выплёскиваются из тьмы, жадно оплетают, травят, разрывают, жгут.
Медленно.
Пока Мукуро латает повреждённые органы и ткани, сращивает переломанные кости, а Гокудера пытается выблевать желудок. Рокудо держит липкие от крови волосы, смотрит на фиолетовую гематому над белым, лоснящимся потом виском и думает, что это сотрясение. И что, если бы попали чуть ниже…
Очень медленно.
Мукуро подвязывает Гокудере выбитую из плеча руку, обеспокоено всматриваясь в мутный расфокусированный взгляд. В груди вздрагивает, сжимается и тянет, когда разбитые губы подрывника складываются в слабую вымученную улыбку, прежде чем он теряет сознание.
Очень-очень медленно.
Он не Савада. Он не прощает, и ему не жаль. Мукуро не замаливает свои грехи, как мнительный Дечимо, и не боится за свою жестокость попасть после смерти в ад. Он там уже был. Он сам умеет его создавать.
Мукуро несёт Гокудеру к открытой площадке, куда уже направлен вертолёт с группой медиков. За спиной звенят агонизирующие крики, вскидываются окровавленные, увенчанные цветами лианы, низко рычит и хрипло дышит серой выползающая из растрескавшейся земли преисподняя.

В ночном небе яркие точки приближающихся проблесковых маячков. Порывы холодного ветра набрасывают чёлку на глаза, бьют под усталые колени, скребут ледяными руками под изорванным плащом. Рокудо прижимает к себе бесчувственное тело, пытаясь согреть его своим теплом, дышит на измазанное потёками крови и грязи лицо, жадно втягивает в себя его запах. И, понимая, что другого шанса может не представиться, осторожно приникает к запекшимся губам. От сладости ворованного прикосновения Мукуро ведёт так, что приходится опуститься на колено и упереться спиной в ближайшее дерево. Весь он напрягается до звенящей боли в каждой мышце, когда Гокудера тихо выдыхает, и сквозь шум работающих лопастей, опускающегося на землю вертолёта, Мукуро ловит губами имя. Не его имя.
Как будто Мукуро не знал, кто ему нужен.
В груди наконец-то рвётся. Выплёскивается желчью горечь и злость, ядом разливается по всему организму. Впитывается.
Путь замыкается в круг. Новый круг его личного ада. Мукуро осознаёт, что больше не сможет противостоять искушению. Не хочет.
Он даст Хаято то, чего ему не хватает, и возьмёт то, чего так давно хотел сам.

Круг выстлан обманом, пропитан запахом Гокудеры, дрожит ударами их, стучащих вразлад сердец, затягивает тугие тёплые петли объятий на шее. Он зыбок и неверен, и им трудно управлять. Мукуро вязнет в нём всё больше, но упрямо продолжает идти по нему вот уже несколько месяцев. Осознанно и одержимо.

Кожа настоящего Хаято слаще и нежней, чем у иллюзии. И темперамент у него бешеный, как Мукуро и подозревал. Как и хотел. Гокудера вообще весь такой, как хотел Мукуро. Он больно кусается, когда Рокудо вбивает его в матрац и громко стонет хриплым грудным голосом, когда кончает.
Гокудера любит курить в постели после секса и засыпать у него на груди, просунув ладонь под его плечо и втиснув колено ему между ног. Спит Хаято неспокойно, часто просыпается, трогает его сильное, натренированное тело, проводит по коротким чёрным волосам и сквозь размытую светом из окна темноту вглядывается в карие глаза, словно проверяя, здесь ли ещё его любовник.
Обычно, после этих нехитрых манипуляций, Мукуро снова опрокидывает его на спину.
Как и сегодня.
Гокудера ругается сиплым спросонья голосом, сжимает коленями его рёбра и стягивает с Мукуро трусы. Он дрожит от возбуждения и прикусывает ему губу, когда Рокудо входит в него. Подаётся навстречу резко, нетерпеливо, захлёбываясь стонами. Мукуро вколачивается в него быстро и размашисто. Так, как нравится Хаято.
Возбуждение кипит внизу живота, горячей волной прокатывается вверх вдоль позвоночника, голова кружится от подступающего оргазма. Гокудера громко охает и внезапно скидывает его с себя. Мукуро мучительно стонет, ловит горячие бока забравшегося на него сверху Хаято и тянет его вниз. Гокудера весь мокрый, его трясёт, но он насаживается медленно, до половины, сжимает его мышцами и соскальзывает. И ещё раз. Мукуро задыхается и мечется под ним, вскидывая бёдра, чтобы проникнуть глубже. Хаято содрогается от каждого его толчка, но продолжает мучить. Вылизывает его пересохшие губы, языком тянет влажную дорожку по щеке, прикусывает мочку уха и шепчет. Мукуро лихорадит. Кажется, член сейчас лопнет от напряжения. Да и он сам тоже. Сквозь волны захлёстывающего возбуждения он улавливает обрывки фраз. Кажется, Хаято спрашивает что-то… про стычку с Генкши…
Мукуро что-то ему отвечает сквозь сорванное дыхание, кажется, что было непросто. Сейчас Мукуро почти не отвечает за свои слова.
Гокудера повторяет эту пытку снова и снова, задыхается сам, но контролирует плывущего Мукуро. У Мукуро темнеет перед глазами, он ловит тяжелый воздух, каждый раз думая, что следующий вдох точно последний, и скребёт ногтями по выступающим ребрам, безрезультатно пытаясь насадить на себя Гокудеру. Тот всхлипывает, упирается и сквозь шум в ушах Мукуро слышит его несвязное бормотание. Что-то про Хибари… Гокудера, чёртов извращенец, снова требует ответа, а Мукуро вспоминает, что Ямамото не дрался с Хибари, разве что давным-давно, кто-то говорил ему, что они сцепились как-то в школе…
Страх резкой, холодной волной отрезвляет и смывает возбуждение так резко, что становится больно. Мукуро замирает, не успевая ответить. В последнее время Хаято задаёт слишком много вопросов, как будто что-то пытается выяснить, нарочно путает, используя самые неподходящие для вопросов моменты. Как будто что-то подозревает.
Мукуро стискивает его бёдра и с силой, одним движением насаживает на себя. Гокудера протяжно стонет, упирается ладонями ему в плечи, сладко выгибается, запрокинув голову. Мукуро держит его, не давая отстраниться, и резко, грубо вдалбливается. Хаято подбрасывает от каждого толчка, белая кожа лоснится потом, голова падает на грудь, к раскрасневшемуся лицу прилипают волосы. Дышит через стон, и, кажется, забывает свой вопрос.
Мукуро перекатывается через бок, переворачивает его на спину, не вынимая. Обхватывает ладонью конвульсивно вздрогнувший член. Вколачивается хаотично, глубоко, цепляя простату, присасывается к приоткрытому рту, ныряет внутрь языком, глотает горячие, влажные вскрики.
- Хаято… - на вдохе, когда отрывается от припухших губ, чтобы глотнуть воздуха, - скажи… - и снова приникает.
- Люблю тебя… - Гокудера со смачным звуком рвёт поцелуй и закидывает ноги ему на плечи. Ладонями скользит вниз по рукам Мукуро, переплетается с ним пальцами и неистово подмахивает. Светловолосая голова лихорадочно мечется по подушке, последний звук утопает в долгом горловом стоне. Гокудера выгибается, дрожит, сжимает пальцы так, что у Мукуро хрустят суставы, и выстреливает тягучей спермой ему на живот.
Мукуро закусывает губу, сдерживаясь из последних сил, сгребает в горсть его волосы на затылке, фиксируя голову, и пока Гокудера кончает, сквозь пелену наслаждения он смотрит в его пьяные глаза, в прозрачной зелени которых вспыхивают разноцветные искры хранящихся в нём потоков Пламени.
Член сжимают сокращающиеся мышцы, Хаято продолжает двигаться по инерции, и Мукуро не выдерживает - содрогнувшись, изливается в него, не замечая боли в прокушенной губе.

Ночь накрывает их прохладным ветреным покрывалом. За окном далёкий гул города, негромкий рык редких машин. Пол выстлан обрывками лунных простыней, по потолку ползут кривые когтистые тени.
Рокудо прижимает горячего, расслабленного Гокудеру к своему боку и целует в мокрую растрёпанную макушку, слушает его мерное дыхание, всем телом впитывая его сонное, уютное тепло, зная, что следующий раз теперь будет не скоро.

На завтрак у Хаято чёрный кофе, крепкая сигарета и безрадостная улыбка.
Всю эту горечь Мукуро на прощанье поцелуем собирает с его губ. Ему и своей достаточно, но он готов на передозировку, лишь бы Хаято стало хоть чуточку легче.
Гокудера неловко утыкается ему носом куда-то под ухо. Целует в шею. Мукуро слышит, как Хаято чуть слышно, как можно незаметней и быстрее - словно ворует - вдыхает его - не его запах.
В открытое окно хмурится свинцовое небо, прелым сквозняком тянется багряно–золотая тоска.
Мукуро ненавидит осень. Слишком холодно, слишком мало света, слишком много дождя. Он любит лето – тёплое, солнечное, зелёное.
А Гокудера любит осень. Потому что много дождя. Потому что Ямамото заедает скука, и он плохо переносит одиночество – Скуало частенько в это время года берёт отпуск, чтобы погреть свои старые шрамы где-нибудь на жарком экваторе. Осенью он приходит к Гокудере чаще обычного, вынуждая Мукуро на время отойти в сторону.

Вонгола ведёт переговоры с Варией по условиям нового годового контракта и окончательно переселяется в итальянский особняк.
Командный состав элитного отряда откровенно скучает и, лениво расковыривая давно заделанные повреждения в старых стенах, ностальгирует в лабиринтах коридоров именья, которое они когда-то пытались захватить. Офицеры берутся за любые миссии, устраивают попойки, втягивают в хулиганские дебоши Вонгольских Хранителей и отбывать домой, кажется, не собираются.
Тсуна практически не вылезает из покоев Занзаса, таскает туда по утрам подносы с завтраком, и никто не тешит себя надеждой на то, что Десятый просто пытается добиться более удобных условий соглашения для Семьи.
Вонгола скоро срастётся с Варией.

Мукуро не против переезда - так проще и удобней, кажется ему. Так можно чаще наведываться к Гокудере и меньше риска попасться Ямамото. Так лучше – решает Рокудо.
А потом хочет послать всё к чёрту, когда на очередной вечеринке в стиле Вонголы он замечает, каким взглядом Гокудера провожает до дверей Скуало и Ямамото. Суперби, из-за контракта вырванный на неделю из отпуска, обнимает мечника за плечи и уводит его с середины праздника под скабрезные шуточки изрядно поднабравшихся варийцев.
У этих двоих отношения чуть ли не со времён битвы за кольца. Потом было десятилетнее будущее. Там Скуало был старше, сдержанней и точно знал, чего хотел. Гокудера просто не успел. Не успел подойти, не успел сказать, даже чувств своих еще понять не успел. Смог признаться, только когда стало совсем невыносимо, когда Ямамото уже изменился и перестал «играть» в мафию. Когда уже был со Скуало.

Мукуро понимает, что Гокудера не вмешивается в их отношения, потому что боится потерять то малое, что у него есть.
Мукуро видит его глаза и ему не хочется ломать новое древко. Он уходит на веранду и, проходя мимо Гокудеры, попутно вкладывает в его ладонь бокал вина. Мукуро помнит, что он любит сухое.
Осень дышит прохладой и сырыми туманами. Остужает голову.
Отгороженный от праздничного шума стеклянными дверями, через некоторое время Мукуро ожидаемо выцепляет взглядом из жизнерадостной суеты высокую худую фигуру. Гокудера пьёт вино и внимательно смотрит на него из-за хрустального края.
Рукоятка хрустит под пальцами.

Ямамото знает о его обмане – Мукуро видит это в случайно пойманном взгляде на переполненном самодовольным превосходством лице с кривой полоской ухмылки. В одном из коридоров особняка он застаёт Ямамото, торопливо запихивающего Гокудеру в двери первой попавшейся комнаты. Хаято негромко возмущается и слабо сопротивляется. Губы Такеши касаются пепельных прядей, прикрывающих ухо, шепчут что-то. Тёмный взгляд не отрывается от Мукуро. Широкая, покрытая короткими белёсыми шрамами, смуглая ладонь ложится Гокудере на ягодицу, с силой сжимает.
Гокудера подчиняется.
В широком торцевом окне тяжёлое серое небо, пойманное в паутину голых, потемневших от дождя, ветвей – они напоминают Мукуро чёрную сеть его проклятья.
Он смотрит на лужу плавящегося под тонким облаком солнца и стискивает зубы. Стоит под дверью, обессилено привалившись спиной к стене и с ненормальным, мазохистским удовольствием слушает томные переливы двух голосов, шорох одежд, вбирает сквозящий из микроскопических щелей запах секса. В Мукуро ни капли возбуждения - только пустота. Глухой, чёрный вакуум. Мукуро зависает в нём, как муха в паутине, и ему кажется, что эта осень будет длиться бесконечно, как замкнутый круг его личного ада, который он уже не в силах разорвать.

Ямамото пользует Гокудеру и уходит сразу, не успев восстановить дыханья, на ходу натягивая пиджак и застёгивая ремень на смятых брюках. Окидывает мутным, тёмным взглядом Мукуро, и по его лицу расползается паскудная, торжествующая улыбка, как будто он только что выбил очередной хоум - ран:
- Тебе не идёт мой облик.

Ямамото знает, но молчит. И Мукуро тоже молчит.
И тоже, как Гокудера, не вмешивается в чужие отношения. Не лезет в их участившиеся ссоры. Не заостряет внимания на том, что во время близости Хаято всё чаще закрывает глаза, и он больше не может видеть калейдоскопа разноцветных всполохов в прозрачных глазах. Ему достаточно чувствовать горячее, мокрое, бьющееся тело под собой, целовать влажные губы, держать его в своих руках, дышать им.
Мукуро не пользуется разладами Ямамото и Гокудеры - помалкивает о своих чувствах и не даёт Суперби ни намёка на измены его любовника.
Мукуро ничего не боится – он просто не может потерять то, что есть у него.

- В вашем треугольнике ты – тупой угол, – говорит Хибари.
Мукуро всегда восхищала его прямолинейность. И он всегда знал, насколько этот воробей силён в иллюзиях. Поэтому Мукуро лишь обречённо вздохнул, не сделав и попытки к бегству, когда Хибари однажды на рассвете застал его выходящим из комнаты Гокудеры.
Кёе, конечно, не составило труда понять, что перед ним далеко не Ямамото.
Мукуро расплывается в ухмылке:
- Как интересно. А что у тебя по математике было? У треугольника только три угла. А у нас квадрат. Ты знаешь сколько углов у…
- Не суть, – обрывает его Хибари, раздражённо дёрнув плечом, – ты меня понял. Ты и так псих, каких поискать, а так совсем свихнёшься. – И его такт Мукуро особенно ценил.
- Какое тебе до этого дело? – Сквозь ухмылку цедит Мукуро и крепче сжимает трезубец.
Тяжёлый синий взгляд пытается пригвоздить к полу, но руки покоятся в карманах брюк и не ныряют под расстёгнутый пиджак за тонфа.
- До тебя – никакого. Наги волнуется. А первый триместр самый опасный. – А умение Хибари преподносить сюрпризы просто повергало Мукуро в немой восторг.
Или это он сам настолько запутался, завяз в любовных перипетиях своей жизни, что не видел дальше собственного носа – сам себя Мукуро удивлял не часто.
- Чёрт! Туман, закрой рот. К тому же твои фокусы сказываются на Гокудере. Он плохо ест, плохо спит и в последнее время эмоционально нестабилен. Это нарушает дисциплину и отражается на качестве выполнения заданий. Продолжишь в том же духе, и с одного из них он может не вернуться. Или просто рехнётся вместе с тобой. Разберись с этим побыстрей, иначе…
- Камикорос? – Мукуро смеётся. Весело, долго, надрывно, взахлёб. Так, что Хибари передёргивает, а Мукуро понимает, что действительно сходит с ума.
Он не боится сумасшествия – он лишился рассудка, когда умудрился втрескаться в Гокудеру. Или когда залез к нему в постель.

Мукуро ничего не боится. Чувство страха растерялось где-то на дорогах в ад, а его отголоски остались плавать в стеклянной колбе на нижних этажах Вендиче. Но он чувствует, как неприятно ворочается в груди, и что-то ледяное, голодное начинает сосать под ложечкой, когда он на секунду представляет озвученные Хибари последствия.

Мукуро может практически всё: красиво одеваться и красиво убивать, создавать живые иллюзии и управлять живыми людьми. Мукуро много чего умеет, но он так и не научился проигрывать, и поэтому – чтобы не было слишком унизительно и горько – Мукуро по-своему складывает оружие. Он обесценивает, выстраивает собственную логику, как бы всё внутри него не протестовало против этого. У Мукуро никогда не было слабых мест. У Мукуро были только орудия для достижения своих целей. Гокудера стал увлечением. Практически слабым местом. Приобрёл для него слишком большое значение, занял в его жизни исключительное положение. Никто не может контролировать жизнь Мукуро, кроме самого Мукуро. Ему не нужны исключения. У него не должно быть слабых мест.

Мукуро может всё: разорвать круг, сойти с пути, отпустить эту больную, бесполезную любовь и отойти с привычной сардонической усмешкой. Оставить - отдать - выбросить.
Пусть Такеши подавится.
Пусть сам Мукуро сдохнет, но никто, ничто и никогда не будет им управлять.
Теперь Мукуро может улыбаться – внутри уже давно разорвалось.
И зарубцевалось.
- Ты меня понял, – удовлетворённо кивает Хибари.

Мукуро приходит ночью, как обычно, когда весь особняк погружён в глубокий сон.
Окно нараспашку. По комнате гуляет холодный ветер.
Запах дождя претит, как и чужая личина. Мукуро захлопывает глухо звякнувшие двойным стеклом створки.
Будит Хаято, как обычно, - пальцами зарывается в волосы, касается губами белого виска. Гокудера шумно вздыхает, перекатываясь на спину, и мягко перехватывает его запястье. Смотрит из-под прикрытых ресниц сонно, расфокусировано, выжидающе. Всё как всегда.
Мукуро не верит в то, что этого больше не будет.
Медлит. Не набрасывается с поцелуями, не шарит жадными руками по горячему, расслабленному со сна телу, и Гокудера непонимающе хмурится, садясь в постели.
Мукуро сжимает в пальцах его тёплую руку. Он хочет, чтобы она оставалась такой же тёплой ещё как можно дольше.
К ладоням не липнет страх, волнение не застревает комом в горле, не мешает говорить. Чужой облик схлынывает плавно, как отступающая с берега волна.
Мукуро ничего не боится. Просто не смотрит на Гокудеру. Просто не может позволить своему голосу сорваться.
Мукуро рассказывает подробно и тихо.
Гокудера бьёт чётко и сильно. Так, что Мукуро отлетает к стене.
Удар не стал для него неожиданностью, но он не поставил блок, не закрылся иллюзией, потому что полностью уверен, что он это заслужил.
Мукуро все еще полулежит, утирая рукавом кровь с разбитой губы, когда Гокудера неторопливо подходит к нему, небрежно засунув руки в карманы пижамных штанов. Присаживается рядом.
- Чего не исчезаешь, великий маг и волшебник? Ещё хочешь?
Мукуро смотрит на него из-под растрёпанной чёлки, чувствуя, как немеет левая половина лица, и понимает, что не хочет, ни хрена он не хочет без Гокудеры.
- И как долго это продолжается? – Фыркает Гокудера.
- Полгода. – Второй удар Мукуро успешно перехватывает.
- Чёртов ублюдок! А я начал замечать только два месяца назад! – А вот следующий позорно пропускает.
Затылок искрит болью, подбородок, кажется, уже не собрать, перед глазами рябит размытое лицо Гокудеры.
- Идиот ты, Мукуро! Как есть идиот! Я же не тупой. И не слепой. Думаешь, я не замечал, как ты смотришь на меня? Думаешь, не помню, кто вытащил меня с той грёбаной поляны. – Гокудера усаживается рядом с Мукуро, закуривает.
В ушах уже почти не шумит, Мукуро садится удобней, проверяет наличие подбородка и отсутствие трещины в затылке.
- Пиздец, я сначала думал, что свихнулся, – поводит головой Гокудера и затягивается глубоко, почти на полсигареты. Молчит долго, закусив щёку с внутренней стороны.
Мукуро ждёт. Это то, что он умеет делать идеально.
- К тому же, вы разные совсем, – наконец, произносит Гокудера и закуривает новую сигарету, потому что эта уже стлела.
Мукуро с любопытством склоняет голову набок, словно хочет лучше слышать. Или подставляет ухо для удара. У Гокудеры чешутся руки, но он только сильней сжимает фильтр зубами:
- Ямамото просто трахал и уходил. А ты… Ты гребаный кретин! Ты даже не заметил, что я уже месяц как выкинул этого придурка из своей головы и из постели.
Мукуро прикрывает глаза, потому что перед ними снова плывёт и рябит. Он, конечно, слышал, что люди от любви иногда глохнут и слепнут, но чтобы настолько…
Мукуро согласен с каждым эпитетом, которым его награждает взбешённый Гокудера, когда Мукуро набрасывается на него, валит на пол, перехватывает сжатые в кулаки руки, вылизывает шею, залезает ему в штаны. Мукуро поддакивает всем его ругательствам – от осла до пидораса – потому что ему позволено собрать их, оседающих влажным дыханьем, с его губ, потому что тело Гокудеры само подставляется под его ладони, потому что никто в мире не умеет материться таким тихим ласковым шёпотом, потому что теперь Мукуро не нужно прятаться за чужим лицом, потому что он ему нужен.

@темы: Ямамото, NC-17 (-21), Яой, Мукуро, Гокудера

---

Все оплакивало его потерю...

[Katyonok2109]

Название: Все оплакивало его потерю
Фэндом: Hitman Reborn
Автор: Katyonok2109
Жанр: Драма
Персонажи\Пары: Намек на Мукуро/Тсуна
Отказ от прав: Персонажи и оригинальный мир Реборна мне не принадлежат.
Предупреждения: ООС, я думаю, присутствует. Характер Хром в десятилетнем будущем не показан, поэтому я взяла его в свои руки) Как и некоторые действия Мукуро
Статус: закончено

- Мукуро-сама? – Я оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где я.
Это не было похоже на нашу обычную встречу. Это все тот же прекрасный сад наших встреч – я уверена в этом. Та же беседка из светлого дерева, ручеек, тропинки, только вот… Все завяло, земля была выжжена и покрыта желтыми засохшими цветами, что когда-то ослепляли меня своей белизной. Они с сухим хрустом рассыпались под моими ногами, когда я шла к беседке. Небо было темным, грозовые тучи закрыли собою солнечный свет.
- Мукуро-сама? – Крикнула я, пытаясь привлечь его внимание. Он сидел ко мне спиной, никак не реагируя. Посмотри на меня! Посмотри, обернись!
- Это правда? – Без всяких эмоций спросил он меня, когда я подошла.
Я остановилась в нерешительности. Я пыталась восстановить в памяти последние мгновения, когда я была в сознании.

- Как все прошло? – Спросил Такеши у Хибари, когда мы все собрались в гостиной. В воздухе стояло напряжение, я чувствовала, что хороших новостей нам ждать не стоит. Осмотрев беглым взглядом комнату, я по лицам присутствующих поняла, что не одна так считаю.
- Безуспешно.
- Где Десятый? – Хаято вскочил со стула и размашистым шагом подлетел к Хибари. Руки были сжаты в кулаки, было очевидно, что Гокудера с трудом сдерживается, чтобы не схватить Кёю за воротник рубашки. – Почему ты вернулся один?
- Я вернулся не один. – Хибари немигающим взглядом смотрел на Хранителя Урагана. – Я вернулся с Тсунаеши.
- Тогда где он, черт тебя дери? – С каждым словом голос Хаято повышался. – А?
- Его тело в соседней комнате.
- Тело? – Переспросил Гокудера. – Что значит «Тело»?
Через мгновение до него дошло. Дошло до всех нас. Гокудера, оттолкнув меня с пути, рванул в соседнюю комнату. Я не пыталась сохранить равновесие – я падала, лишь с одной мыслью в голове: «Его нет. Его больше нет. Как?!». Рехей с Такеши застыли.
- Хром-сан! – Ламбо пытался поймать меня, но он стоял слишком далеко. Сознание я потеряла прежде, чем рухнула на пол.

А потом я оказалась здесь.
Конечно, он уже знал. Он спрашивал лишь для того, чтобы подтвердить то, во что не хотел верить до конца.
- Я не видела тела. – Прошептала я.
- Я знаю.
- Тогда зачем?..
Мукуро горько улыбнулся и поднял глаза на меня. У меня перехватило дыхание. Он был… Сломлен? Разрушен? Опустошен? Я не знаю ответа. Я не видела никого в таком состоянии. Наверное, даже я выглядела лучше, когда родители отказывались от меня снова и снова.
- Куда смотрел Кея? – Мукуро медленно вставал, глядя на меня. Его глаза с каждым словом наполнялись яростью. – Хаято? Такеши? Рехей? Куда смотрел этот проклятый аркобалено? Куда смотрела ты?!
И он наотмашь ударил меня по лицу. Я рухнула к его ногам, держась за левую щеку. Я видела, как он замахивался, но не стала отклоняться от удара. Я заслужила это. Хранители обязаны защищать свое Небо. Я не была Хранителем, но я была его заменой. Я должна была быть защитником. И я не справилась.
Я не пыталась встать. Щека под пальцами горела.
- Простите. – Прошептала я. – Простите. Простите.
- Что мне твои извинения? – Презрительно спросил Рокудо. Я не решалась поднять глаза, чтобы увидеть, что за выражение застыло на его лице. Мне и не нужно было – я чувствовала, как воздух вокруг меня становиться тяжелее. – Они не вернут его! Он был мне нужен… Он и сейчас мне нужен… Но из-за вас его у меня больше нет!
Прогрохотал оглушительный гром. Земля затряслась. Деревья начали падать, беседка вокруг нас сотрясаться, рушиться, но не задевала нас двоих своими обломками.
- Мне жаль. – Срывающимся от сдерживающихся слез голосом прошептала я и заплакала. Навзрыд, громко, оплакивая того, за кого отдала бы жизнь. Лучше бы они забрали меня. От меня нет пользы. Мукуро теперь меня ненавидит. Защищать мне некого. И некому защищать меня. – Мне очень жаль!
- Самое ужасное… - Голос Мукуро был отчужденным. Он говорил сам с собой, не обращая на меня внимания. – Мне теперь столько лет быть пленником и думать лишь об этом. Что я потерял его. Потерял его навсегда. Тсунаеши… Мой Тсунаеши…
Все вокруг выражало его боль. Небеса оплакивали его, земля страдала о нем, я плакала вместе с ними. Савада Тсунаеши значил для него гораздо больше, чем я считала. Был гораздо большим, чем для меня. У меня не было слов. Я молча лила слезы по нашему Небу.
А он вдруг закричал. Его крик был громче грома. Громче сошедшей с ума земли. Громче всего того хаоса, что окружал нас.

В ноздри ударил запах нашатыря, и я резко села, мотая головой, пытаясь отдалить свой нос от ватки.
- Хром-сан? – Голос Ламбо был полон тревоги и горя одновременно. Я обернулась. Рядом со мной на полу сидели Такеши и Ламбо. Рёхей пропал, как и Кёя.
- Твоя щека… - Прошептал Ямамото.
Я прикоснулась к пульсирующей от удара коже. От прикосновения боль вспыхнула сильнее.
- А, это… Не обращайте внимания. – Я встала на ноги. – Мне нужно прилечь…
И, слегка шатаясь, я вышла из комнаты.

@темы: Вонгола, Мукуро, Тсуна, Хром

---

Методы воспитания силы воли

[ProfessorPreo]

Название: Методы воспитания силы воли
Автор: Профессор Преображенский
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Жанр: Яой, Юмор, Повседневность, Стёб
Рейтинг: nc-17
Пейринг: Мукуро/Тсуна
Размер: Мини, 2 страницы
Состояние: Закончен
Размещение: ссыль на меня
От автора: Не совсем обычные методы воспитания силы воли от Тумана Вонголы.



-У тебя довольно странные методы воспитания силы воли, не находишь? – Саваде тяжело говорить из-за возбуждения, он зол и смущен одновременно, в паху неприятно давят джинсы, а перед лицом – полувозбужденный член иллюзиониста. Хозяина же сего агрегата ничуть не смущали его методы, напротив, они позволяли провести время с удовольствием для себя и с пользой для окружающих.
-Ку-фу-фу, Тсунаеши-кун, я думал, ты в восторге от моих методов, -с наигранным огорчением пропел синеволосый, утыкаясь половым органом в верхнюю губу Десятого Вонголы. Главрыба, будучи связанным, не мог испепелить наглого Тумана икс-баннером, но вот испепелять взглядом ему никто не запрещал. Рокудо было только смешно от грозных взглядов Абырвалга в десятой степени, становится кучкой пепла или соляным столпом итальянец не спешил, равно как и дать кончить до боли возбужденному парнишке.
-Раньше я считал что это Реборн извращенец, а на самом деле он пресвятой архангел по сравнению с тобой, - Тсуна чуть приподнял голову, пытаясь захватить в плен губ детородный орган Мукуро. Хотя, какие дети могут быть от этого маньяка, я вас умоляю…
-Я не разрешал тебе, Савада Тсунаеши, - горло неприятно царапнул трезубец, нажимая на сонную артерию, - ты же не хочешь бегать по райским полям под ручку с Первым, ведь так?
-Ты же не хочешь бегать с голой жопой по Намимори? – парировал излишне самоуверенный и раздражающий юнец. Откуда только наглости столько взялось, неужели, в этот раз у Санты он просил не скоропостижной смерти Реборна, а чувства собственного величия размером как у английской королевы?
-Ну я же маньяк, разве нет, мой дорогой босс? – криво усмехаясь, Рокудо провел пальцами, обтянутыми черной кожей латексных перчаток по кадыку шатена, заставляя сглотнуть, - мне вовсе не зазорно оголится и пройтись по Намимори. Я не разрешал, - маленький засранец ухитрился мимолетно коснуться языком головки члена, и за это Рокудо незамедлительно оттянул ему челку, вырывая из губ Савады болезненный вскрик, - ты должен научится контролировать силу воли. Если я сказал нельзя, значит, нельзя. Уж кто бы говорил про извращения, Тсу-кун, сам-то, дай тебе свободу, изнасиловал бы меня ртом, или еще чем, - в полумраке комнаты светится красный глаз, легкий смех иллюзиониста отражается от стен эхом.
-Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя насильно возбудили, - Тсуна прикрыл глаза, и чуть поерзал, потираясь членом об ткань джинс, что не ускользнуло от внимания итальянца. Тот, поставив ногу на пах Десятого, слегка надавил шпилькой сапога на весьма заметную выпуклость.
«В жопу бы тебе запихать эти каблуки», - дернувшись, злобно подумал Джудайме, еле слышно простонав. Он уже давно усвоил, что угрозы, намеки про будущую расправу, пожелания и прочие высказывания порой лучше оставлять при себе, ибо Рокудо ничего не стоит воплощать их в реальность, направляя на отправителя сквернословий.
-Ты хочешь видеть меня в возбужденном состоянии? Ку-фу-фу, какой развратный малый, зря я думал, что ты всегда будешь затюканным скромником. Тебе еще долго не дождаться моего возбуждения.
-Да? А вот это вот, - парнишка ткнул носом в член, мимолетно целуя его ствол, за что незамедлительно был оцарапан, - это вот чье тут почти возбудилось?
Мукуро не ответил, в наказание, надавил каблуком сильнее, заставляя Саваду вскрикнуть. Собственное возбуждение Тунца грозило вот-вот продрать нахрен ширинку, мысленно он уже давно изнасиловал наглого иллюзиониста, и не ртом, а как раз тем самым «еще чем», о котором вскользь упомянул его персональный садист-репетитор-силы-воли.
-Какой хороший взгляд, - Мукуро провел пальцами по губам паренька, приоткрывая их, скользнув между них головкой члена, но тут же подался назад, как только Савада вознамерился полностью вобрать в рот половой орган итальянца, - этот взгляд предлагает мне такую жаркую ночь, что только остается диву даваться, где ты такого извращения понабраться успел?
-Этот взгляд предлагает тебе быть изнасилованным, потом убитым и закопанным на заднем дворе дома, куда я буду приходить холодными и одинокими ночами, откапывать твой хладный труп и любить его раз за разом снова и снова.
-Какая прелесть, - Рокудо засмеялся, и, в качестве награды, потянул лицо шатена на себя, впиваясь в еще детские губы грязным и грубым поцелуем, сталкиваясь своими зубами с зубами Тсуны.
-Целуешься ты слюняво, как сенбернар, - возвестили иллюзиониста, когда тот отстранился от искусанных губ босса.
-Ах, ты, сучка, -поражаясь такому неприкрытому хамству, разноглазый, откровенно веселясь поддел Десятого:
-Да вы, батенька, знаете толк в извращениях. Вы не только без пяти минут некрофил, вы еще и зоофилию практикуете!
Тсуна вытер рот, изворачиваясь, об свои плечи и ответил:
-Не практикую, просто эта собака слюнявая, прямо как ты.
-Дождешься, изнасилую, - хмыкнул Туман, перехватил ладонью свой половой орган и принялся неспешно надрачивать. Саваде надоело наблюдать за движением ладони, как котенку за снованием мячика для пинг-понга, и он воззвал к нагло фапающему по идее подчиненному, а на деле, злейшему врагу-содомиту:
-А я?
-Яйца воробья, - последовал интеллигентнейший ответ, движения ладони ускорились, как и количество стуков в голове у дико возбужденного шатена.
-Я вижу, что они у тебя как у воробья.
-Сучка, - не выдержал Рокудо подобной наглости и, схватив за волосы на затылке, насадил на половой орган хамоватый, теплый, влажный ротик Савады Тсунаеши, чтобы хоть как-то заткнуть эту наглую вонгольскую тварь.
По комнате разносились влажные звуки, причмокивания и еле слышные стоны Рокудо, бессильно откинувшегося на кровать. Что ж, он снова проиграл этому слишком быстро повзрослевшему и не в меру обнаглевшему пареньку, но ночью ожидался реванш, и уж тогда Рокудо покажет своему маленькому и хамоватому боссу, чем чреваты пренебрежения методами воспитания силы воли.
-Методы твои – говно, - поведали иллюзионисту самое сокровенное, как только их десятельство соизволило проглотить семя.
-Кстати о говне, клизму вечером сделать не забудь, у меня сегодня планы на тебя ночью.
-Ублюдок.
-И я тебя люблю, - Рокудо поднялся, не спеша надел брюки и, поправив одежду, пошел к двери, не обращая внимания на все еще связанного Десятого.
-Эй, Мукуро! – возмутился босс, дергаясь и болезненно морщась, - а я?
Итальянец прислонился на миг к дверному косяку, тепло улыбнулся и ответил, прежде чем покинуть комнату:
-Яйца воробья…

@темы: NC-17 (-21), Яой, Мукуро, Тсуна

---

Я хочу вступить в твой клуб!

[Salema_Ru]

Название: Я хочу вступить в твой клуб!
Автор:Salema_Ru
Бета: Гай Штольц
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Жанр: Джен, Юмор, Экшн (action), Повседневность, Стёб
Рейтинг: G
Размер: Мини, 3 страницы
Состояние: Закончен
Размещение: С шапкой
От автора: Однажды Рёхей получил письмо от неизвестного, который решил вступить в его клуб.
Это может показаться кому-то бредовой и сумбурной историей, но кто-то найдёт в ней свой фан, я надеюсь)

Рёхей Сасагава сосредоточенно изучал письмо, лежащее перед ним на столе. Он получил его менее часа назад, с утренней почтой, во вкусно пахнущем конверте со странной печатью и рисунками на бумаге, похожими на гербы, в которых парень совершенно не разбирался. В письме было только одно предложение, но уже оно заставило Рёхея пробежать аж два лишних круга вокруг Намимори, а его сердце – загореться адским пламенем.
«Я хочу вступить в твой клуб!»
Да-да, именно это и было сообщением, столь радостным и переполняющим дух боксёра чистым молодецким восторгом. Но, когда первичный восторг прошёл и Сасагава вновь обрёл хоть скромную способность мыслить, то он вдруг понял, что ни на бумаге, ни на конверте совершенно не указанно имени адресанта. И кто же тогда новый член его клуба?
Когда Киоко спустилась к завтраку, она нашла своего брата в глубокой и чёрной задумчивости.
– Так вот оно что… – улыбнулась девушка, наконец узнав причину. – А мне кажется, я знаю, кто это мог быть!
– Ты знаешь? Кто же он? – Рёхей вскочил, едва не повалив стол. – Скажи мне! Назови мне его имя, Киоко!
– Ну… Я просто слышала от Ханны, что Тсуна-кун собирался записаться в какой-нибудь клуб или секцию…
– Что? Савада?!
Рёхей тут же сорвался с места и полетел в сторону дома Тсуны, окрылённый радостью и триумфом.
– Братик, ты куда? Подожди…
Киоко успела увидеть лишь сверкающие пятки брата, как вдруг кто-то за её спиной выразительно кашлянул.
– На самом деле, я совсем не это имела в виду, – Ханна мрачно стояла над ней, скрестив руки на груди. Создавалось впечатление, что её только что облили ведром помоев: во всём её образе читалось раздражение. – Я говорила о том, что Саваде было бы неплохо записаться в какую-нибудь секцию, чтобы он не выглядел так жалко!
– Правда? – Киоко удивлённо хлопнула ресницами. – Кстати, а как ты вошла в наш дом? Ты же обычно ждёшь меня у крыльца.
– Там на улице какие-то дети собираются на экскурсию! – Губы Курогавы скривились. – Меня бесит…

Тсуна был готов с почти с радостью покинуть сумасшедший дом и отправиться в школу. Он уже надевал уличную обувь, тихо молясь про себя, чтобы за эти секунды ничего не взорвалось, никто не попытался никого убить и Реборн ничего не придумал, как вдруг дверь отворилась, и радостно возбуждённый Рёхей едва не сшиб его с ног.
– Савада-а-а-а!!!
– С-с-старший б-брат?! – пропищал Тсуна, но его уже подхватили под мышки и прижали к стене.
– Я экстремально счастлив, что ты наконец дал мне своё согласие!!!
– На что?! – У юного босса всё же прорезался голос, а сам он пытался лихорадочно вспомнить, где и в чём он так прокололся в последний раз и уж не планы ли это Реборна.
– Эй! А ну, отпусти Десятого!
В коридор с улицы влетел Гокудера, а за ним следом спокойно зашёл Ямамото, поприветствовав всех дружелюбным «Йоу!».
– А что здесь происходит, Тсуна?
– Ты что, ослеп, бейсбольный придурок? Он же его душит! Да отпусти ты босса, кому вообще пришло в голову делать тебя его Хранителем?! Пусти!
– Ай, Гокудера, не надо! Вы порвёте мне куртку! – вскричал Савада, и хватка Рёхея наконец чуть ослабла.
– Неправда, у нас всё просто экстремально круто, ты, осьминожья башка! Сегодня Савада наконец дал согласие на вступление в мой клуб бокса!
– Что?! – Тсуна аж язык прикусил.
– Десятый?! – в крайней степени удивления вскричал Хаято. И только один Такеши положительно отнёсся к новости, весело рассмеявшись.
– Молодец, Тсуна!
– Ага, Тсуна, друзья дело говорят! – На пороге гостиной вдруг появился зевающий и чешущий свою грудь Савада Ёмицу с Ламбо на плече. – Наконец-то мой сын всерьёз решил стать мужчиной и сам записался в сильную секцию!
– Отец?! Ты вообще как здесь оказался?!
О присутствии отца в доме Тсуна до сего момента даже не догадывался. Быть может, он вчера не заметил его, ни живым ни мёртвым вернувшись с тренировок Реборна, но как можно не заметить такой тюфяк, даже если он лежит пьяный в гостиной, тем более, что храпит на весь дом!
– Савада! – Крик Рёхея вернул его к реальности.
– П-послушай, старший брат, это какая-то ошибка! Я не собирался вступать в твой клуб!
– То есть, ты отказываешься от того, что написано в твоём письме?! Вот от этих слов про "Я хочу вступить в твой клуб"!
– Каком письме?..
И тут в коридор вышел Реборн.
– Отрицать данное слово недопустимо для босса, Тсуна!
– Вот-вот, сын! Реборн дело говорит!
– Реборн! – Почти в гневе и замешательстве Тсуна развернулся к репетитору. – Я не писал никакого письма! Да я не удивлюсь, если ты сам…
– Старший брат! Тсуна-кун! – Прервав гневную тираду никчёмного Савады, на пороге дома появилась Киоко. – Произошла ошибка! Это не Тсуна-кун написал письмо!
– Как так? – изумился Рёхей, выпуская воротник Савады, что тот едва не грохнулся на пол. – Тогда кто же?!
– А это был я!~ О-хо-хо-хо! – И на пороге появилось цветастое, завёрнутое в боа из перьев чудо с зелёной чёлкой.
– Луссурия?!
Варийский извращенец манерно оттопырил мизинцы, чуть виляющей походкой кокетливо сокращая расстояние между ним и Рёхеем.
– Я проездом в вашем чудном городке, и вот совершенно случайно я узнал о том, что милый Рёхей-чан собирает новую группу в свой боксёрский клуб. Я, конечно, более всего предпочитаю совершенный и прекрасный муай-тай, но ради боя с таким чудом я готов пойти на уступки~~
Он послал Сасагаве воздушный поцелуй.
– Кхм! Послушай, Луссурия… – Шеф CEDEF выступил вперёд в одних семейниках и майке. – А ты, случаем, не слишком ли староват для школьного спортивного клуба?
– Староват?! Фи, господин советник, как грубо!
– Кто-то хочет вступить в клуб старшей школы Намимори?
Ещё один мрачный силуэт появился на пороге.
– Эти перья… нарушают дисциплину! Я не намерен терпеть такого в своей школе!
– Хибари-сан?!
– Нья-ха-ха! Много гостей! Ламбо-сан хочет сладости от всех!
– Заткнись, тупая корова! Тебя только и не хватало!
– Гости? Вот здорово, пойду ещё еды наготовлю!
– О-хо-хо! Кто-то хочет решить вопрос безвкусицы в бою? Я согласен ~ <3
– ВРОЙ! А ну, иди сюда обратно, позорище!!!
– Да что здесь делает Вария?!
– Ку-фу-фу!
– А-ха-ха, да ладно, вместе веселее!
– Заткнись, бейсбольный придурок!
– Эй, вы! Все конфликты нужно экстремально решать на ринге!!!
– Я забью тебя до смерти!
– Братик….
А Тсуна сидел на полу посреди всей этой какофонии, сжимая руками голову и медленно обводя взглядом коридор родного дома, давно превратившегося в проходной двор обыкновенной психушки. Священное безумие!
– Нет, это не безумие, никудышный Тсуна! И даже не сумасшедший дом. Это – твоя Семья!
– Можно подумать, меня это успокаивает?!

@темы: Вонгола, Луссурия, Киоко, Рёхей, Джен, Реборн, G (PG), Хибари, Тсуна

---

Воздержание

[Sonne86]

Фанфик: «Воздержание»
Автор: emilija
Бета: кито-семпай
Фэндом: Katekyo Hitmon Reborn!
Персонажи: Занзас/Скуало
Рейтинг: R
Жанры: Слеш(яой), юмор, драма, AU
Предупреждение: Изнасилование, нецензурная лексика
Размер: Мини, 15 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: Закончен

Описание:
Смущает мою радость только один момент. Что-то я стал как-то подолгу пялится на моего патлатого, громогласного, капитана. Кого-то он мне напоминает... особенно со спины. Точно! Бабу!

Часть 1
Ох уж эти бабы, блять! И чего им все время неймётся? Что не баба, то очередная головная боль! И ладно бы было за что терпеть их вечное нытьё и истерики: то ты ее не туда пригласил или не в тот ресторан привёл! А ведь когда спрашиваешь куда пойдем - улыбается и говорит, что куда угодно. Ну и где логика?? Хотя, о чем это я? Женщины и логика - понятия несовместимые, явно не подозревающие о существовании друг друга.

Толку от них ноль. О политике не поговоришь, дела мафии рассказать конечно можно, но это значит, что узнают все, ибо хранить секреты они могут только толпой. При этом, заговорщицким шепотом, исключительно по секрету и, конечно, на ушко. Это их качество можно с успехом использовать, если нужно быстро и халявно разнести информацию, тут им цены нет и альтернативы не придумано. Ну, вот и вся польза от них, хотя, нет, их ещё трахнуть можно. Но, хотя, если вспомнить все идиотские истерики, слёзы и упреки, то нет, лучше уйти, нахуй, в монахи и забить на секс. Зато нервы целы и кошелек не пустеет со скоростью света. Ведь не дай тебе Бог заикнуться, что она много тратит - тут же станешь жадным козлом, на которого она, вся такая несчастная, потратила лучшие годы своей жизни! И похуй, что вместе мы были только месяц! Такая мелочь их не волнует, все равно ты урод, потому что загубил её жизнь. Сколько раз я зарекался, клялся себе, что все, эта истеричка будет последней..

Но я слишком мужик, и слишком здоровый, а потому через месяц другой от воздержания едет крыша, и я готов набросится на первую проходящую мимо мини юбку с третьим, а лучше сразу с пятым размером груди. Нет, ну а чего? Нахуй мелочится, тем более, что с первым размером, что с пятым, запросы все равно одни и те же. И истерики кардинально не отличаются. Зато хоть не так обидно, да и есть что вспомнить потом.

Но на этот раз точно всё! Хватит! Надоело! И, судя по календарю, в котором я отмечаю каждый день своей свободы от баб и истерик, на этот раз я могу собой гордится! И повод у меня действительно есть! Держусь я рекордно - долгие три месяца, а это вам не ерунда! И я даже практически в норме, почти огурец. Мимо меня хоть строем могут мини юбки маршировать, я кремень! Я мужик! А если мужик сказал - мужик сделает.

Смущает мою радость только один момент. Что-то я стал как-то подолгу пялится на моего патлатого, громогласного, капитана. Кого-то он мне напоминает... особенно со спины. Точно! Бабу! Сам худой, как жердь или стандартная модель-анарексичка, что гремят костями на всех модных показах. Да ещё эти свои патлы отрастил до самой жопы. Все мои прошлые с нескрываемой желчью шипели, что патлатый мусор со своими космами смахивает на бабу, но если учесть то, что в штанах у него несколько отличный от бабы набор, он, скорее всего, педик. Мусор бесился каждый раз, как только слышал подобные слова в свой адрес. Орал, матерился и мечом размахивал. А нескольких самых наглых пытался заколоть, но я, как истинный джентльмен, конечно же не позволил лишать меня очередной ночной грелки, на что патлатый орал ещё громче, но получив в башку очередной стакан затыкался и уползал с глаз моих долой. Несколько последующих дней он со мной не разговаривал, демонстрируя свою задетую гордость. Но мне на его гордость как-то похуй. Сам, блядь, виноват. Я, конечно, понимаю, клятва, но что бы он делал, если бы ногтями на ногах поклялся? Что, и их бы бережно растил и лаком покрывал для прочности?

В боях Патлатому не раз пытались космы обкромсать, но моя бывшая была к этому ближе всех. Что там у них произошло не знаю, но во что вылилось осведомлен отлично. Спасибо любознательности Луссурии, и пакостливости Бельфегора. Они оба наперебой рассказывали, как столкнувшись в гостиной эти двое сцепились, не в первый, между прочим, раз!

Слов Варийцы не разобрали, ибо обе патлатые сучки буквально шипели друг на друга, стоя почти в плотную. Но ясно одно: патлатый, в словесной баталии, победил и моей, слава богу уже бывшей, пришлось уползти поджав хвост.

- Ну вот, а Скуало так злорадно смеялся, что у меня самого мурашки по спине побежали.
- И что? Не томи, попугай, давай по существу и ближе к делу.
- Так я и так по существу, просто думаю, если бы Скуало так издевательски не ржал, то возможно, она на его патлы и не покусилась бы.
- Это я понял, давай уже самое главное, не томи!
- Ладно босс, ну так вот... вечер как-то спокойно прошел, они пару раз виделись, но друг друга игнорировали.
- Я тебя сейчас ёбну! - любит Луссурия вокруг да около ходить! Но есть в этом один плюс: если враги его поймают и вздумают пытать, то им грозит жестокий облом.
- Босс, давайте я его ёбну, - Бельфегор, вот же жадная до драки сволочь!
- Обойдешься, а то и тебя, блядь, пиздану, два мудака пол-часа рассказывают то, что можно было рассказать за пять минут!
- Ну босс, не злись, перехожу к экшену. Встал я ночью воды попить, иду по коридору, темень вокруг и тишина, а тут смотрю, в комнату Скуало дверь приоткрыта, и вроде как даже какой-то свет есть. Ну, думаю, Скуало заснул, а свет выключить забыл. Подхожу так тихонько на цыпочках, чтобы его не разбудить, а то не я выключу свет, а меня вырубят..
- Нет, блядь, точно сейчас ёбну и Бельфегору на забаву отдам!
- Не надо Бельфегору! В общем, Ваша бывшая у кровати с ножницами стояла и одну большую прядь держала в руках, я как увидел! Да как представил, что будет, если она из Скуало модного ежика сделает. Так такой антилопой по комнате проскакал, что все эти парнокопытные должны сдохнуть от зависти!
- Не знаю как порнокопытные, но ты сейчас точно сдохнешь!

Луссурия боязливо покосился на лже-принца, что с безумным блеском в глазах поигрывал парой стилетов, и торопливо заговорил:

- Ну, в общем-то, она только одну прядь обрезать успела, и та, слава богу, на затылке. Скуало так ничего и не знает, он-то себя со спины не видит. Ну, а мы, ясен пень, жить хотим, вот и молчим.

Ржал я, конечно, долго. Я и сам неоднократно грозился патлы ему укоротить, если он глотку свою не закроет, особенно по утрам, и особенно, когда я сплю. Не то, чтобы мне было до его патл какое-то дело, просто они иногда бесили. Его волосяной покров был везде, даже у меня в стакане с виски обнаруживался не редко, и за это, кстати, он так же нередко получал стаканом в башку. А к кухне его вообще подпускать нельзя, иначе вместо десерта будем все вместе, дружно жрать пасту для выведения шерсти. И вообще, хотите найти патлатого? Ориентируйтесь по белым волоскам, которые тот периодически оставляет в местах своего посещения.



Но вот уже неделю происходит, какая-то странность.

Я два раза выловил его волосины. И в место того, чтобы вызвать его и убить, сидел и пялился на волос, иногда накручивая на палец. Впрочем, это еще пол-беды. Но вот то, как я пялюсь на оттопыренную задницу Скуало, во время его игры в бильярд, действительно пиздец! Пялюсь я так, что кажется место, куда направлен мой взгляд, должно начать дымится ну или хотя бы чесаться. Но патлатый, походу, ничего не замечает, и как не в чём ни бывало, виляет ею, выбирая для удара положение поудобней. А моя фантазия рисует картины более занимательного использование этого самого стола. Мои сальные взгляды направленные на тощий зад заметили абсолютно все. Мне, конечно, на это похуй, но все-таки, как-то не очень приятно знать, что тебя поймали за гипнозом тощей мужской задницы.
Вот бы и остальные были бы такими же блондинками...
Часть 2
Первым ко мне подошел Фран. Молча прошествовав к столу, он положил маленький листочек с набором цифр и букв, что при ближнем рассмотрении оказался номером телефона и адресом.

- Это первоклассный бордель, босс. Там воплотят все ваши фантазии и мечты. Сам проверил, рекомендую, а то такое впечатление складывается, что Вы нашего капитана скоро насквозь проглядите.

- Пошел вон! Мелкий мусор, тебя спросить забыли! Я по борделям не шляюсь, особенно по таким третьесортным.

- Но босс, это самый элитный! - Ну все, сейчас начну убивать!

- Пошел вон, элитный, - и для пущей убедительности, в качестве восклицательного знака в конце реплики, швырнул стакан.

И, о чудо, он увернулся с такой легкостью, что я еще раз убедился, Скуало все-таки блондинка, такая настоящая блондинка..

Спустя день - новый визит, на этот раз Леви, и предложение куда более интригующие. А он оказывается тоже того, точнее не того.

- Босс, зачем Вам этот патлатый? Я лучше!

Тут я обошелся лаконичным:

- Вооон!

И бокал, как и в случае с Франом, разбился о дверь. Ну что, патлатый? Уже два-один, похоже, только ты такой тормоз, касательно летящего бокала.

- М-да..

Ещё день спустя пришел Бельфегор, тот уже был краток:

- Валить и трахать, - сказав все что хотел, он с гордо поднятой головой покинул кабинет. Не то, чтобы мне его идея очень понравилась, но скажем так: тело было готово прямо сейчас идти и трахать.

Может, ну его это воздержание, и айда снова по бабам?

Последним явился Луссурия, я, если честно, его уже ждал, даже напротив стола стул поставил. Сидел и ждал.

Увидев его цветастый хаир, гостеприимно пригласил войти.

- Проходи, мусор, присаживайся.

От такого Луссурия впал в состояние крайнего шока.

Я же, молчу, жду, когда его отпустит. Ведь отпустит же, правда? И, о чудо! Спустя минут десять Луссурия все же отошел от шока.

- Садись-садись, мне даже интересно, что ты мне посоветуешь или предложишь.

Медленно и как-то неуверенно он-таки дошел до стула и, подозрительно покосившись, сел.

- Молодец, мусор, ну, вещай, я слушаю.

- Ну.. Это.. Вам С-с-скуало ведь н-н-нравится?

- Ну, допустим, а что? Ревнуешь?

Луссурия от страха чуть воздухом не подавился.

- Нет, что Вы? Я просто хочу сказать, что к нему надо мягко, нежно, ну, рестораны, цветы, ночные киносеансы на последнем ряду, там, кстати, очень целоваться удобно.

Что? Цветы? Рестораны? Кино? Да он что, головкой стукнулся? А я и не заметил, что у меня воин того, с приветом.

Нет, ну я согласен, что у меня просто спермотоксикоз начинается от обширного недотраха, тут Фран с Белом два вполне здравых предложения внесли.

Я вот только не разобрался какое заманчивей: валить и трахать или ехать к элитным шлюхам.

А этот мне про чувства и романтику гонит, может ещё посоветует, как у Скуало руку и сердце попросить? Нет, ну а что? С него станется, раз он в таком ключе мыслит, псих!

- Я учту твои советы, мусор, и если ты закончил, вали. Тебе для ускорения бокал в голову нужен? Или ты и так дверь найдешь?

- Э, так найду, не надо бокала.

- Ну, как скажешь, вали.

Вот вам и элитный отряд убийц, они вместо того, чтобы делом заняться, меня учат. До чего я докатился?

- Босс, а чего Луссурия приходил?

Оп-па, ну это надо же, я так задумался, что даже не услышал, как кто-то вошел. Это что-то новенькое, но признаюсь, не очень приятное новенькое, так прибьют, а я и не замечу. Пора с этой хренью заканчивать! Все, еду в бордель, вот прямо сегодня ночью и поеду, и так оттянусь, что о сексе думать будет тошно. Решено, ну, держись элитный бордель, если мне не понравится, будут только руины от бывшего элитного борделя, ну, и от Франа одна лужица останется. Заодно, так сказать.

- Ты что, патлатый, охренел? Вот так запросто вваливаться в мой кабинет! Тебя стучатся не учили? Так мы это вмиг исправим!

И как всегда: бокал, бросок, и стопроцентное попадание в заданную цель. Как ты только на заданиях выживаешь? Не пойму.

- Вроой! Ты задалбал, чертов босс, сколько можно!? Ты вконец оху...

Терпеть такое от какой-то патлатой заразы я не буду. Подорвавшись с места, на всей скорости несусь к орущему мечнику, который словно глухарь, пока толкует - не слышит. Мечник орет не слыша, что я топая ботинками, приближаюсь к нему, и уж явно не для дружеских объятий.

Секунда и патлатый утыкается мордой в дверь, а обе его руки тут же заведены за спину.

- Ты, я смотрю, вконец нюх потерял?

- Вроой! Отпусти, чертов босс!

Ах чертов босс? Сейчас ты у меня по другому запоешь, тварь!

Отхожу на шаг, но рук твоих не отпускаю, шипишь, материшься и затыкаться похоже не собираешься. Бью по очереди под каждое колено, отчего ноги подгибаются и ты падаешь на колени. Вот так гораздо лучше, приятно все-таки смотреть на тебя сверху в низ, особенно, когда твоя башка находится на уровне моей груди.

Отпускаю руки, но только для того, чтобы схватить за длинные патлы. Обе твои руки, и настоящая, и протез, моментально вцепляются в мою, пытаясь разжать пальцы и получить наконец долгожданную свободу. Но я буду не я, если позволю такому патлатому недоразумению взять верх надо мной.

- Все никак не уймешься? Убери руки!

Но ты игнорируешь мои слова. Борешься, пытаясь подняться. Не так быстро. Ты - неуправляемая бешеная акула. Акула, которую никто не смог приручить. Но я никогда не боялся трудностей и ты это знаешь лучше кого бы то ни было. Твое сопротивление сейчас только разжигает мой интерес и стремление сломать, приручить, унизить. Сейчас ты перешел границу и дал мне долгожданный повод исполнить желаемое. Ну что же, посмотрим, какой из меня выйдет укротитель, думаю, это будет интересно.
Часть 3
Не только злость и азарт бушуют в моей крови, но и огонь страсти. Не знаю, что так подействовало на меня.
Быть может то, что ты стоишь передо мной на коленях и это наводит мою фантазию на интересные ассоциации. Не знаю точно, но штаны как-то враз стали тесными и зля, раздражают только сильней.
Знал бы ты, о чем я сейчас думаю, ты бы испугался. Да, я знаю, что несмотря на женственную фигуру и длинные патлы, ты стопроцентный натурал, я себя тоже таковым считаю, но это не помешало мне возбудиться и возжелать тебя прямо сейчас, и прямо здесь.
Ты все время что-то орешь, но мне абсолютно пофигу, все твои слова растворяются в воздухе, не затрагивая меня.
Все так же держа твои патлы зажатыми в кулаке, тащу тебя через весь кабинет. Ты хочешь подняться, но зажатые у корней волосы не дают тебе этого сделать, а потому ты, как пес, ползешь за мной на карачках.
Решая, что сперва тебя надо остудить, тащу в ванную комнату. Ты не обращаешь внимания на то, куда тебя тащат, слишком сосредоточен на попытках вырваться.
С удара ноги, открываю дверь и, втащив в просторную ванную комнату, волоку прямиком к огромной белоснежной ванне.
Легкое быстрое движение и с пяти отверстий, по краям этого монстра течет вода, быстро закрывая дно и устремляясь вверх, стремясь заполнить пустоту как можно скорей.
Когда я заказывал её, я не знал, как она мне пригодится.
А ты все бьёшся, я ощущаю твои удары всюду, куда ты можешь дотянутся.
- Погоди, не утомляй себя так поспешно, силы тебе еще пригодятся.
- Отпусти меня, иначе, когда я освобожусь, я тебя прикончу.
- Какие громкие слова, а главное столько ярости, но что-то не впечатляет, и знаешь, когда я тебя отпущу, ты будешь неспособен двигаться, это я тебе обещаю.
Тихий сигнал возвестил, что ванна готова к эксплуатации. Отлично, начнем. Ты же у нас акула, а значит вода твоя стихия, наслаждайся.
Подтаскиваю к бортику довольно высокой ванны и опрокидываю головой вниз. Одно плохо, пришлось намочить рукав рубашки, но судя по тому, как ты забился пытаясь вынырнуть, мокрый рукав это только начало, к концу я буду мокрым весь, впрочем, как и ты.
Твоя голова под водой, и только волосы, как пленка, покрыли поверхность воды. Считаю про себя секунды, я конечно хочу тебя помучить, но вот топить в планы не входит. Я лишь хочу, чтобы ты утомился и в дальнейшем не мешал мне делать все, что захочется, а то ведь с тебя станется обломать мне кайф своими трепыханиями, а так ты присмиреешь и будешь, как масло в тепле - мягким и податливым.
Ты брыкаешься, пытаясь пнуть меня ногой, но я на стороже, а потому, твои попытки только веселят.
Посчитав, что тебе пора сделать вдох, вытягиваю твою голову из-под воды, после чего, ты отплевываешься. хватаешь ртом воздух и, кажется, никак не можешь заполнить легкие. Ты хрипишь.
- Ты что-то хочешь сказать?
Вместо ответа один хрип и кашель, кажется, я все-таки передержал тебя под водой, но ничего, ты туда еще не раз нырнешь. Привыкай.
Как только ты отдышался и с новыми силами стал вырываться, я с садистской улыбкой вновь тебя окунул.
Лупишь руками по бортикам ванны. Бей сколько угодно, это мне не мешает, а тебе не поможет.
Помня, что стоит держать тебя под водой поменьше, снова вытаскиваю, на этот раз ты быстрее восстанавливаешь дыхание, и, изловчившись, поворачиваешь голову. Вот только твои патлы загораживают глаза и, кроме них, ты ничего не видишь, ладно, я буду так добр, что уберу их.
Да, это определенно стоило сделать, твой взгляд горит, кажется, что ещё чуть-чуть и глаза начнут метать молнии, но это только иллюзия. Если кто-то и может тут быть горячим, так это я.
- Что уставился? Давно не видел? Ну, как тебе водные процедуры, нравится?
- Да пошел ты, ублюдок.
- И куда мне пойти? Может подскажешь, а то я сам не знаю, боюсь заплутать, - Откидываю голову и смеюсь.
- В жопу иди!
- Хм, какое интересное предложение, и знаешь, я непременно сделаю так, как ты сказал. Жопа, значит жопа.
И прежде чем ты успеваешь ещё что нибудь сказать, снова макаю тебя в воду.
Как я и думал, мы оба полностью мокрые, и это дико раздражает.
При каждом движении, одежда мешает и сковывает движения, но не мне одному не комфортно, так что я потерплю.
На пятое погружение ты уже не лупишь руками по бортику, а твои ноги не пытаются меня пнуть. Кажется, ты достаточно утомился, как раз то, что нужно.
Вытащив тебя за патлы из воды, оглядываю мокрый пол. Надо будет заставить тебя все это убрать, в конце концов все это - твоя работа, а значит и убирать тоже тебе.
Отпускаю мокрые патлы и ты без моей, пусть и такой специфической, поддержки валишься на кафельный пол. Прямо в те лужи, что ты сам налил.
Снимаю мокрую рубашку, расстёгиваю молнию ширинки, разуваюсь и стягиваю штаны полностью. Ткань, мокрая и липнущая к коже злит так, что я готов разорвать несчастную одежду.
Оставшись в одном белье, подхожу к тебе. Неужели вырубился? Э, нет, я так не играю.
- Мусор, ты что, спать вздумал? А ну поднимайся, - для пущей убедительности толкаю босой ногой в бок.
- Уйди, козел, - приподнимаешься на дрожащих от перенапряжения руках и, откинув мокрые патлы, смотришь на меня.
А я, не теряя времени, начинаю тебя раздевать.
Сперва до тебя не доходит, что я делаю, и ты просто непонимающе смотришь на почти голого меня. Но, когда, расстегнув рубашку, я тянусь к штанам, приходишь в себя полностью и, отталкивая мои руки, пытаешься встать.
- Убери руки, мне твоя помощь не нужна. Ишь ты, заботливый, не бойся, я сам переоденусь.
Так ты подумал, что я заботу проявляю? Боясь, что ты заболеешь в мокрой одежде, да? Даже и не знаю, как реагировать - то ли ржать, то ли плакать.
- Помощь? Родной, ты, что-то путаешь, какая помощь? Просто трахать тебя мокрого, что то не хочется.

Часть 4
От моих слов замираешь, смотришь, кажется, не веря собственным ушам.
Делаю к тебе шаг. Теперь нахожусь совсем близко.
Ты стоишь на коленях у ванны, а я в полу-метре от тебя. Твой взгляд всего лишь на секунду метнулся к моему паху и, смею предположить, что внушительная выпуклость рушит твои надежды, на то, что тебе послышалось.
А я, решив добить, быстро и легко хватаю тебя за настоящую руку и, не смотря на твои попытки ее освободить, подношу к паху.
Ты сжимаешь руку в кулак. Нет, так не пойдет, ты прикоснешься. Нажимаю на основание кисти и заставляю твои пальцы разжаться.
- Отпусти, иначе я тебе член оторву и в задницу засуну.
- Только если в твою, но поверь, помогать мне не надо, я и сам прекрасно справлюсь.
Накрываю бугорок. Ты остервенело дергаешь руку, но вырваться не можешь.
- Чувствуешь твердость плоти и ее жар? Совсем скоро увидишь и размер, думаю, разочарован ты не будешь.
- Отпусти, да отпусти!
- Конечно, но не сейчас.
Отпускаю твою руку и тут же, пока ты не успел опомнится, валю тебя на пол, с которого ты совсем недавно поднялся.
Зажимаю обе руки над головой, второй рукой расстёгиваю брюки и спускаю их до щиколоток вместе с бельём.
- Блять, блять, но ты ведь натурал! Зачем тебе это, я не баба! А эти чёртовы патлы сегодня же срежу, отпусти меня!
- Натурал, да, но один раз - не пидорас, мне просто захотелось разнообразия, да и для тебя новинка, так что наслаждайся.
Разув патлатого, стаскиваю с него брюки ловко уворачиваясь от неугомонных ног.
Рубашку тоже хотелось бы снять, но с этим можно и повременить.
- Ну что, сменим место дислокации? А то здесь как-то неудобно?
И не дожидаясь очередных воплей, снова хватаю за патлы.
- Нет, не обрезай, я раньше и не догадывался, что такие патлы могут так пригодится.
- Да пошел ты!
Наконец, мы покинули это царство белизны. Никогда не любил этот цвет, но в ванной комнате это было уместно.
- Давай, патлатый, живей шевелись, чего еле тянешься?
И, для придания скорости, тяну за волосы сильней.
Я, конечно, трахал своих баб где вздумается: и на столе, и на ковре, и на подоконнике. Если все места вспоминать, ночи не хватит.
Но для тебя только спальня, и тут дело не в романтике, просто там мягче и изголовье металлическое с кованными узорами, которое мне очень пригодится.
Дотащив уставшего патлатого, поднимаю его с колен, подхватив под мышки и сделав шаг, толкаю на широкую постель.
Ты тут же начинаешь пытаться подняться, но тело устало и слушается тебя плохо.
Вернувшись на минуту в кабинет достаю из одного из шкафов веревку. Отлично, то что надо - толстая, но в меру.
Вообще, в моём кабинете при желании можно найти все, что душе угодно.
Возвращаюсь в спальню, а там сюрприз. Ты еще оказывается бодрячком! Стоишь у постели, держась за изножье, тебя качает, но воин - есть воин, и даже полу-живой ты опасен.
Многие твои противники дорого поплатились за пренебрежительное к тебе отношение, считая, что раненый ты не опасен.
- Ты куда-то собрался? Как невежливо рушить планы начальства.
Сокрушенно качая головой, медленно приближаясь к тебе.

Раненый зверь вдвойне опасен, ведь он загнан в угол и терять ему нечего.
И ты сейчас словно тот зверь, как бы плохо тебе не было, будешь бороться до последней капли крови. Ты уж прости, но в мои планы рукопашный бой с тобой не входит, так что смирись, патлатый, со своей судьбой.
- Если ты ко мне подойдешь, я наплюю на клятву и отсюда живым уйдет только один из нас.
- Как пафосно, но ты утомил меня мусор, будь добр, заткни свою пасть, а потом ложись на кровать и готовься подставить свой тощий зад.
- Ты мой зад только на том свете увидишь и то, вряд ли.
- А вот это мы сейчас и проверим: на том свете или на этом.
Ты силен, но реакция сейчас сильно притуплена, а потому, в несколько больших шагов достигаю мечника и, не церемонясь, с размаха бью ногой в солнечное сплетение.
Ты, конечно, понял, что я делаю, но среагировать вовремя уставшее тело неспособно, а потому с хрипом валишься на пол.
- Ну вот видишь, сам себе лишние проблемы создаёшь. И чего так мучится? С тебя что убудет, один разок можешь и потерпеть. Глянь на Луссурию, тот вообще с этого тащится и кавалеров меняет чаше, чем бабы шмотки в гардеробе.
- Я мужик, - голос еле слышен, ты, лежа на боку, сплевываешь выступившую на губах кровь.
- А кто-то разве спорит о твоей половой принадлежности? Что ты, я ни на минуту не сомневаюсь в этом.
Часть 5
Устав от этой затянувшейся дискуссии, заваливаю тебя обратно на кровать.
Подхватываю с пола брошенную мною веревку и, вернувшись к постели, быстро и легко хватаю оба твои запястья и, под твои маты, привязываю их к кованному изголовью.
Закончив процедуру твоего пленения, любуюсь результатом.
А ты хорош: белые длинные волосы разметались по черному одеялу, твоя бледная кожа на фоне черного белья выглядит просто белоснежной, а худощавое тело манит и приковывает взгляд.
Глядя на тебя сейчас, понимаю, что даже самый закоренелый натурал поколеблется в своей категоричности.
Смотрю и понимаю, что сейчас меня ничто не в силах остановить.
А ты лежишь и, не мигая, уставился на меня. Интересно, такими смехотворными методами ты хочешь заставить меня отступится? Надейся, патлатый, надейся.
- Ну что, готов? Хотя, не важно.
- Тебе не жить, Занзас! Я отомщу!
- За что? Я ещё ничего не сделал, а ты уже угрожаешь.
Под твоим не мигающим взором, сажусь на кровать рядом с тобой. От моей близости вздрагиваешь и пытаешься отодвинутся, настолько далеко, насколько позволяют привязанные руки.
Хватаю за щиколотки и фиксирую твои ноги на одном месте, нечего тут салочки на кровати устраивать, я между прочим тоже уже притомился, да и возбужденный член требует к себе внимания.
- Чем больше ты сопротивляешься, тем хуже тебе будет, не зли меня, патлатый.
- А ты думаешь, что может быть что-то хуже того, что ты собираешься сделать? что-то сомневаюсь, и неужели ты думал, что я с радостью встану на корячки и со счастливым видом, в предвкушение подставлю тебе свой зад?
- А что, я был бы вполне доволен.
- Закатай губу, урод!
Я решил, что пора переходить к более приятному, по крайней мере для меня, занятию.
Забираюсь на кровать полностью, все также удерживая твои ноги за лодыжки.
Видя моё перемещение, пытаешься подтянуть к себе ноги, а вот это ты очень удачно делаешь.
Позволяю тебе подтянуть к себе ноги, после чего отпускаю одну твою щиколотку, но ровно настолько, на сколько нужно для того, чтобы схватить её второй рукой.
Осознав, что ты наделал пытаешься обратно выпрямить ноги, а вот этого я тебе сделать не позволю.
Ты сжимаешь ноги, всячески силясь, не дать мне их развести в сторону.
Пожалуй, стоило привязать тебя мордой в подушку, тогда сейчас все было бы намного для меня проще, но момент упущен, а отвязывать тебя сейчас слишком рискованно.
Борьба длится недолго и заканчивается моей полной и безоговорочной победой. Один резкий рывок и твои ноги весьма призывно и заманчиво разводятся в стороны, осталось только разобраться с ненужным сейчас бельем и картина будет завершенной.
- Блядь, блядь, - это все, на что тебя хватает в данных обстоятельствах, ты мотаешь головой и пытаешься подтянутся на руках повыше, в попытке отодвинутся от меня.
- Может тебе ещё и ноги связать, достал уже барахтаться!
- Отъебись от меня, и я не буду барахтаться.
Веревки впиваются в кожу всё сильней, ты же, не обращая внимания на боль в запястьях, остервенело дергаешь руками.
Пока ты борешься с веревками, я начинаю плавный подъем по твоим ногам все выше и выше.
Стоило мне коснутся твоих бедер, как ты замер, казалось, что ты даже дышать перестал. Только огромными глазами неверяще смотришь на мои смуглые ладони, что так неспешно, но настойчиво скользят по бедрам.
Кожа у тебя нежная, мягкая и как ни странно, шрамов почти нет.
Совершаю плавный маневр, и вот уже мои руки гладят внутреннюю сторону бедра.
Пользуясь тем, что твои ноги больше не держат, что есть силы сжимаешь мои бока и пятками лупишь по спине.
Бьешь ты конечно не слабо, но такая ерунда все равно не способна отвлечь меня от изучения твоего тела.
Закончив с ласками бедер, накрываю одной рукой твой пах. Опа, Скуало, а по ходу тут кто-то ломает комедию!
- Ску, а что это у нас тут?
- Убери руку, сука!
- Нет, сукой у нас будешь ты и судя по тому, что я тут нащупал, сука возбужденная.
О, да, я конечно пока не вижу твоё достоинство, но то, что чувствую весьма красноречиво говорит о том, что ты не остался равнодушным к моим прикосновениям.
- У меня просто давно никого не было, так что сотри это ехидство со своей морды.
- Ну-ну зачем так грубо.
Ткань скрывающая все самое интересное бесит до дрожи, а потому, не церемонясь, просто разрываю её.
- Ты что творишь?!
- Не бойся, стоимость этой тряпки я возмещу.
Да, я не ошибся, равнодушным ты не остался, но растягивать резину не хочется, а потому я решил немного с тобой поиграть.
Осторожно накрыв полу-возбужденную плоть, начинаю не спеша её поглаживать, периодически массируя головку.
Ты, с ещё большим остервенением, лупишь меня пятками, отчего стыдно осознавать, что твоё собственное тело предало тебя так легко и быстро.
Обхватываю ствол рукой и начинаю двигать рукой более резко и быстро. С каждой минутой член в моей руке становится тверже и больше.
Да, Скуало, а природа тебя не обделила, постаралась на славу.
Ты сжимаешь зубы и сдерживаешь стоны, но я вижу, как ты кусаешь свои губы и как зажмуриваешь глаза.
Бесполезно, я все вижу, и от такого тебя, чувствую, как мой собственный член начинает болеть, от так долго сдерживаемого возбуждения.
Но сейчас я очень хочу заставить тебя застонать, я знаю, как сильно это ударит по твоей, все ещё не сломленной, гордости.
А потом довести до оргазма, и я это сделаю.
- Ну же, не сдерживайся, я же вижу, что тебе это нравится, ну же, стони! Я хочу это слышать.
Молчишь? Ещё бы, стоит тебе открыть рот и стоны просто польются, как из рога изобилия.
Но я подожду, пусть сейчас ты и сдерживаешься, я посмотрю, как ты заорёшь, когда я буду вколачивать тебя в постель. Поверь, рука это так, цветочки, ягодки впереди.
Хватает тебя не долго, и вот мою руку заливает твоя сперма, но как я не надеялся, даже кончив ты не издал ни звука. Но выступившая на губах кровь ясно говорила, какой ценой тебе это далось.
Ты закрываешь глаза, прерывисто и часто дыша, неужели выдохся?
Рано, самое интересное впереди.
Пока ты лежишь, переживая произошедшее, и не следишь за моими действиями, приподнимаюсь с твоего разомлевшего и утомленного тела.
Подсунув под тебя руки резко переворачиваю на живот, да я знаю, что для твоих рук это ещё одно болезненное испытание, но думаю, ты выдержишь.
Снова раздвигаю твои ноги и глажу ягодицы.
До женских конечно далеко, но тоже вполне аппетитные.
Ты постепенно переходишь в себя, явно не понимая, как очутился на животе.
А почувствовав, как я глажу ягодицы, попытался приподнявшись скинуть меня с себя.
Э, нет, так не пойдет, сбросить себя я не дам. И для пущей убедительности смачно шлёпнул тебя по заднице.
- А ну, слезь с меня!
- Сейчас ты своё удовольствие получил, и я хочу. Нельзя быть таким эгоистом, Скуало, нельзя.
Во избежание повторных брыканий, коленями надавливаю тебе на ноги.
И вновь сосредотачиваю все свое внимание на твоей заднице.
Одной рукой глажу копчик а другой проскальзываю между ягодиц.
Не спеша, с легким нажимом на колечко сфинктера, глажу ложбинку.
Ты как-то подозрительно тих.
- Эй, патлатый, ты там что, вырубился?
- Не дождешься, чертов извращенец, вот погоди у меня, когда я отсюда выберусь, яйца тебе отрежу.
И главное я верю, что ты вполне способен на это, но думаю, я своё добро смогу защитить.
Всласть поиграв у тебя на нервах, перехожу к самой интересной части:
Без предупреждения и без смазки если не считать твоей собственной спермы. Проталкиваю в тебя один палец, и зная, что ты мусор крепкий, не церемонясь загоняю палец на всю длину.
- Больно, остановись урод и может я тебя пощажу и убью быстро.
Ну-ну убьёшь, как же.
Решив, что ответа твоя реплика не заслуживает, начинаю вытаскивать палец. Тот идёт туго, ты постоянно зажимаешься, отчего неприятно и больно тебе одному.
- Расслабься, придурок, а то хуже будет.
- Иди нахуй, урод!
А вот это, Скуало, было ошибкой с твоей стороны. Я могу понять и принять то, что ты материшься, но называть меня гомиком - этого я тебе не спущу.
Почти полностью вытащив первый палец, добавляю к нему второй.
И как можно жеще вталкиваю оба, от этого вторжения выгибаешь спину и вскрикиваешь.
- Неужели больно? не может быть!
И не дав тебе времени на ответ, так же резко выдергиваю пальцы, но только для того, чтобы в следующий мгновение втолкнуть сразу три.
Вот теперь ты орешь так, что у меня закладывает уши.
Но несмотря на твои вопли, я вытаскиваю и снова вталкиваю три пальца. На растяжку это мало похоже, скорее на то, что я тебя грубо трахаю пальцами, хотя, собственно, так и есть.
Ты виляешь задницей в попытке соскользнуть с мучащих тебя пальцев, но я зорко слежу за тем, чтобы этого не произошло.
Спустя пару минут вынимаю из тебя пальцы. Судя про твоему облегчённому вздоху, который ты не сумел сдержать, ты решил что это конец, но это совсем не так.
Плюнув на свою руку, поспешно размазываю слюну по стволу. Не смазка, конечно, но хоть что-то.
- Рано расслабляешься, мусор, сейчас будет больно.
И, словно в доказательство, приподнимаю тебя ставя на карачки и вцепившись в бедра приставляю головку к входу.
- Нет!
На большее у тебя просто не хватает дыхания и времени.
Одним рывком насаживаю тебя на всю длину.
Как же это больно, даже для меня. Не могу представить каково сейчас тебе, но отпускать тебя я все равно не намерен.
Твоя узость и жар сводят с ума. Так тесно, что сносит крышу и сразу в мозгу зажигается и разгорается все ярче яростное желание двигаться.
От каждого моего толчка вскрикиваешь, только вот громкости поубавилось, и если ты продолжаешь в том же духе, то на ближайшую неделю Вария обзаведется немым капитаном.
- Да расслабься ты, тупая бестолочь!
Двигаться в тебе все ещё тяжело, но возможно. Лично для меня так ощущения только острее, а вот ты буквально воешь.
Долгое ожидание, помноженное на долгое возбуждение, приводят к быстрой разрядке, но я не разочарован, в конце концов можно отдохнуть и повторить.
Засадив особенно глубоко, с громким рыком, кончаю глубоко в тебя.
Ты, чувствуя горячую сперму, материшься еле слышно, но я разбираю каждое слово.
- Тебе что, не понравилось? Тогда передохнем и будем продолжать, пока тебе не понравится.
Я все еще в тебе. Так не хочется выходить, но надо.
Выскользнув из твоего тела смотрю на растраханную дырочку, да знатно я так тебя растянул.
Но ничего, до свадьбы заживет, не ты первый, не ты последний, а вот расслабился и все прошло бы легче для меня и приятнее для тебя. Но ты, баран упертый, готов мучится, но не уступить.
Судя по небольшому количеству крови на бедрах и в сперме, что не спеша вытекает из твоей дырочки, я все-таки тебя порвал.
Жаль, значит повторить сегодня не получится и дело не в том, что мне тебя жалко, просто пачкаться в крови мне противно.
Отпускаю твои бедра и ты с шипением падаешь на бок.
Лежишь, глаза открыты, но взгляд застывший, словно ничего не видящий.
Надо тебя взбодрить, а то вид такой, будто-бы ты прямо сейчас дух испустишь.
Нет, ну серьёзно словно ещё не оттрахали, а смертельно ранили. Хотя его гордость, думаю, нескоро в себя придет.



Прикинув, что проще всего его снова окунуть в водичку, подхватываю патлатую бестолочь на руки и несу в ванную, которую мы собственно не так давно покинули.
Вода успела изрядно остыть, что только к лучшему.
Становлюсь у самого бортика и, опуская руки, окунаю с размаху в холодную воду.
Ты погружаешься с головой и несколько секунд находишься под ней, но, моментально придя в чувства, выныриваешь, мотая башкой и отплевывая воду.
Вот оно, патентованное средство Занзаса - помогает от усталости, обморока.

Откидываешь патлы и устремляешь бешеные глаза на меня. Резко хватаешься руками за бортики и подскакиваешь в яростном стремлении дотянутся до меня, но тут же охаешь и валишься обратно в воду.
Да думаю задница у тебя болит знатно, но то ли еще будет.
Знаешь, патлатый, ты, конечно, мужик, псих и истерик тот еще, но мне ни с кем в постели не было так весело и хорошо.
Ты определенно застрял в моей постели всерьез и надолго.
Ты конечно этого не знаешь, да и не хочешь, но я приручу тебя моя, бешеная акула, терять то что я нашел, я не собираюсь.
- Ты мой, смирись, патлатый. - говорю это тебе в губы, намертво вцепившись в подбородок.
Смотришь на меня ошарашенно и испуганно, но выбор у тебя небогатый.
- Или ты меня убиваешь или принадлежишь мне во всем и всецело, на меньшее я не соглашусь!

@темы: Скуало, Яой, R, Занзас

---

Позвольте мне нарисовать Ваш портрет

[Bell_aka_k.p.]

Название: Позвольте мне нарисовать Ваш портрет
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: TYL!Мукуро/Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, POV, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Каждый раз, проходя по этому парку, вне зависимости от того, куда я иду - на работу, или же просто в магазин, я вижу его. Мальчика лет пятнадцати-шестнадцати, одетого в школьную форму, который сидит и рисует. Я уже даже не могу вспомнить, когда было иначе. Я успел привыкнуть к нему. Для меня он успел стать частью самого парка.

Вот и сейчас, я просто вышел прогуляться, а он все так же сидит и чертит карандашом какие-то линии на своем мольберте.

Я смотрю на него, он поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. На какое-то мгновение, на какую-то долю секунды, а потом он краснеет и опускает голову. Как всегда. Забавный паренек. Может, стоит заговорить с ним?

Я подхожу к лавочке, на которой он расположился.

- Что рисуешь? - вкрадчиво спрашиваю я, боясь напугать его. По нему видно, что он слишком робкий.

- Я? Э... - он весь покрывается краской, тем самым приобретая сходство с помидором.

Смотрю на холст. Там лишь набросок. Мужчина в плаще и с собранными в хвост длинными волосами. Забавно.

Проходит минута. Одна. Две.

- Ты так и не ответил на мой вопрос, - спокойно произношу я.

- Ну я... Э... Прошу Вас, позвольте мне нарисовать Ваш портрет! - выговаривает он на одном дыхании.

- А что будет, если я откажусь, а? - усмешка касается моих губ, - Ку-фу-фу.

- Вы не обязаны соглашаться, не поймите меня не правильно...

Такой смешной. Еще совсем ребенок.

- Ладно, рисуй, - сажусь рядом.

Он вздыхает так, словно тяжелая гора свалилась с его плеч. Неужели для него это и вправду так много значит?

За все годы своей жизни я так и не научился понимать людей. Даже становится как-то обидно.

Кисть скользит по холсту, а я тем временем наблюдаю за выражением его лица.

- Вот, смотрите, я закончил, - я даже не заметил, как пролетело время. В этом мире, определенно, отсутствует справедливость. Оно течет с невероятной быстротой, когда тебе есть, чем насладиться.

- Красиво. Похоже. У тебя талант, - говорю это от чистого сердца.

- Вам правда нравится?

- Да.

Он прямо таки светится от счастья.

Встаю, нечаянно задевая какую-то его папку. Из нее вываливаются листочки и разлетаются по асфальту. Фиолетовые волосы, разноцветные глаза - ошибка селекции, длинный черный плащ. И вправду, забавно.

Он сидит и не может пошевелиться.

- Мы с тобой еще увидимся, - тихо произношу я,слегка потрепав его по волосам, после чего разворачиваюсь и иду прочь.

Увидимся, определенно.

@темы: Вонгола, G (PG), Яой, Мукуро, By Bell, Тсуна

---

Посмертно коронованный

[Bell_aka_k.p.]

Название: Посмертно коронованный.
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Бельфегор/Фран
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма, Психология
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Мини, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Он не собирается ничего говорить, Франу не следует этого знать. Он вообще никогда ничего не скажет на эту тему. То, что Белл признался в этом хотя бы самому себе - уже слишком много значит. Себе и больше никому. Даже под самой страшной пыткой он будет просто смеяться, не произнеся ни слова, касающегося своего "немилого" кохая.

С тех пор, как он появился в его жизни, этот мир приобрел совершенно другие краски. Теперь там не только алый, но еще и зеленый, а так же множество других еле различимых цветов и оттенков. Непонятно, что именно изменилось - мир, или же сам Принц? Хотя, это не имеет абсолютно никакого значения.


Все уже давно разошлись, и лишь один человек продолжает стоять возле свежевырытой могилы. Его светлые волосы растрепанны, а на голове отсутствует корона. Он похоронил ее вместе со своей любовью, посмертно короновав Франа.

Первый раз за всю жизнь по щекам текут слезы, такое странное ощущение…

- А я ведь тоже тебя любил, ши-ши, - его смех сливается с шелестом сухих листьев, и ветер уносит его куда-то в даль. Говоря это сейчас, он не нарушает данного когда-то себе обещания, нет. Ведь мертвые не умеют слушать, ведь мертвые его не поймут.


- Семпа~й, - тихий голос, в котором играют нотки испуга.

- Чего тебе? - этот наигранный холод, куда же без этого?

- Я хотел с Вами поговорить, - мальчик опускает глаза, внимательно изучая ими каждый миллиметр паркетного пола.

- Ши-ши, и о чем же?

- Знаете, я… Я люблю Вас, Семпа~й, - он нервно прикусывает собственную губу. Он ждет ответа.

- Вот оно как, ши-ши, - губы Потрошителя расползаются в еще большей улыбке, нежели прежде, - Прости, но вынужден отказать, - говорит он, внезапно опомнившись, - О чем ты вообще думал? На что ты рассчитывал, признаваясь мне в своих чувствах, а? На то, что Принц ответит тебе взаимностью, ши-ши? Открой глаза, ты ведь ничтожество. У тебя с самого начала не было ни малейшего шанса, ты же просто…

Громкий хлопок двери, и в комнате остается лишь один Принц. Улыбка по-прежнему играет на его губах, однако ноги подкашиваются, и он падает на пол.

"Ты же просто все, что у меня было, есть и будет.".

Черт. Он сказал слишком много. Следовало остановиться вовремя. Следовало ограничиться банальным "Нет.".

Именно Белл был причиной его смерти. Именно Белл был последним человеком, с которым разговаривал иллюзионист. Вероятно, именно Белл стал последним его воспоминанием. Принцу это было прекрасно известно. Он гордился собой.

@темы: Бельфегор, Реборн, PG-13 (-15), Яой, Фанфик, Фран, KHR, By Bell

---

Париж

[Bell_aka_k.p.]

Название: Париж
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Бельфегор/Фран
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф, Драма, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

- Семпай! - он подбегает ко мне сзади и обнимает. Крепко-крепко.

Мне прекрасно известно, что, больше всего на свете, он боится потерять меня. Мы никогда не разговариваем об этом.

Просто чувствую.

Все эти объятия и поцелуи, все эти взгляды и улыбки. Откуда там столько боли и отчаяния? Какого черта мне это доставляет столь сильное удовольствие?

- Чего? - я останавливаюсь и чувствую, как он лишь сильнее прижимается к моей спине. Не могу не улыбнуться, он все равно не видит.

- Почему Вы не подождали меня?

Я только сейчас осознаю, что, вероятно, это не совсем нормально, что после года отношений он продолжает обращаться ко мне на "Вы", однако я не буду этого менять.

- Я не заметил, как ты остановился, - спокойно говорю я.

Это ложь. Конечно же я обратил на это внимание.


Мы сидим за столиком возле какого-то ресторана и пьем вино.

Оно красное, оно напоминает мне кровь.

Запустив руку в карман, я извлекаю оттуда пачку сигарет. Прикуриваю, выпускаю клуб дыма.

- С каких это пор Вы начали курить? - удивленно смотрит на меня Фран.

- Я не начинал. Просто иногда хочется расслабиться, - я запрокидываю голову назад, изучая небо.

Закат. Осеннее солнце скрывается за горизонтом. Я вижу лишь ярко-оранжевые облака. Мне это нравится.

Я так давно не курил. Мысли приятно плавятся в голове. На душе так спокойно...


Внезапно, игравшая до этого песня, сменяется на другую. Что-то медленное и такое приятное.

Я встаю, протягиваю ему руку, приглашая на танец. Он смеется и кидается в мои объятия.


Мы танцуем.

Он аккуратно вынимает сигарету из моих пальцев. Неумело затягивается.

Кашель, смешанный со смехом, а на глазах слезы.

- Почему ты плачешь?

Он утыкается носом мне в грудь.

- Я просто не хочу Вас потерять.


Париж, неужели, это ты сломал его?

@темы: Бельфегор, G (PG), Яой, Фран, By Bell, KHR, Реборн, Фанфик

---

Мое безумие

[Bell_aka_k.p.]

Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Скуалло/Бельфегор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, Даркфик, POV, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Мое безумие имеет запах крови и привкус дождя.

Постоянно ругается матом, наплевав на такое понятие, как "манеры".

Наплевав вообще на все понятия, если такое бывает. Порой, мне кажется, будто для него не существует ничего невозможного.



- Белл?

- М? - я прекрасно его слышу, но не могу оторвать взгляда от облезлого дерева, качающегося за окном. Там уже темно, но это не имеет значения. Сейчас ничего не имеет...

Подобно гипнозу.

- С тобой все в порядке? - чувствую, как он вытаскивает косяк у меня из пальцев, но понимаю, что не могу сопротивляться. Ничего не могу. Я беспомощен, словно ребенок, потерявшийся в центре огромного города, - У тебя руки холодные. Замерз?

Я ничего не отвечаю. Прикрываю глаза, ощущая каждой клеткой тела его объятия. Мне приятно, но, в то же время, как-то не по себе.

Если так подумать, то мой город - мое подсознание.

Цепляюсь ногтями за его руки. Лишь бы понять, что это не сон, что это все взаправду.

Давно меня так вот не накрывало. Даже отвык, можно сказать.

- Пить, - шепчу еле слышно. Собственный голос напоминает мне шелест осенней листвы под ногами.

А какое сейчас время года?

Там, за окном, качается облезлое дерево. Оно, наверное, просто старое.

- Весна? - спрашиваю я, а в следующее мгновение чувствую холод керамики на губах.

Чашка.

- Держи сам. Сможешь?

Вместо ответа приподнимаю руку. Две.

Сжимаю крепко-крепко, боясь уронить. Это наша последняя, остальные уже перебиты.

Вода смягчает пересохшее горло.

Зима, определенно. Вода ведь холодная.


Это все очень странно.

Кто бы мог подумать, что мы будем жить в подобном месте? Если честно, то я уже и не узнаю самого себя.

- А ты? Ты узнаёшь?

- Что? - непонимающе смотрит.

Что-то не так. Там, внутри у меня.

- Не важно, - тяжело выдыхаю, касаясь его губ своими.

Почему-то больно и как-то не по себе.

- Что мы забыли здесь? В этом доме?

- А ты не помнишь?

- А должен разве?

Должен? Что значит "должен"?


- Где моя диадема?

- Ты о чем?

Все верно, все сходится.

Я никогда и не был Принцем.

Точнее, был.

Вот только королевства никакого не было.

Я был Принцем города, в котором сам же заплутать и умудрился.

- Приснилось, наверное, - морщусь, - Обними меня.

Молча обнимает.

Он тоже очень изменился.

С какого момента?



У него длинные волосы и серые глаза, у этого моего безумия.

Порой, я забываю его имя, но в этом ведь ничего страшного.

@темы: Бельфегор, Скуало, Реборн, PG-13 (-15), Яой, KHR, Фанфик: By Bell, Вария

---

Мы станем снегом

[Bell_aka_k.p.]

Название: Мы станем снегом
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Скуалло/Бельфегор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, POV, Songfic, ER (Established Relationship)
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

"Полгода цитатами и стихами
С желанием прочувствовать всё до конца."


Плеер, забитый до отказа, стоит на "случайном режиме повтора". В каждой песне есть что-то, напоминающее о тебе, будто специально, но я то знаю, что это всего лишь совпадение. Хотя... "Совпадений не бывает," - скажет мне кто-нибудь. Ведь обязательно же скажет. А я не найду слов, которыми можно будет это опровергнуть.

Если создать плейлист и назвать его твоим именем, в нем соберется вся моя музыкальная библиотека.

Это не специальная подборка, нет. Просто ты - мое все. В каждом слове, в каждой букве.


"А мне заправить кровать,
Прочитать почту, новости
И пара слов о погоде."


Каждое утро просыпаюсь один. Бывает, что и с кем-то, но непонятно где. А дома - никого, никогда. Лишь я и мое одиночество. Оно гордое, созвучно с твоей фамилией. Забавно.

Просто я считаю, что это будет предательством, отдать кому-то твою половину кровати. Кому-то левому и практически незнакомому. Тебе бы это явно не понравилось, да и самого меня этот вариант как-то не устраивает, что ли.


Постоянно включаю телевизор в надежде на то, что услышу о дожде в прогнозе погоды. Щелкаю, метаясь с канала на канал, хоть где-то же должны быть нормальные синоптики.

Помнишь нашу первую встречу? Я помню.


"Знать то, что не важно знать.
А мне б выйти за рамки пошлости.
Это же так просто, вроде..."


Наверное, трахаешь кого-то ночами напролет. Это же у тебя что-то вроде хобби, насколько мне известно.

По сути, мне не должно быть до этого дела, но...

Он стонет так, как тебе нравится, как стонал я?


"Паутина вопросов, тупики ответов
И вот - так мало тепла, так мало света.
А за решёткой скелета -
Шторм."


Все мои вопросы... Выходит, я задаю их пустоте, которая, кажется, уже сыта ими по горло, но тебе все равно не донесет, слишком уж она жадная.

Ветер за окном ломает ветки деревьям, заставляя их танцевать, извиваться в агонии. Агонии смерти.

Ты сейчас думаешь обо мне?

Возможно, у тебя там солнце. Мне ведь не известно твое местоположение.


"Дождь перейдёт в меня,
Слова — в эпитеты. мы
Руками комкали короны."


Если я скажу кому-то "мой Дождь", меня не так поймут. Глупые люди.


Ловить ртом пресные капли, полностью отдавшись потоку мыслей. Пусть они и разнообразны, но тема одна и та же.

Сколько же можно?

Это не пройдет, мы ведь сами так решили.


Я до сих пор ношу ее такой, какая она есть. Не стал отдавать ювелиру. Слишком много для меня значит эта проклятая вмятина.


"Я хочу верить до последнего дня,
Всю пропасть от зимы до зимы,
Проверяя патроны,
Пропадая на людных перронах."


Еще немного, и с того самого дня пройдет год.

Всего один год, обернувшийся для меня вечностью. Для тебя ведь тоже, признай это, не уходи от истины, сбежать не пытайся.


Оказываясь в людных местах, я на инстинктивном уровне ищу тебя в толпе. Твои белые волосы, твою черную куртку.

Но нет.

Бесполезно, смириться бы.


"А мне бы писать в больницы
С просьбой там очутиться в стонах,
Чтобы к Тебе ветра волнами,
Как будто мы стали птицами."


Я болен, знаешь? Очень сильно, неизлечимо.

Моя болезнь прописана у тебя в паспорте как "Ф.И.О.". Подскажешь лекарство, нет?

Мне бы ко врачу, мне бы лечь на больничную койку, в отделении, где в палатах стоят камеры.

Я хочу, что бы кто-то увидел эти мои приступы. Они случаются все чаще и чаще.


"Скоро осень, а после мы станем снегом."


Надеюсь, ты не забыл правил игры?

Мы же планировали этот своеобразный подарок самим себе на Новый Год.

Без записок, как и договаривались.

Я соскучился. Очень.


"И не согреться
Ни в пустых квартирах,
Ни под открытым небом."


Тебя нету нигде.

Возможно, уже просто нету?

У меня отключили горячую воду, но этот способ все равно самый красивый..

@темы: Бельфегор, Скуало, Реборн, PG-13 (-15), Яой, Фанфик, KHR, By Bell, Вария

---

Твоя личная шлюха

[Bell_aka_k.p.]

Название: Твоя личная шлюха
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Скуалло/Бельфегор
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, PWP, POV
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Когда раздается стук, я подрываюсь с кровати и чуть ли не бегу открывать.

Где-то на полпути замедляю шаг.

Вдох-выдох.

Нужно придать себе как можно более непринужденный вид.

Ты не должен узнать о том, что я тебя ждал. Никогда. Ни за что.

Это лишнее.


- А, это ты, Ску? - равнодушно спрашиваю, немного приоткрыв дверь.

Улыбнуться что ли, ради приличия? Или не стоит?

- Врай! Что за глупый вопрос? Ты что, совсем там ничего не видишь за этой своей дурацкой челкой?

- Здороваться тебя не учили, нет? - усмехаюсь, игнорируя твои крики.

Открываю дверь до конца, позволяя зайти.

- Здравствуй, Белл.

Пауза.

Ты ведь хотел сказать: "Здравствуй, моя личная маленькая шлюшка.". Именно так ты обо мне думаешь, я прав?

- Привет.

Это натянутое молчание сводит с ума.

От тебя пахнет алкоголем. Всегда, когда ты ко мне приходишь, от тебя пахнет именно так.

- Снова с Боссом выпивали? - можешь не отвечать. Вопрос риторический, - По какому поводу на этот раз? Или так, просто?


Ты целуешь меня, хотя и знаешь, что это не обязательно вовсе, что я и так тебе отдамся.

Всегда.

Везде.

- Зачем?

- Да так, просто.

Понял ли ты, о чем я спрашивал?

- Мм, - смеюсь. Пусть и нервно, но, все же.

Твое дыхание обжигает шею, заставляя прижаться к тебе сильнее, заставляя желать физической близости еще больше, чем прежде.

Я снимаю с тебя куртку, осторожно встряхиваю ее и вешаю на спинку стула.

Твои холодные пальцы касаются моей спины. Там, под свитером, они пересчитывают мои позвонки, словно проверяя, все ли на месте. Мог бы и спросить, я ответил бы, что да, все.

Обвожу языком твои выпирающие ключицы. Мне это необходимо. Как воздух. Как твое присутствие.

Расстегиваю пуговицы на твоей рубашке, путаясь в петельках, задыхаясь от того, что ты царапаешь меня ногтями внизу живота.

Свободной рукой расстегиваю ширинку на брюках. Так легче, хоть и совсем немного.

Это движение не укрывается от твоих глаз. Ухмыляешься.

- С каждым разом убеждаюсь, что возбудить тебя совершенно ничего не стоит.

Да нет же.

Ты все не так понял, опять. Это только тебе, это только с тобой.

Но я не могу возразить, ведь тогда тебе все станет ясно.

- Не нравится - вали. Тебя здесь не держат, - слушая со стороны свой голос, не узнаю его. Слишком глухой и хриплый.

- Ты это серьезно сейчас?

Я понимаю, что противоречу самому себе, ведь одна моя рука обвивает твою шею, а вторая сжимает прядь белых волос, расположенную ближе к макушке.

- Какое это все, к черту, имеет значение?

Впиваюсь в твои губы, чувствую соленый привкус на языке. Чья это кровь? Твоя? Моя? Я не могу понять. Сейчас я ничего не могу...

Выгибаюсь, зажмуриваю глаза.

- Прекрати, - полурычу тебе в ухо.

- Ты о чем?

- Твое... - судорожно сглатываю, - Колено.

- Это? - от резкого движения с моих губ срывается стон, - Что с ним не так?

- Придурок, - отвожу руку в сторону, продолжая крепко сжимать в кулаке волосы.

- Идиот.


Даже когда трахаешь меня, ты не снимаешь этот проклятый протез. Все мое тело покрыто порезами. Мне это, конечно же, нравится, но... Не кажется ли тебе, что это за гранью дозволенного?

Ах, да, забыл. Я же твоя персональная шлюха, разумеется.

Иметь мой зад - все, что тебе от меня нужно.

Хоть что-то, уже радует.

- Быстрее, - шепчу, отрываясь от твоих губ на какое-то мгновение, после чего снова приникаю к ним.

Пока ты здесь.

Пока ты пьян.

Пока это норма.

Пока твоя рука двигается по моему члену в такт с твоими движениями.

Пока в этом нету ничего подозрительного.

Я схожу с ума, мне сносит крышу, когда приходится запрокинуть голову, чтобы не распрощаться с волосами.

Ты всегда слишком сильно дергаешь за них, когда изливаешься мне внутрь.

Когда же оргазмом накрывает меня, я сжимаю зубы, лишь бы не выкрикнуть признание, но все равно вырывается предательское "Ненавижу".


Задница пульсирует, видимо, ты снова разодрал ее в кровь.

Лежа на кровати, я курю и наблюдаю за тем, как ты одеваешься. Я курю медленно, в отличии от тебя, наслаждаясь каждой затяжкой.

Для меня сигареты - не привычка.

Для меня привычка - ты.

У меня даже пачка своя есть, я недавно купил, ведь знаю же, что это все не скоро прекратится.


Когда за твоей спиной закрывается дверь, я прикрываю глаза.

Прощаться тебя тоже не учили.

Что ж, до следующей попойки, Ску.

@темы: Бельфегор, Скуало, Реборн, NC-17 (-21), Яой, Фанфик, KHR, By Bell, Вария

---

Находка для психлечебницы

[Bell_aka_k.p.]

Название: Находка для психлечебницы
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Бельфегор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Психология, Статьи
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Бельфегор является достаточно сложным персонажем.

Он подвержен истерическому расстройству личности (так же известному, как сценическое, гистрионное, истероидное и театральное расстройство или же истерическая психопатия. Чаще встречается у женщин, однако и среди мужчин попадается, хотя и крайне редко). Вероятнее всего, это его расстройство связано с тем, что, будучи Принцем (подчеркиваю: "Принцем" именно с большой буквы, так как это слово отражает не только его положение в обществе, но и является чем-то вроде его альтер-эго, следовательно, практически именем), он всегда был вторым, брат превосходил его абсолютно во всем, однако ему тоже требовалось внимание, которое уделялось явно в недостаточном количестве.

Слишком эмоционален и эгоцентричен, постоянно стремится к признанию со стороны окружающих.

Его рвение оказаться на поле боя, вероятнее всего, куда в большей степени связано с желанием находиться в центре внимания, нежели с жаждой крови, хотя и последняя, несомненно, присутствует.


Бельфегор, которого мы видим на экране - Бельфегор не настоящий. Перед нами предстает непосредственно его альтер-эго, тот самый Принц. Лишь в некоторых моментах нам удается увидеть того ребенка, которому, по собственной глупости, пришлось так рано повзрослеть. Ребенка с покалеченной психикой и расшатанной нервной системой.

На протяжении всего "Реборна", мы замечаем за этим персонажем определенные садистские наклонности. Он получает явное удовольствие, унижая других, причиняя им боль. Однако тот самый ребенок, спрятанный где-то внутри, как раз таки является мазохистом. Он упивается собственной болью. Это, опять же, берет начало в раннем детстве. Бесконечные унижения со стороны Рассиэля взяли верх и вызвали что-то вроде привыкания. Разумеется, Принц никогда этого не признает.


Можно предположить, что создание альтер-эго произошло сразу после смерти Сиэля. Не смотря на то, что отношения у них были, мягко говоря, напряженные, несомненно, присутствовала связь, свойственная всем близнецам, та самая связь, которую многие привыкли называть "магией". Закопав брата, Бельфегор закопал часть себя. Естественно, внутри что-то умерло, перегорело, сломалось, нужна была замена. Замены, разумеется, не было, вот и пришлось возмещать все это с помощью себя самого.

Именно поэтому возникает достаточно интересный вопрос, увы, не имеющий ответа: что было бы с ним, родись он в семье единственным ребенком?


Так же у него легко заметить диссоциативное расстройство, проявляющееся в выборочной и частично измененной памяти. Он запоминает исключительно то, что ему хочется запомнить и именно в той вариации, в какой ему это выгодно.


Логично предположить, что Принц не доживет до старости, так как его собственная жажда крови, рано или поздно, доведет его до суицида (вскрытие вен).

@темы: Бельфегор, Джен, Реборн, PG-13 (-15), Фанфик, Анализ, Психология, KHR, By Bell, Статья

---

Я не привык к теплу

[Bell_aka_k.p.]

Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Рокудо Мукуро/Гокудера Хаято
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик, POV, ER (Established Relationship)
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Насилие, Некрофилия
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Я не привык к теплу, оно мне и не нравилось никогда. Есть в нем что-то отталкивающее. Как выразился бы, наверное, этот парень, Хибари Кёя, оно влечет к себе лишь травоядных. Однако его здесь нет, а я могу лишь догадываться.

Сейчас здесь вообще никого нет, только ты и я. Только мы.

- Прекрати, - напоминает, скорее, звериный рык, чем шепот.

- Тебе больно, Хаято?

- Прекрати, - повторяешь. Заело, словно старый радиоприемник.

- А что, если мне не хочется? Ты об этом не думал, а? - усмехаюсь, - Я говорил тебе уже, наверное, но у тебя идеальные ключицы, даже слишком.

Твои глаза расширяются от нового болевого приступа, а по подбородку стекает тоненькая алая струйка.

Ты так беспомощен, что я даже чувствую что-то, напоминающее жалость, но лишь отдаленно.

Приникаю губами к твоим губам. Твой рот заполнен кровью. Ты задыхаешься и бьешься в конвульсиях. Мне нравится, определенно. Мне вообще ты нравишься.

- Я люблю тебя, Хаято.

Кашляешь мне в ответ. Мокрый, булькающий кашель.

- Очень сильно люблю, ты себе даже не представляешь, насколько, - не могу оторвать от тебя взгляда, настолько ты прекрасен.

Протягиваешь руку вперед, цепляешься дрожащими пальцами за мои волосы, путаешься в них, а потом... Потом ты замираешь, а ослабевшая кисть безвольно падает на шелковую, окрашенную в красный, простыню.

Я вновь целую тебя. Ты не отвечаешь, но это и необязательно. Я всегда мечтал целовать вот такого тебя. Мертвого, бездыханного, неподвижного.

Аккуратно развожу твои ноги и вхожу внутрь. До упора.

Сегодня я могу не сдерживаться.

Двигаюсь так быстро, как это только возможно.

Провожу языком по твоей шее. В том месте, где кость вышла наружу, пробив насквозь мышечный и кожный покров.

Как же давно я мечтал об этом.

Сколько сотен ночей подряд мне это снилось?

Именно так, один в один.

Потрясающе.


Твое тело становится все холоднее с каждой минутой.

Мне никогда не нравилось тепло.

@темы: Вонгола, Реборн, Яой, Фанфик, Мукуро, KHR, By Bell, Гокудера, R, Некрофилия

---

Исход летален

[Bell_aka_k.p.]

Название: Исход летален
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Скуалло/Бельфегор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

- Что теперь с нами будет, а, Ску? - слышать подобный вопрос от беглого наследника - странно, мягко говоря. Что же это? Неужели, ему страшно? Быть того не может.

Скуалло пожимает плечами. Практически равнодушно. Практически, но не полностью. Ему тоже немного не по себе от всего того, что вокруг происходит, но лишь немного.

Усмехается уголком губ, спрашивая:

- Боишься?

- Кто, я? - презрительно фыркает, как-то рассеянно качает головой, - Еще чего. Слишком многого хочешь, тебе не кажется?

Вопрос является риторическим, это очевидно. Разумеется, ему кажется, что за глупость? Этот мальчишка с короной на голове просто неспособен испытывать страх. Ему даже по титулу не подобает.

- Тогда просто не думай об этом, - откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза.


- Взгляни на это, - его шелестящий голос выводит Скуалло из состояния дремы. Проклятье, а он ведь только начал проваливаться в нормальный сон!

- Что там еще? - зевает, не прикрывая рот рукой. Его не учили.

Принц стоит у окна, вплотную прислонившись лицом к стеклу. В руке мальчишка сжимает кусок занавески, она красная, он настоял именно на этом цвете.

- Смотри же, Ску. Люди, - тихий смех, - Они в панике.

Становится ясно, что Белл не успокоится, не последуй он его указаниям.

Именно по этой причине парень встает и подходит к нему. И слегка приобнимает его за талию тоже только поэтому, разумеется.

Бельфегор проводит пальцем по стеклу, запотевшему от его собственного дыхания, провожая жестом очередной силуэт.

Скуалло целует его в шею, однако тот отмахивается, смеясь:

- В окно смотри, мною налюбоваться еще успеешь.

И в правду, зрелище по ту сторону заслуживает внимания.

Соседская девчонка, Мэри, еле передвигая ноги, пытается добраться до колодца. Деревенский народ толпится вдалеке. Они слишком любопытны, чтобы разойтись по домам в такой момент, но слишком трусливы, чтобы помочь. У Мэри весь подбородок перепачкан кровью, она морщится, кашляет и падает на колени.

Ее подруга, Катрин, делает несколько шагов ей навстречу, но мать ловит ее за руку, щедро одаривает пощечиной и куда-то уводит. Катрин плачет и пытается вырваться, но мать сильнее.

- Как думаешь, Ску, сколько среди них уже заражены?

- Честно? Мне плевать, - снова пытается поцеловать Принца, но тот отворачивается.

- Не сейчас, - холодно, - Голова болит.



Ску снится сон. Хороший сон о прошлом. О тех временах, когда жизнь напоминала какой-то сумасшедший спектакль. О тех временах, которые уже прошли, а ведь он был бы не против их вернуть.


Он идет по рыночной площади. Мать послала купить вяленой рыбы.

Идет, никого не трогая. Он погружен в какие-то свои мысли, и ему глубоко по-барабану все, что происходит вокруг, как вдруг кто-то сбивает его с ног. Мальчишка, одетый в плащ с капюшоном.

Сзади слышатся крики: "Вор! Держите вора!".

Видны лишь его губы, тонкие и бледные, и эти губы шепчут: "Спаси.".


- Покажи мне свое лицо, мы оторвались, можно уже не прятаться.

- Я, все же, предпочту удержать это в секрете.

- Да ладно тебе, брось, - с этими словами Ску срывает с паренька капюшон, что-то падает на землю.

- Это же...

- Отдай. Идиот.


Ночь. Лес освещает полная луна.

- Мне пора.

- Как мне с тобой связаться?

- Это лишнее, - разворачивается, чтобы уйти, но останавливается на полдороги, - Спасибо. Прощай.


- Что ж, здравствуй.

- Я искал тебя.

- Зачем?

- Не люблю подобные вопросы.

- "Подобные" это какие?

- Те, ответы на которые мне самому не известны.

Бельфегор смеется в ответ.


- Уже поздно. У тебя будут проблемы.

- Не будет.

- Откуда столько уверенности?

- Я просто все решил. Я не собираюсь туда возвращаться.



Скуалло открывает глаза. Белл лежит рядом, его всего трясет. Озноб, должно быть.

Челка сбилась набок, но увидеть глаза все равно реальным не представляется - они закрыты.

- На тебе уж в пору яичницу жарить, - шутит парень, но энтузиазма в его голосе как-то предательски мало.

- Ску... - шепот слабый, еле слышный.

- Чего?

- Дышать... Мне трудно дышать, Ску... - протягивает руку, цепляется за длинные пряди волос, - Я умру, да?

Скуалло никогда не относился к тем людям, которые вечно утрверждают, что все будет хорошо, он привык говорить правду.

- Легочная чума - 98 процентов, что исход летален, - короткая пауза, - 98 и 8, если быть точнее.

- Это... - судорожный вдох, - Не честно. Я хотел быть с тобой, Ску. Всегда.

- Что такое это твое "всегда"?

- Не знаю, - слабая улыбка, - А ты умрешь вместе со мной, Ску?

- Вероятнее всего, - крепко сжимает руку мальчишки в своей руке.

- Мне требуется гарантия.

Скуалло целует Бельфегора.

Если уж на то пошло, то вероятность заражения уже равняется сотне из сотни, просто захотелось его поцеловать.


Он жалок.

Не смог уберечь наследника.

Такие, как он, жизни не заслуживают.

@темы: Бельфегор, Скуало, Реборн, PG-13 (-15), Яой, Фанфик, KHR, By Bell, Вария

---

Бал

[Bell_aka_k.p.]

Название: Бал
Автор: Bell aka k.p.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пэйринг: Скуалло/Бельфегор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, POV, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Люди разговаривают слишком громко, музыку перебивает.

Не люблю я массовые сборища, любые. Однако в балах есть что-то особенное. Атмосфера, что ли? Что-то такое, что, несомненно, притягивает.


Сегодняшний бал посвящен Рождеству. Канун, как-никак.

Я никогда не верил в этого их Бога, но родители настояли на моем здесь присутствии. Зачем - не сообщили, они, по видимости, не считают это нужным.


Мне приходится общаться с толпой. Кому-то достаточно просто пожать руку, с кем-то иным же приходится беседовать. Все зависит от положения, так учил отец.

Все только началось, а я уже чувствую усталость.

Признаться, мне бы куда больше хотелось превратить этот праздник в кровавое месиво, однако обязанности есть обязанности, и у меня просто отсутствует выбор.

И именно поэтому...

- Добрый вечер, граф. А где же Ваша супруга?

Как же надоело. Надоело улыбаться этим полузнакомым людям.


Мелодия приятная.

Да это же вальс, вот черт, я и забыл совсем, что матушка приказала мне танцевать с графиней... да как же ее там?

Мать меня убьет.


Судорожно ищу девушку среди сотен, а, возможно и тысяч, людей.

Вон она, стоит возле стены, изучая собственные перчатки, в ожидании моего приглашения.

Какой смысл в танце, если все спланировано заранее?


Пытаюсь протиснуться меж танцующих пар, удается с трудом.

Чувствую, как кто-то хватает меня за запястье, оборачиваюсь.

Длинные светлые волосы, глаза цвета стали. Этого человека я вижу впервые, определенно.

Пару мгновений смотрю на него, но, внезапно опомнившись, выдергиваю руку из его цепких пальцев и произношу:

- Мне некогда, не сейчас, простите.

Он, будто игнорируя мои слова, делает шаг мне навстречу, тем самым оказываясь близко.

"Слишком близко" - проносится в моей голове.

- Подарите мне этот танец.

Хочу отказать, вернее, не хочу, вернее...

- Да ну ее к черту, все равно не то.

- Что, простите?

- Да нет, нечего, - отрицательно мотаю головой.

Протягиваю руку вперед, но он смеется:

- Наоборот же.

У него красивая улыбка.

Теперь меня убьет и отец. Кажется, я вляпался по-крупному.


Я не привык быть ведомым, поэтому немного трудновато танцевать с ним. Но это все не важно. Странное чувство создается.

Какой-то он не такой, если подобным образом можно выразиться.

В этом танце мне удается забыться, пусть и совсем ненадолго.


- Мне пора.

Я вышел на крыльцо вместе с ним.

Он наклоняется и целует меня. Напоследок.

Как-то слишком уж много он себе позволяет, но в этом нету ничего плохого, я считаю. Еще раз подчеркивает его странную индивидуальность.

- Я могу узнать Ваше имя прежде, чем Вы покинете меня?

- Скуалло. Суперби Скуалло. А как зовут Вас?

- Бельфегор.


Я смотрю ему вслед. Когда он садится в экипаж, я осознаю: не местный он, да и с кем честь имел танцевать так и не понял.


Мне страшно возвращаться в замок, и я бегу следом.

@темы: Бельфегор, Скуало, Реборн, PG-13 (-15), фанфик, Яой, KHR, By Bell, Вария

---

Скелеты Аркобалено

[Izanami_Yamomoto]

Название: Скелеты аркобалено
Автор: Изанами Ямомото
Фэндом: Katekyo hitman Reborn
Направление: Джен
Персонажи: Аркобалено
Жанр: Психология, Философия, Ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: ООС
Статус: Завершен
Размер: Драббл
Саммари: У каждого аркобалено есть свой скелет в шкафу. И Реборн знает о каждом.
Примечание автора: Если вы видели этот фик на фб, то знайте: автор я же.

У каждого аркобалено есть свой скелет в шкафу. И Реборн знает о каждом из них…
Реборн знает, что Череп начал увлекаться ездой, после того, как его сестра – тоже каскадер, попала в аварию на мотоцикле. Все случилось у него на глазах: вот она съезжает с трамплина, взвивается ввысь… и раздается взрыв. Прямо из-под земли, над которой летела девушка. Взрывная волна достигает ее. Врачи не успевают спасти девушку. Перед смертью она шевелит губами, но лишь один Череп понимает ее слова: «Братик, будь сильным и не сдавайся. Смело иди по к свое цели!» С тех пор он усиленно тренировался и стал лучшим каскадером планеты. Бессмертным Черепом. Одним из сильнейших. Аркобалено Облака.
Реборн знает, что до того, как стать мастером боевых искусств, Фонг часто и много пил, любил играть в карты на деньги. Спускал все, заработанное его больной матерью на это. Реборн знает, что эта несчастная женщина умерла именно из-за пристрастий сына. Преступники, нанятые людьми, которым проиграл Фонг, прокрались в дом, забрали все ценное, а мать убили как свидетеля. С тех пор Фонг завязал с алкоголем, полюбил философию, заинтересовался боевыми искусствами. Стал верующим, начал ходить в храм. Даже став аркобалено, он не изменил привычке ходить в храм, чтобы покаяться. Эта ситуация превратила алкоголика и игрока в мудрого мастера боевых искусств и аркобалено Урагана.
Реборн знает, почему Вайпер так любит деньги и носит капюшон. Он знает, что она родилась в маленьком провинциальном городке, в бедной семье, где мать была портнихой, а отец заводским рабочим, который часто выпивал по выходным и начинал драки. В Вайпер была одна особенность – неземная красота, которой она покоряла сверстников. Деньги она любила еще тогда и за небольшую плату соглашалась на свидания с парнями. Но не больше! Те, кто пытались зайти дальше, во-первых: получали ее фирменного пенделя, а во-вторых: отправлялись в полицейский участок, так как вопль юной итальянки: «Спасите, убивают!» был слышан на весь район. Но в мире существует такая вещь – зависть. Однажды, завистливые девушки облили верхнюю часть лица Вайпер кислотой. Та потеряла возможность видеть. Так как у родителей не было денег, они не могли оплатить операцию по восстановлению зрения, а про пластические операции тогда даже не задумывались. Слепую девушку, как обузу сдали в детский дом. В детском доме Вайпер провела год, выслушивая оскорбления и испытывая на себе удары хулиганов. Но однажды туда пришла женщина. Она мягко улыбнулась Вайпер и забрала к себе. Женщина оказалась иллюзионисткой, которая обучила Вайпер всему, что умела сама. Благодаря ней Вайпер создала себе иллюзию зрительных органов и нормального лица, но привычка носить капюшон осталась. Позже, известного экстрасенса и иллюзионистку Вайпер пригласили для участия в одном эксперименте. Так на свет появилась аркобалено Тумана.
Реборн знает, что Верде решил стать ученым из-за смерти матери. Отец Верде был сумасшедшим ученым, который пустил на эксперименты собственную жену. Он хотел пересадить ей жабры, пытаясь создать человека-амфибию. По случайному стечению обстоятельств мальчик проходил мимо. Он видел все, без исключения. С тех пор он начал медленно сходить с ума. В его голове родилась идея фикс – воскресить мать. Несколько лет он провел за учебниками, исследованиями, экспериментами. Но лабораторных крыс ему было мало: он начал проводить исследования на людях, и первый кого он впустил в расход – собственный отец. Нет, отец был не против. Он был рад, что сын пошел в него и умер с безумной улыбкой на губах. Позже Верде пришлось согласиться с тем, что воскрешение человека невозможно, но останавливаться не стал. Он продолжил всяческого рода исследования, заработал звание «Второй Да Винче». Его взяли на работу в одну из мафиозных лабораторий, а позже во время участия в одном эксперименте он стал аркобалено Грозы и одним из семерки сильнейших.
Реборн знает, что у Лар Милч есть брат-калека, до ужаса похожий на Колонелло. Он всегда хотел стать солдатом: ходить в строю, защищать Родину. Смотрел фильмы о войне, занимался спортом. У него бы все получилось, если бы он не попал под поезд. После этого случая ему пришлось отрезать ноги. Лар с дрожью наблюдала за тем, как чахнет ее брат, но однажды не выдержала: развернула его кресло на себя, оперлась о ручки и прямо заявила: «Я стану солдатом, получу звание не ниже капитана ради тебя, понял? Мне надоело видеть вместо моего брата вареный овощ! Соберись, тряпка!» Не слушая его слабые «против», она пошла объявлять о своей цели отцу. Тот самый отец, скрепя сердцем, согласился, искренне рассчитывая на то, что она забудет к нужному времени. Как бы не так! Чтобы Лар Милч и забыла? Не бывать этому! Юная девушка после окончания школы пошла сначала в армию, а затем и на обучение. Позже она и сама решила стать инструктором. Ее учеником, как вы помните, стал Колонелло. Лар он сразу понравился своим веселым нравом и неимоверной схожестью с братом. Чтобы отогнать от себя подобные мысли девушка отыгрывалась на тренировках с небезызвестным Колонелло. Это только распаляло слухи. А то, что блондин решил сопровождать ее на какой-то эксперимент вообще… ну, вы поняли.
Реборн знает, что Колонелло в школе носил звание «ботаника». Был последним на физкультуре, но лучшим по всему остальному. Часто приходил домой избитым, проводил время за книгам. Умел готовить. В школе он был влюблен в одну девочку – Виолетту, добрую, умную, красивую, до ужаса напоминающую Киоко. Однажды, когда он провожал ее из школы, ее убили. Оказалось, отец Виолетты был киллером, а девочку убили конкуренты. Колонелло корил себя за то, что не смог ничего сделать. С тех пор он всерьез занялся спортом, боевыми искусствами. В армии научился стрельбе, к которой у него оказался природный талант, а у Лар Милч улучшил все эти навыки. Кстати, о Лар… пусть она и не была похожа на Виолетту, но Колонелло конкретно в нее влюбился. Иначе, как объяснить, что он пытался защитить его от проклятья? Так или иначе, но так родился аркобалено Дождя.
Реборн знает, что история Луче страшнее историй других аркобалено. Он знает, что Луче страдает раздвоением личностей. Он знает, что вторая личность женщины жаждет убийства даже больше, чем Солнце Мельфиоре. Он знает, что Луче убивала, и свое первое убийство она совершила в десять лет. Какие-то дети измывались над котенком, и девочка, не выдержав такой несправедливости, подбежала к главарю с острым камнем и ударила по шее. Дети в ужасе разбежались. Когда об инциденте узнали взрослые, родители мальчика потребовали отправить Луче в психиатрическую больницу. Там Луче провела семь лет, и большую часть времени ее приходилось привязывать к кровати. Когда она освободилась, вторая личность утихла. Тогда ей позволили стать боссом семьи Джиглио Нера. Никто не спорил, руководила она мудро, но страх подчиненных перед больной женщиной был. Потом она, как босс Джиглио Нера должна была стать боссом аркобалено. Так и случилось. На свет появилась босс аркобалено, аркобалено Неба – Луче Джиглио Нера.
Что касается самого Реборна, он про себя все знает, но делиться не собирается. Кто знает, может, среди вас окажется тот, кому он откроет эту тайну?

@темы: Аркобалено, Лал Мирч, Люче, Фонг, Верде, Джен, Реборн, PG-13 (-15), Маммон (Вайпер), Колонелло

---

Перемена мест слагаемых

[HACTA]

Название: Перемена мест слагаемых
Автор: НАСТА.
Бета – *Mirel*
Рейтинг - PG-15.
Персонажи – Гокудера, каннонные и несколько своих.
Жанр – джен, детектив, экшен, юмор, психология, повседневность.
Размер – макси, в процессе.
Фэндом - Katekyo Hitman Reborn
Дисклеймер: не мое, взяла поиграться.
Предупреждение: ООС, ОМП и ОЖП, нецензурная лексика, жуткий и затасканный штамп.

От автора: Я знаю, я надоела. И обращениями этими дурацкими, и вообще этим фанфом. Но блин, авось хоть кто-то проникнется. Пошла тринадцатая глава. Учитывая, что я кладу по главе в неделю, фик перешагнул порог в три месяца. Ура, товарищ Наста! Вот только насторожило меня одно - у меня за это время на дайри ни одного коммента. За три месяца ни одному человеку мой фик не понравился настолько, чтобы напечатать пару слов. Ворд говорит, что слов я напечатала аж 34 000. Сравнение меня не радует. Пожалуйста, если хотя бы одному человеку это безобразие нравится - черканите хоть одно слово, хоть смайлик, а? Поправьте статистику!

Саммари: Головная боль, слабость во всем теле и стены больничной палаты вокруг. Может ли начало дня быть более неудачным?
Да, если ты непонятным образом оказался на другом конце света в компании слабаков, в голос утверждающих, что они твои друзья, против неизвестного противника, забравшего у тебя что-то крайне важное. И вдобавок, на этих "друзей" кто-то имеет зуб, уж слишком систематично они один за другим оказываются в больнице. Гокудера не будет самим собой, если не окажется в эпицентре этой неразберихи!

Глава 13

Глава 13.

Ямамото выходил из дома Гокудеры в глубокой задумчивости.
Вообще, поначалу он не поверил увиденному. Такое положение вещей немного не вписывалось в его понятия о мире и высшей справедливости. Ямамото свято верил, что друзья – это навсегда. Они либо есть, либо мертвы.
А здесь… Он не узнал Гокудеру. Вроде бы перед ним стоял его друг – тот же голос, взгляд, лицо… Но это был совершенно незнакомый человек. Это порядком выбивало из колеи и заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.
Такое же ощущение преследовало его в самом начале, когда он чуть не совершил главную ошибку в своей жизни – едва не сбросился с крыши. Тогда ошалевший от чудесного, в прямом смысле слова, спасения, полный благодарности к Цуне Ямамото впервые встретил этого парня.
Искренний, даже слишком, громкий, шумный, эмоциональный, он сильно отличался от сдержанных японцев. Нелогичный, раздражительный, задиристый и невероятно сильный. И Ямамото имел ввиду не боевые навыки, – хотя их наличие он тоже признавал – а силу духа. Если бы Гокудера родился в Японии, то из него получился бы великолепный мастер меча… Но он был итальянцем – взрывным, под стать своему динамиту, упорным, целеустремленным и очень умным.
Таким человеком можно только восхищаться. Сам Ямамото никогда не равнял себя с Гокудерой. Подумаешь, спортсмен, мечник, с пламенем дождя – Такеши и вполовину не был так потрясающ. Он самый обычный заурядный парень – в каждом классе найдется свой спортсмен и любимец девчонок, возможно, даже получше него. Хотя Ямамото вечно был склонен видеть в людях только хорошее, и у каждого находил что-то, достойное восхищения, но тут…
Гокудера стал другом. Не сразу, постепенно, шаг за шагом… Это напоминало приручение хищника. Когда-то Ямамото читал похожую историю... Какой-то зарубежный рассказ, чье название и автор вылетели из головы… В нем говорилось о волчонке. Его вместе с матерью, единственного выжившего из помета, поймали люди. Индейцы не были особо ласковы со зверями, а хозяин волчонка и вовсе считал побои лучшим методом воспитания. Потом начал ставить его на бои против собак и других волков… Но потом волка выкупил белый человек, кажется, американец. Он приручал озлобленного и не доверяющего людям зверя постепенно, понемножку. Но это был волк. Он никогда не ластился, не рычал ласково и не вилял хвостом, как собака. Со стороны казалось, что волк просто терпел своего хозяина. И все говорили тому американцу: «Ну зачем он тебе, что ты возишься с этой неблагодарной тварью?»
Но человек продолжал делать по-своему. А потом, когда в его дом забрался грабитель, волк пожертвовал жизнью, чтобы спасти хозяина. Нет, кончилось все счастливо. Волк выздоровел, несмотря на то, что был на шаг от смерти, у него даже появились щенки. Вот только зверь до самой смерти не ластился к хозяину, вел себя независимо и никому не доверял.
Именно эта история приходила в голову Ямамото, когда он смотрел в знакомо-незнакомые пронзительные зеленые глаза. Ведь Гокудера уже стал ему другом, они даже сражались спина к спине… Ямамото понимал – что бы парень не говорил и как бы себя не вел, это было с его стороны признанием.
Вообще-то, такие мысли для Такеши были довольно нетипичны – слишком уж они высокопарные. Но Ямамото ничего не мог с собой поделать. В конце концов, у него впервые в жизни появились настоящие друзья, а Гокудера, пожалуй, даже стал лучшим другом.
Глядя порой на то, как парень общается с Цуной, как восхищается им, Ямамото понимал – вовсе Гокудера не такой закрытый. Просто он ничего этого показывать не умеет. Не умеет дружить, наверное, и доверять не научили. А узнав немного о его жизни, поняв, насколько тому тяжело пришлось, Ямамото уже не мог на это обижаться. Да и тот надлом, то болезненное равнодушие с примесью раздражения, что были в начале их знакомства, исчезли. Не полностью, но… Это бы прошло. Со временем.
А сейчас – вот оно, снова. Все с самого начала. А Ямамото отвык от такого Гокудеры, он и сам уже изменился... И вряд ли сможет повторить весь путь с самого начала. Он ведь уже не тот «бейсбольный придурок», каким был. Смысл привычного ругательства тоже изменился – путь меча и полученный в сражениях опыт наложили свой отпечаток…
Все изменилось! Как там говорится? «Поезд ушел»? И что теперь – предать друга? Так просто взять и отступиться? Но вот же он, Гокудера, – жив, почти здоров, бодро ругается…
Пусть это уже и не его друг.
Но тогда Ямамото просто-напросто вернет своего друга. В лепешку расшибется, но вернет ему память. И не придется больше думать обо всех этих сложных и выспренних вещах, не придется больше ломать голову и переживать… Все станет как раньше.
И, кажется, Ямамото знает, с чего начать.
Остановившись прямо посреди улицы, Такеши достал из кармана телефон, молясь, чтобы нужный номер оказался забит в адресную книгу. Номер, наверное, единственного человека, способного помочь Гокудере.

***

Цуна в это время упорно отбивался от Ламбо. Ноющий теленок страшно мешался, яростно требуя к себе внимания. Он рассорился с И-пин буквально только что – и сразу же бросился к Цуне. Малыш хотел показать вредной девчонке, что с великим Ламбо все просто счастливы играть, и как много она потеряла, обозвав его «эгоистом». Что это слово значит, Ламбо не знал, но это было очень обидно.
Но Цунаеши никак не хотел понимать всю глубину его горя. Он был занят делом поважнее – пытался дозвониться Реборну. Тот еще месяц назад по какой-то неизвестой причине уговорил маму купить сотовые Цуне и ему. Естественно, сказав, что это «на всякий случай» – и поставил у Цунаеши, не ладящего с техникой, свой номер на быстрый вызов. Стоило нажать и подержать немного, как сам набирался телефон репетитора. Тот всегда брал трубку, правда, только для того, чтобы фирменно обозвать Цуну «никчемным» и «трусом» и сбросить вызов.
Но сейчас Реборн нужен был позарез. На Хару напали не просто так, а если учесть, что напала группа иностранцев… В общем, его репетитор точно мог об этом знать. Потому что единственная цепочка ассоциаций с иностранцами и нападениями вела к мафии.
Но, как ни странно, в этот раз загадочный малыш не брал трубку. Дома его не было, естественно, что сообщать о своем местонахождении он никому не стал… Самостоятельно найти невесть куда запропастившегося репетитора Никчемный Цуна ни за что не сумел бы.
Нет, был вариант – спросить у Бьянки, как у единственной, которая может что-либо знать о киллере. Вот только с того момента, как с ее братом случилось это… несчастье, она исчезла. Реборн сказал, что ей зачем-то срочно понадобилось поехать в Италию, и что Бьянки скоро вернется.
Оставалось только ждать… А пока вот-вот должна была прийти Киоко. Цуна беспокоился, и не зря, если вспомнить нападение на Хару. А что, если?..
Цуна в панике заметался по дому, напугав Хару и маму, о чем-то болтавших на кухне. Запустив руки в волосы и ожесточенно трепя шевелюру, он лихорадочно думал, что делать? Бежать навстречу? Но они могут разминуться по дороге. А если на девушку напали? Или кто-то пристал? Киоко… Она ведь такая красивая… Черт, не об этом думать надо!..
Беспорядочные метания Цуны остановил звонок в дверь. Он кинулся к выходу, иррационально уверенный, что это пришла Киоко. Ну а кто еще, в конце концов?
- Здравствуй, Цуна-кун.
- Привет, Цуна-нии.
- Здравствуй, босс.
- А еда есть?
- Успокойся, Кен… Здравствуй, Вонгола.
- Хии?!

***

Все было не так страшно, как показалось вначале. Фуута вышел с И-пин погулять – та очень просила, поссорившись в очередной раз с Ламбо. На полпути к парку они встретили Киоко и Хром, идущих к Цуне домой. С Докуро оказались еще и Кен с Чикусой, они наотрез отказывались отпускать ее одну в присущей им грубоватой манере. А Хром пригласил сам Цуна, намереваясь рассказать своей Хранительнице Тумана о том, что случилось с Ураганом и о нападениях.
Конечно, Цуна поначалу хотел собраться у Рёхея – было бы нечестно не рассказать тому о произошедшем. Но подумав еще, решил собрать всех в своем доме, а потом уже кто захочет, тот и навестит больного. Была небольшая вероятность, что вместо Хром придет Мукуро, или – что и случилось – заявятся Кен и Чикуса. Уж они-то точно раненого Рёхея навещать не пойдут.
Но все же, раньше эти двое присматривали за Хром, бредя в отдалении и будто нехотя. Кен вообще постоянно рычал, пугая Цуну и оскаливая клыки, словно хотел напасть. А сейчас – они стоят рядом. Странно…
Цуна даже рискнул спросить об этом:
- А… почему вы пришли с Хром?
- Не твое дело! – завопил возмущенный Кен, аж подпрыгивая на месте. Более сдержанный Чикуса только поправил очки – но у нервного Цуны создалось впечатление, что он только что попал голышом в Антарктиду. У очкарика были свои… методы устрашения.
Хром только потупилась, беспокойно сжимая пальцы на подоле юбки. Цуна насторожился, сам не зная почему. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего его не ждет. Конечно, не гипер-интуиция, в жизни вполне хватало обычной. Цуна отлично чувствовал неприятности – они сваливались на него с завидной регулярностью и отличались большим разнообразием. И вот сейчас в голове засела взявшаяся из ниоткуда тревожная мерзкая мыслишка.
Но выспрашивать непонятно что и непонятно о чем, вот так, в коридоре, особенно у стеснительной и замкнутой Хром – Цуна не был настолько невоспитан. Следовало пригласить гостей на кухню – в его комнате такое количество народу бы не поместилось, да и беспорядок там – и дождаться, пока девочки закончат греметь чашками.
Хорошо, что мама ничего никогда не спрашивает. Надо поговорить с друзьями – пожалуйста, маме как раз надо убраться в дальней комнате или срочно поиграть с детьми. Пусть малыши сидят, они не мешают ничем – хорошо, я и сама справлюсь. Мам, я потом тебе помогу – буду очень рада, Тсу-кун! И приготовлю на обед гамбургеры! Хорошо-хорошо, Ламбо-кун, и шарики из осьминога тоже будут. Ладно, веселитесь, ребята!
Цуна очень любил маму – пусть она и казалась легкомысленной и иногда слишком равнодушной к его проблемам, но Савада Нана была прекрасным человеком. Оптимистичным, веселым и абсолютно нетребовательным. Только спустя год опасных приключений и полного сумасшествия, творящегося вокруг, Цуна понял – маме достаточно, что он рядом и в порядке. От мужа она и этого не требовала. Как бы эгоистично это не звучало, Цунаеши все устраивало – впрочем, он всегда старался помочь маме, как мог. Например, по дому или с детьми.
А сейчас ему предстояла намного более сложная работа – объяснить девочкам, что теперь они находятся в постоянной опасности. И, скорее всего, благодаря ему… Не зря, ой как не зря те парни ушли, стоило им разглядеть лицо Цуны. И более сложной задачей было убедить Ламбо, что теперь нельзя играть так, как он хочет, потому что это стало очень опасно. И-пин умная девочка – поймет, и на Фууту можно рассчитывать, но вот «великий киллер» был проблемой.
Но сложнее всего рассказать ребятам о другом – о том, что стало с Гокудерой. Они все были к нему привязаны – и Киоко, и Хару, даже Ламбо с И-пин. Несмотря на свой сложный и в чем-то довольно гадкий характер, Гокудера запал в душу слишком многим. А многочисленные бои, через которые они прошли вместе, только укрепили эти узы.
Обводя напряженным взглядом все таких же шумных детей, тихую Хром, уже протянувшего руки к угощению Кена, настороженного Чикусу, разливающих чай Хару и Киоко, Цуна выдохнул и шагнул к столу.
Тянуть больше некуда. Он обязан это сделать.

***

Кусакабе стоял у кабинета Хибари и переминался с ноги на ногу.
Признаться, он изрядно нервничал. Не сказать, чтобы новости были неутешительными – они были… необычными. И именно это и беспокоило заместителя директора Дисциплинарного Комитета.
Недели две назад преступный мир этого очень небольшого и спокойного городка зашевелился. Но опять же, как-то странно – беспорядки проходили тихо, без огласки. Заметить, что что-то происходит, было не так-то просто – на улицы разборки не выходили.
Непонятное оживление закончилось через три дня. Как и прежде, шпана снова стала приставать на улицах, немногочисленные грабители скрывались в темных переулках, мошенники оживлялись с приходом сезона распродаж в супермаркетах… Но были и изменения.
В город пришла новая банда. Ходили слухи, – распространяли их тихо, шепотом, оглядываясь по сторонам и наклоняясь к уху собеседника, – что они из Италии и самые настоящие мафиози. Кто-то, услышав такую версию, недоверчиво качал головой и возражал: пусть некоторые из пришлых и были светловолосыми, но говорили они на японском очень хорошо, да и выглядели соответственно. Из толпы их выделял разве что неплохой загар, будто эти люди дружным скопом вернулись из отпуска. Другие выдвигали свое предположение – мол, это монголы. Они чем-то на японцев смахивают, и вообще, такой беспредел в духе этих сумасшедших коммунистов. Им возражали не менее яростные скептики – да какие же из японцев монголы, глаза хоть разуйте! Кто-то грешил вообще на арабов, были паникеры, которые вопили про Америку и начинавшуюся экспансию…
В общем, информация была очень противоречивой и зачастую сильно преувеличенной. Но все сходились в одном – пришельцы крайне опасны. Уж больно красноречивым было самоубийство одного мелкого политика, считавшегося главой преступности города и крепко замешанного в контрабанде. Полиция тогда не смогла отыскать веских улик, дело закрыли – а позже этот политик умер накануне одного «серьезного разговора» с конкурентами. Естественно, его коалицию порвали на куски, влияние и деньги поделили – из-за чего и случилась разборка – и затаились. Все – от тех самых конкурентов на звание «главы преступности» и заканчивая шпаной на улицах. Сильнейшими без всяких споров и разговоров признали пришлых, а банда убитого политика, лишившись своего лидера, стала одновременно и кинутой подачкой, и предупреждением. Никто не сомневался в личности подстроивших это пресловутое самоубийство.
Дальше пошло хуже. Пришлые, которых так и назвали, – те не стали тратить время на то, чтобы упрочить свое положение в городе или присвоить себе оставшиеся от политика богатства и контрабанду, – начали крутить свои делишки. Одну банду хулиганов, всего пару лет назад выпустившихся из Средней Школы Намимори, наняли для банальной драки, потом принялись набирать осведомителей… Что самое подозрительное – пришлые, похоже, деньгами не интересовались. И платили очень и очень неплохо. Возникало впечатление, что им ни этот город не нужен, ни что-то еще… Судя по тому, сколько они платили осведомителям и как тщательно следили за их успехами, они кого-то искали. Но вот кого?
И еще. Мукуро. Кусакабе был в курсе, насколько трепетно к старому врагу относился Хибари. Одно то, что этот школьник из Кокуё живет в относительной близости от Намимори, уже являлось поводом для раздражения. Что между ними такого произошло, заместитель не знал, но догадок хватало. Скорее всего, глава Дисциплинарного Комитета наконец нашел себе соперника. Настоящего, способного его победить – или и вовсе победившего. Нет, Мукуро был такой не один – насколько Кусакабе знал, Хибари неоднозначно относился еще к нескольким людям.
Но сейчас речь шла именно о Мукуро. Сегодня один член Дисциплинарного Комитета передал письмо от него. Причем, клятвенно заверял, что понятия не имеет, как оно к нему попало. Вот просто раз – и в руках оказался аккуратный конверт, на котором были указаны только имена отправителя и адресата. Увидев имя Хибари, парень тут же доложил Кусакабе – к главе рядовые члены Комитета традиционно не совались без спроса.
И теперь Кусакабе предстояло доложить все Хибари. И можно было только догадываться о том, какая за этим последует реакция – глава всегда отличался абсолютной непредсказуемостью. Даже для своего заместителя, который стоял на этом посту три года. А знал Хибари и вовсе с первого класса начальной школы.
Глубоко вздохнув еще раз, Кусакабе поднял руку и аккуратно постучал в дверь кабинета. Откладывать больше некуда – наверняка Хибари уже знает, что он давно тут мнется. Не стоит испытывать его терпение.

Вопрос: Хоть кто-то живой остался?

1. Слово		1	(3.45%)
2. Смайлик		7	(24.14%)
3. Остался, читаем, успокойся уже. Стеснительные мы.		21	(72.41%)
Всего:		29 Всего проголосовало: 27

@темы: Вонгола, Джен, PG-13 (-15), Гокудера

---

Перемена мест слагаемых

[HACTA]

Название: Перемена мест слагаемых
Автор: НАСТА.
Бета – *Mirel*
Рейтинг - PG-15.
Персонажи – Гокудера, каннонные и несколько своих.
Жанр – джен, детектив, экшен, юмор, психология, повседневность.
Размер – макси, в процессе.
Фэндом - Katekyo Hitman Reborn
Дисклеймер: не мое, взяла поиграться.
Предупреждение: ООС, ОМП и ОЖП, нецензурная лексика, жуткий и затасканный штамп.
От автора: Что сказать... Все крайне медленно, но движется. Главе к пятнадцатой все начнет вертеться быстрее, а, надеюсь, к двадцатой я все же закончу с завязкой и перейду к, собственно, сюжету. Надеюсь, кто-то до этого доживет. Кстати, там кто живой из читающих еще остался? Если такие герои есть, да еще и читающие шапку - что уже невероятно - то отзовитесь, пожалуйста. Хоть буду знать, что писать есть ради кого.
Саммари: Головная боль, слабость во всем теле и стены больничной палаты вокруг. Может ли начало дня быть более неудачным?
Да, если ты непонятным образом оказался на другом конце света в компании слабаков, в голос утверждающих, что они твои друзья, против неизвестного противника, забравшего у тебя что-то крайне важное. И вдобавок, на этих "друзей" кто-то имеет зуб, уж слишком систематично они один за другим оказываются в больнице. Гокудера не будет самим собой, если не окажется в эпицентре этой неразберихи!

Глава 12

Глава 12.

Николо целенаправленно шел по улице, мечтая отловить хоть одного нормального японца. Все, кто встречался ему по пути, были либо очень нервными и напуганными, либо молчаливыми. Настолько, что просто тихо обходили по широкой дуге уже порядком раздраженного итальянца, а потом спокойно шли по своим делам. И никто, ни один узкоглазый малорослик с невыразительным плоским лицом не хотел помочь ему найти этот чертов дом! Мадонна, ну что за дикая страна!
Наверное, правду говорят, что города – это «каменные джунгли», тут явно целые толпы Маугли бегают. Настоящие дикари!
Николо не понимал, что сам же и пугал добропорядочных клерков, идущих с работы, и домохозяек, играющих со своими детьми во дворах. Растрепанный, хулиганистого вида парень, кричащий что-то недоброе на порядочно хромающем японском, вызывал закономерные опасения. Для законопослушных граждан он стоял где-то между бездомным и бешеной собакой.
Но несмотря ни на что, дом найти хотелось. На японские улицы грех было жаловаться – просторные, прямые, с ухоженными кустиками-газончиками… И абсолютно одинаковые. Как и иероглифы на табличках, сливающиеся в один непонятный набор штрихов, мешающий разобрать – это фамилия жильца написана или название улицы?
Наконец, Николо сумел отыскать нужный дом. Он был самый обычный: многоквартирный, не особо старый, виден недавний ремонт – безликая коробка в не самом престижном районе. До школы, в которую его записали, пилить и пилить, ранние подъемы по утрам обеспечены.
Но самое лучшее – он живет недалеко от своей цели. Ну, как недалеко, минутах в двадцати ходьбы. С другой стороны, до школы было минут сорок, да еще и автобуса ждать… Но у дурацкого дома было одно неоспоримое достоинство – в съемной квартире он сам себе хозяин. Никто не будет шпынять, доставать и следить за его действиями – полная самостоятельность! Красота!
С довольной улыбкой на губах воодушевленный Николо уже подходил к лестнице*, когда внезапно чуть не сбил какую-то девушку. Та неловко дернулась, ударяясь боком о перила, и посмотрела на парня, недовольно кривясь. Рикассо застыл, рассматривая девушку. Невысокая, хрупкая, на вид его ровесница, с огромными серыми глазами и необычной прической – темно-фиолетовые волосы, а сбоку маленькая голубая прядка.
А девушка не произнесла ни слова. Постояла чуть-чуть, механически ощупывая бок и расправляя одежду, а потом повернулась и начала спокойно подниматься вверх по лестнице.
Николо пожал плечами куда-то в пространство и пошел следом. Ему хотелось поскорее оказаться в своей новой квартире, осмотреться, а уже после можно будет съездить за багажом и за продуктами...
Он почти не удивился, увидев, что молчаливая девчонка скрывается за соседней дверью. Николо всегда был везучим парнем.

***

Невежливо выгнав Ямамото, Гокудера уселся думать.
Дино не стал мешать, решив пока обследовать квартиру – приближалось время обеда, им двоим стоило бы поесть, да и на тему кроватей нужно осмотреться… Или хотя бы самого захудалого дивана.
Квартира была двухкомнатной, не слишком большой и какой-то неуютной. Более-менее обжитой являлась та комната с кроватью. Во второй, более просторной, у самой стены находился огромный стол, прямо-таки заваленный книгами и бумажками, и один-единственный стул. Остальная часть комнаты словно была необитаемой – ровные голые стены, ничем не цепляющие взгляд. Только рядом с тем же столом стоял не менее заваленный шкаф и несколько стопок книжек на полу. На кухне оказался прямо-таки идеальный порядок и не менее неуютная пустота. Хоть бы цветочек там или окурки на подоконнике – было бы понятно, что тут человек живет, а не робот.
Еды не оказалось. Нормальной, вкусной еды, к которой привык порядком избалованный личным поваром Каваллоне. Да и вообще, его почему-то везде хорошо и вкусно кормили. Один ужин у Савады Наны чего стоил… А холодильник заполнен пакетами с молоком, штук шесть точно, и всякой мелочью вроде майонеза и соусов. Где-то в дальнем углу обнаружились онигири в упаковке с эмблемой «Таке Суши». Морозилка забита полуфабрикатами. В шкафах – кофе и прочая дрянь вроде растворимых супов и пачек магазинных спагетти. Как и каждый коренной итальянец, Дино был уверен, что настоящие макароны должны быть исключительно домашними, у магазинных и вкус не тот, и вредные они, вообще кошмар для желудка.
Не найдя больше ничего интересного, Дино пошел обратно в комнату. Оттуда доносилось какое-то шебуршание, и Каваллоне догадался, что шумит Гокудера. Есть все еще хотелось, и вполне логично было бы сходить в какой-нибудь ресторанчик и паренька с собой захватить. Он наверняка тоже голодный.
Заглянув туда, Дино сначала опешил, а потом с трудом сдержал смех. Парень ползал где-то под кроватью, смешно дрыгая ногами и невнятно ругаясь. Рядом возвышалась кучка динамитных шашек, еще несколько штук валялось по углам, пара нижних ящиков шкафа была выпотрошена. «Наверняка ведь не рассчитал, динамит раскатился, вот и ползает», – заключил Каваллоне, наблюдая за встопорщенным, красным от злости подростком, наконец показавшимся из-под кровати. Прибавив к уже имеющейся куче штук десять шашек и пару зажигалок, Хаято удовлетворенно кивнул и принялся распихивать по телу бомбы. Дино он пока не замечал, любовно сортируя и пряча по местам оружие.
Встал, держа в руке непонятную тряпку, начал озираться… И заметил замершего у косяка Дино. Тут и случилось то, чего с самого начала боялся Каваллоне.
Получив небольшую передышку, успокоив скачущие мысли и немного обдумав ситуацию, парень ожидаемо взбесился. Гокудеру буквально загнали в долговое рабство, что, разумеется, не пришлось ему по душе. А теперь у парня в руках было любимое оружие, и враг, на котором можно отыграться, оказался прямо перед носом. Огорчали только две вещи. Первая – к несчастью для Дино врагом был именно он. Но Каваллоне не мог ответить Гокудере тем же, когда ему, наоборот, поручено присмотреть за ним! А вторая – динамит в жилой квартире был немного опасным. А если учесть, что это квартира самого Гокудеры, да еще и в которой Дино жить… А третья вещь не огорчала, она была попросту катастрофой. Успокоить парня Каваллоне не мог, воспользоваться кнутом в настолько ограниченном пространстве – стоя в дверях – тоже, его подчиненных вокруг не наблюдалось… Дино оставалось только надеяться, что Гокудере хватит мозгов не разносить тут все динамитом. В ожидании чуда он судорожно вспоминал, какая на кухне плита – газовая или электрическая?..
- Какого черта ты тут делаешь? – Дино выдохнул. Заговорил – значит, не все так плохо. Каваллоне еще раньше убедился в том, что уж чего-чего, а спокойствия от Хранителя Урагана ожидать глупо. Гокудера был взрывным – и не только с помощью динамита; эмоциональный, шумный, он иногда поспешно делал выводы и обладал попросту ослиным упрямством. И если бы Гокудера решил прямо здесь и сейчас убить Дино, наверняка ему бы это удалось. Но он пошел на контакт – значит, вполне себя контролировал.
- Думал позвать тебя в кафе поесть, а то в доме ничего нет… Поверь, я тебе не враг, – Дино старался говорить уверенно, но ему казалось, что выходит как-то не очень.
- Все, кто старше меня – мои враги, – отрезал Хаято, упрямо мотнув головой. И, похоже, он говорил на полном серьезе – вкупе с динамитом в руках это выглядело весьма угрожающе.
Повисло неуютное молчание. Гокудера так и стоял в центре комнаты с несколькими незажженными шашками и сверлил застывшего в проходе Каваллоне злыми глазами. Молчание длилось и длилось, Дино абсолютно не знал, что делать – нет, он мог начать сопротивляться, но тогда от квартиры останется одно пепелище! Так что лучше будет решить дело миром. Зная сестру Гокудеры не понаслышке, Дино очень не хотел оставаться с таким врагом в одном доме, и уж тем более есть за одним столом. Вдруг яды – это у них семейное?
- Давай-ка проясним кое-что, – недовольно начал Гокудера, чуть крепче сжимая динамит. – Я считаю тебя врагом, как и Вонголу. Мне абсолютно наплевать на то, что ты там хочешь и что тебе сказали. Ты должен научить меня языку, я должен неделю с тобой сосуществовать в одной квартире. И я не хочу, чтобы ты лез в мою жизнь, врывался ко мне в комнату или кормил. Ты мне не папочка, не родственник, а глава мафиозной Семьи, и у меня нет ни малейших причин тебе доверять. Нянька мне тоже не нужна, я четы… пятнадцать лет без нее жил. Так что давай разойдемся по разным комнатам и притворимся, что не знаем друг друга, – абсолютно серьезно проговорил Гокудера, лишь чуть сбившись на возрасте.
Дино шагнул было вперед, Гокудера предупреждающим жестом показал зажатую в ладони зажигалку, до того спрятанную за динамитом. Подняв ладони в знак мирных намерений, Каваллоне качнулся назад и заговорил:
- Знаешь, как ни крути, но голодать не выход. И, по-моему, нам в любом случае придется ходить куда-то вместе – я не уверен, что у тебя есть деньги. И если и есть, как ты себе что-то сможешь заказать в том же кафе или прочитать меню? Нам придется очень тесно общаться. Да и в другой комнате спать негде… И сразу говорю, я на полу спать не собираюсь! – у Дино тоже многовато накопилось возмущений. Ладно еще Кёя – Каваллоне с ним встречался только на тренировках и вполне нормально переносил нападки агрессивного паренька. Вот жить со своим учеником под одной крышей Дино бы не смог, сводить счеты с жизнью он не торопился. А Гокудера стоял вторым по экстремальности характера сразу за Хранителем Облака, и без Фууты ясно было.
Немного подумав, Гокудера быстро – Дино даже не заметил, куда – попрятал динамит. Но зажигалку с намеком крутил в руках.
- Значит, нам придется все-таки общаться. Не сказать, что меня это так сильно радует, но выбора и правда нет, – в этот момент живот Хаято согласно что-то пробурчал. Парень сильно покраснел, угрожающе, исподлобья зыркая на Дино. Тот показательно смотрел в сторону, демонстрируя, что ничего не слышал, не собирался слышать и вообще глуховат на оба уха разом.
- И больше не подкрадывайся ко мне так внезапно, могу и присыпать динамитом. Абсолютно случайно.
Дино только вздохнул. Несмотря на явный сарказм в последней реплике, она тянула на вполне серьезное предупреждение. Гокудера жил столько лет буквально на улице не просто так, рефлексы у него были соответствующие.
А сейчас Дино предстояло как-то кормить и развлекать этого голодного, усталого и злобного ребенка.
А ведь когда-то, в раннем детстве, он мечтал стать учителем… И сейчас бы у него на шее сидело аж тридцать таких спиногрызов…
Каваллоне подумал, понял, что все еще не так плохо, и широко улыбнулся Гокудере:
- Тогда одевайся, пойдем в кафе. Лично я жутко голоден!
Гокудера выразительно скривился, подумав, что вот с этим оптимистичным чудовищем ему придется жить целую неделю. И что-то подсказывало, что легкой эта неделя не будет.

***
С покупками Цуна помог. Естественно, это же в порядке вещей – помогать девушкам. Да и продукты не легенькие, как только Хару их в одиночку тащила? Загадочные все-таки существа женщины…
Теперь они шли рядом – плечом к плечу – до дома семейства Савада. Цуна изредка неуверенно косился на девушку, тут же отворачиваясь – было неуютно. Хару же, не скрываясь, смотрела на него сияющими глазами, чему-то мягко улыбаясь. Кажется, Цуна даже видел вокруг нее летающие сердечки…
- Хару… – неуверенно начал Савада, замедляя шаг. Он хотел было снова посмотреть в ее сторону, но тут же одернул себя, вспомнив про сияющий взгляд. В результате его движение выглядело как какой-то нелепый рывок на месте, и Савада смутился от произведенного впечатления.
- Да, Цуна-сан? – воодушевленно спросила Миура, тоже приостанавливаясь. Она не знала, какого вопроса ждала, но сердце ей говорило – сейчас весь мир, и Цуна в том числе, думает только о любви!
- Ты не знаешь, кто на тебя напал? Они не говорили, что им нужно? – с явным волнением спросил Цуна, поудобнее перехватывая пакеты и продолжая идти вперед.
- Нет… Цуна-сан спас меня раньше… – пробормотала Хару. Ее сердце ошиблось.
- Тогда можешь пока не говорить об этом Киоко-чан и всем остальным? Не хочу, чтобы они волновались…
Иногда Хару поражалась Цуне. Он не был великим, властным или еще каким-то. На первый взгляд Цуна казался обычным неудачником, с которым вечно приключались неприятности. Он никогда ничего не приказывал и даже просил так, будто его сейчас ударят только за то, что он осмелился открыть рот. Его не хотелось слушаться, он никак не напоминал лидера. Просто… никому не приходило в голову отказывать. Это же… Цуна. Он всегда какой-то особенный – для всех. И абсолютно не хочется ни в чем отказывать, тем более в таких мелочах.
Цуна не был лидером. Он просто стоял во главе Семьи – Хару понимала это четко, но такое положение вещей казалось естественным. В смысле, представить на месте Цуны кого-то другого было невозможно, даже смешно как-то.
И вот сейчас Хару тоже не задумывалась над тем, чтобы отказать. Цуне достаточно было быть собой, чтобы за ним шли люди – в первую очередь именно потому, что он не стремился к лидерству. Он был простым неудачником, у которого каким-то чудом завелись друзья.
- Хару!.. – обеспокоенно позвал Цуна задумавшуюся о чем-то девушку. Та чуть вздрогнула, тряхнула головой и принялась уверять Цунаеши, что ничего никому не скажет, раз это ему нужно.
Улыбнувшись, Цуна пошел дальше, по примеру Хару уходя в свои мысли.
Подумать было о чем – проблемы наваливались, образуя огромную кучу, наслаиваясь, цепляясь друг за друга и грозя погрести под собой одного небезызвестного неудачника.
Например, что делать с Гокудерой? Он, как бы Цуна это не отрицал, является Хранителем. Реборн его точно в покое не оставит. Нет, Цуна был бы рад, если бы Гокудера избавился от своей зависимости, жил нормально, не преклоняясь перед таким никчемным боссом. Может, он даже уехал бы на родину, помирился с семьей…. Со своей родной семьей, в смысле. Наверняка Бьянки была бы очень рада. Но теперь его рядом держит уже не Цуна, его держит долг перед Семьей, кольцо Урагана… Выбраться из этой ямы не получится.
Теперь, когда Цуна размышлял об этом, становилось очевидно – от мафии не сбежать. Никуда не денешься, начиная с Конфликта Колец назад дороги уже не было. И, похоже, не только для Гокудеры – для маленького Ламбо, оптимистичного Ямамото, холодного и одинокого Хибари, энергичного Рёхея…. Для них для всех.
Цуна молился, чтобы хотя бы Хару и Киоко миновала эта зараза. Поэтому он изо всех сил сопротивлялся тогда в убежище во время войны с Бьякураном – и до сих пор сожалел о том, что все-таки рассказал правду. Конечно, так было честно – девочки стали частью всего этого намного раньше, чем осознали свое положение. Теперь оставалось только надеяться, что глубже они не увязнут, и Реборн про них попросту забудет…
Но сейчас на Хару напали. Вряд ли обычные хулиганы – они же не все поголовно были иностранцами?.. Даже на первый взгляд смешно. Намимори слишком маленький город, слишком далеко от всевозможных туристических маршрутов, слишком мало тут иностранцев. Нет, в последнее время их развелось больше, когда к Цуне приехал Реборн и объявил его боссом мафии…
Стоп. Мафия. Иностранцы. Нападение. У Цунаеши начинается паранойя, или это очень и очень подозрительно?
На Рёхея напали, на Гокудеру тоже – как-то он ведь оказался в больнице? Теперь Хару…
Цуна мельком подумал, что так и не удосужился выяснить, как и почему Гокудера оказался в больнице. Тогда его слишком потрясла новость об амнезии, в голове завертелись мысли о том, как себя с ним вести, и об этом он тогда попросту позабыл. Но Савада тут же спохватился, сосредоточившись на нападениях.
Три человека – это уже серия. Надо срочно собрать ребят, выяснить, вдруг кто заметил нечто подозрительное, и предупредить – могут на кого-то еще напасть. А если уже кого-то атаковали, просто никто не рассказал ему об этом – все же Хранители не маленькие, о каждом шаге не докладываются, да и с чего бы? В общем, надо все обсудить, и хорошо бы навестить брата Киоко в больнице… Киоко?!
- Хару, а ты не знаешь, где Киоко-чан? – нахмурившись, спросил Цуна у девушки.
- Мы договорились приготовить гостинцы у вас дома, а потом навестить ее брата в больнице, ведь к нему никто не ходит. Он, скорее всего, скучает там в одиночестве.
- Да, наверное… – рассеянно согласился Савада, думая о том, что все складывается как нельзя лучше – Киоко придет к нему домой! И заодно надо предупредить ее, чтобы была осторожней.
- А разве вы к нему в больницу не ездили, Цуна-сан? – поинтересовалась Хару, чуть нахмурившись.
- Да нет, не успел еще. Хотел сегодня навестить, – отозвался Цуна.
- А к кому тогда вы ездили? Хару видела, как вы вчера бежали к больнице. Хару окликнула, но вы проигнорировали меня и пробежали мимо, и у вас было такое бледное лицо… Вам стало плохо?
Цуна остановился на полушаге, соображая, что ответить. Говорить правду, вот так, даже никак не подготовив? Страшновато. Да и лучше все же рассказывать сразу всем, а иначе придется по стольку раз повторять неприятную новость…
Детское убеждение – пока никому не говоришь о беде, пока никто не знает, ты можешь закрыть глаза и представить, что ее вообще нет. Наивно, глупо, но это работает. Возникает чувство, что все под контролем, ведь ты никому не рассказал, не заставил волноваться и переживать. А если постоянно рассказывать одну и ту же вещь, то это как бы подтверждает информацию, делает ее объемнее и весомее… И в какой-то момент эта информация неизбежно возвращается к носителю, изрядно потяжелевшая, и обрушивается на него могильной плитой, придавливая к земле осознанием собственного существования, своей неизменностью.
Может, этот глупый детский страх был тому причиной, может, извечная слабость мужчин перед женскими слезами, или, может, банальная лень… Но Цуна только отрицательно качнул головой, прибавляя шаг.
Из-за угла показался его дом. Где-то там внутри уже ждала Киоко, уже точно вернулась мама с детьми, и там же лежала на подставке обычная телефонная трубка.
Скрывшись с ней в своей комнате и набирая первый номер, Цунаеши вскользь подумал, что скоро возненавидит телефон. Уж больно много неприятностей начиналось именно со звонков. Если, конечно, все случившееся в последнее время можно назвать настолько поверхностным и ничего не выражающим словом.

* В Японии в многоквартирных домах лестницы для подъема на второй и следующие этажи находятся снаружи, для экономии места. Этакий наружный подъезд.

@темы: Вонгола, Джен, PG-13 (-15), Гокудера