Designed and directed by his red right hand.(с)
Название: «Среди миров…»
Автор: Кsanira
Персонажи, пейринг: Вария, Вонгола, Мельфиоре, XS за основной, остальные пейринги фоном, присутствует ОЖП
Жанр: Jen, romance, darkfic, AU, fantasy
Рейтинг: R
Предупреждение: AU, возможны ООС, насилие, мат.
Саммари: Действие происходит в альтернативной Вселенной, где ещё не умерли магия и вера в неё. Вонгола – старший Орден Конклава Магов, отвечающий за благополучие простых смертных. На Вонголу тайно работает так называемый Тёмный Орден (или, как называют его посвящённые, Вария), состоящий из разнообразных приверженцев Тьмы, но всегда поддерживающий равновесие в мире. Однако однажды среди старейшего Ордена магов происходит внутренний раскол, Вария строит собственные планы… А ведь не за горами новая беда – к Конклаву давно подбираются силы Инквизиции…
Статус: Закончен
Размер: Макси (13 глав)
От автора: Первый раз пишу макси-фик. Первый раз совмещаю фандом с любимым книжным жанром. Короче, тапки лучше спрячьте, я нервное и неадекватное существо)
Дисклаймер:Персонажи не мои, моя только задумка и интерпретация их сущностей.
Ссылки на предыдущие главыwww.diary.ru/~khr-fanf/p136789760.htm#more1 - глава 1
www.diary.ru/~khr-fanf/p136926992.htm#more1 - глава 2,3
www.diary.ru/~khr-fanf/p137048528.htm#more1 - глава 4
www.diary.ru/~khr-fanf/p137177033.htm#more1- главы 5,6
www.diary.ru/~khr-fanf/p138213011.htm#more2 - глава 7
www.diary.ru/~khr-fanf/p138374009.htm - главы 8, 9
www.diary.ru/~khr-fanf/p138550916.htm#more2- глава 10
www.diary.ru/~khr-fanf/p138639074.htm#more2 - глава 11
Глава 12***
12.
Занзас спал, удобно разместившись в своём троне-кресле. Сон опять предательски застал его прямо в кабинете. Занзас теперь часто засыпал здесь, так как только из окна кабинета так хорошо просматривался парадный вход в особняк, и отсюда удобнее всего было заметить, если кто-то возвращался в дом.
Нет, не то чтобы грозный Босс Тёмного Ордена высматривал в окно всех подряд. Паранойи у него, слава Богу, ещё не развилось, а возвращение с прогулки подчинённых не стоило его царственного внимания.
Он ждал вполне конкретного человека, или, вернее, не совсем человека.
Акулий мусор так и не вернулся. Он не возвращался и не выходил на связь уже больше месяца. Его «Ты и соскучиться не успеешь» эхом звенело в ушах. Думать о том, почему он в очередной раз не выполнил своё обещание, совершенно не хотелось, потому что причины у такого поступка, как ни крути, должны были оказаться весьма серьёзными и слишком мучительными для понимания. Занзас предпочитал не задумываться о них и продолжать ждать, мысленно поторапливая своего мечника всеми возможными угрозами, которые только мог вспомнить.
Занзас ненавидел мыслить такими категориями как «Я волнуюсь» или «Я скучаю». Это чересчур отдавало ненужной слабостью, а уж слабости варийцы себе позволить никак не могли. Особенно сейчас, когда Вонгола проиграла Инквизиции, потянув за собой и весь Конклав, когда Инквизиция рыскала по окрестностям и периодически устраивала незапланированные атаки на последнюю крепость Тёмного Ордена – этот их особняк. Разумеется, совместными усилиями варийцы пока отбивали все атаки, но силы Тёмного Ордена, как ни крути, были очень ограничены (благодаря той же треклятой Вонголе), а силы Инквизиции – напротив, бесконечны и бесчисленны.
Сегодня Занзасу неожиданно приснилось прошлое. Тот памятный день, когда он только встретил это остроухое недоразумение, и ещё – первая совместная ночь с ним. Что этот сон означал, Занзас не имел ни малейшего понятия, понадеявшись, что это просто внезапный приступ чёртовой сентиментальности, который скоро пройдёт. Однако его не покидало почему-то какое-то тревожное ощущение, только усилившееся от этого сна.
- Босс? – нерешительное поскрёбывание в дверь кабинета заставило Занзаса разом открыть глаза и принять рабочий вид.
- Войдите.
Дверь приоткрылась, и в кабинет вползло существо неопределённой формы, больше всего напоминающее сгусток чёрного дыма со слабо светящимися ядовито-зелёным цветом глазами-бусинами. Это был шпион Тёмного Ордена, один из низших духов, добывающих для Варии нужные сведения. В условиях нынешнего военного положения в связи с Инквизицией шпионов стало на порядок меньше, и каждый агент ценился на вес золота. Вслед за духом в кабинет незаметно просочились оставшиеся трое варийцев, но Занзасу было не до них.
- Ты узнал то, что я велел? – он хмуро глянул на шпиона, наливая себе виски в стакан.
Дух как-то подозрительно замялся, да и лица остальных варийцев, которым, видимо, шпион уже всё доложил, Занзасу при этом вопросе ну очень не понравились. Залпом выпив половину стакана, Босс Тёмного Ордена помрачнел и коротко приказал:
- Говори.
- Да, Повелитель! Грунг всё узнал! – светящиеся глаза-бусины лихорадочно перемещались по чёрному дыму, выдавая волнение духа. – Грунг посетил разрушенную Башню Конклава, Грунг послушал разговоры прячущихся от Инквизиции магов и всё узнал. Господин капитан мёртв, Повелитель. Маг из Ордена Каваллоне говорил с Ангелом Смерти возле развалин Башни и сказал, что господин Скуало был заперт в тюрьме, когда туда вошёл один из Инквизиторов. Маг предположил, что между ними последовало сражение, а затем Инквизитор каким-то образом подорвал Башню особым видом Священного Пламени, и господин капитан был разорван на мелкие кусочки.
Лицо Занзаса оставалось бесстрастным, но стакан с виски почему-то лопнул в его руке, впившись в ладонь осколками стекла и расплескав по его одежде дорогой напиток. Луссурия тихо охнул, Леви испуганно заскулил, и только Бельфегор не проявил абсолютно никакой реакции. Он вообще стал слишком молчаливым и мрачным с момента гибели Мармона.
- Ты добыл доказательства его словам? Труп, скелет, какие-то останки? – голос Занзаса не дрожал и вообще звучал что-то подозрительно спокойно, а лопнувшего стакана он, казалось, и не замечал.
- Никак нет, мой Повелитель, хотя Грунг очень тщательно искал! – Грунг совсем спрятал глаза в чёрном дыму, опасаясь гнева Повелителя. – Маг из Ордена Каваллоне сказал, что этот вид Священного Пламени может напрочь разрывать материю, Повелитель. Не оставляя совершенно никаких следов. Но… - если бы духу было, чем улыбаться, то сейчас он, наверное, сделал бы это. – Но Грунг всё же нашёл одно доказательство! Повелитель будет доволен!
И из клубов дыма внезапно выпал на мраморный пол кабинета какой-то обгорелый железный обломок. Занзас сипло выдохнул сквозь зубы, мгновенно опознав в этом обломке бывший меч своего заместителя. Заместителя, судя по всему, тоже уже бывшего.
- Кто? – спокойный его голос сорвался на глухое рычание, видимо, дольше контролировать себя Занзас уже просто не мог. – КТО?!
Дух беспокойно попятился к двери.
- Грунг не знает, Повелитель! Грунг не знает имени, но знает описание по словам очевидцев! Инквизитор, убивший господина капитана, описывается как высокий мужчина с тёмно-красной кожей, нечеловеческими треугольными зубами и красными волосами.
Занзас кивнул, вроде бы снова неожиданно успокаиваясь. Сведений для того, чтобы при случае лично опознать описанного шпионом человека, хватало вполне. Занзас мысленно вписал убийцу его мечника в список потенциальных смертников.
- Все вон, - приказал он всё тем же ровным голосом, не меняясь в лице.
Подчинённых, включая Грунга, как ветром сдуло.
Луссурия, вытащив из особняка равнодушного ко всему происходящему Бельфегору и рвущегося побыть вместе с «хозяином» оборотня, испуганно оглянулся на окна Боссова кабинета. Там сразу же после их ухода раздался страшный грохот, как будто внутри швырялись всем подряд в двери и стены. Под взглядом суккуба из окна кабинета на улицу вылетел разломанный стул, выбив стекло. Грохот распространился по всему дому, в каких-то окнах загоралось вдруг неистовое пламя и так же быстро гасло, периодически вместе с осколками стекол наружу вылетали дорогие старинные вазы, обломки мебели и ещё какие-то неопознанные обгоревшие предметы.
- Дракон проснулся, - заметил вдруг Бель, глядя на бушующие в стенах дома разрушения.
Луссурия вздохнул с глубокой печалью и ласково потрепал принца по голове, тоже не отрывая обеспокоенного взгляда от грохочущего и периодически самовозгорающегося особняка. Леви рядом скулил всё тревожнее и испуганнее – волновался за Босса.
- Ничего ты не понимаешь, глупенький, - с грустной улыбкой заметил суккуб, обращаясь к Потрошителю. – Никаких драконов тут нет…
- Сам ты глупый, Луссурия! – Хранитель Кошмара огрызнулся, печально опустив уголки губ, а потом вдруг добавил с какой-то странной серьёзностью: - Всё я понимаю. Дракон проснулся и он очень, очень злится. И это правильно, ведь у Дракона отобрали его любимую длинноволосую Принцессу… разве не так?
***
Архимаг для храбрости крепко сжал ладонь Гокудеры, и пальцы их тут же привычно переплелись, безмолвно оказывая Тсуне такую необходимую сейчас моральную поддержку. Пожалуй, только ему из всех Верховных Тсуна доверял настолько сильно. Он подумал ещё, что, может быть, стоило бы оказать своему эльфу какую-нибудь благодарность за все эти годы, когда он был рядом, уделить ему внимание…
Но это – потом. Если это самое «потом» вообще наступит.
А сейчас – сейчас ни в коем случае нельзя было отвлекаться на посторонние мысли. Сейчас решалась судьба Вонгольского Ордена и всего, пожалуй, Конклава.
- Итак… все одобряют мой план действий или у кого-то есть предложения получше? – Гокудера обвёл Верховную Семёрку тяжёлым взглядом, не расцепляя рук с Тсуной.
Ламбо удручённо шмыгнул носом, Ямамото серьёзно кивнул в ответ, Хибари только неопределённо хмыкнул, но возражать не стал. Рёхея среди них уже не было – неосторожный маг Солнца погиб в самой первой атаке Мильфеоре. Савада с грустью заметил, что, потеряв двух членов Верховной Семёрки, собрания стали проходить гораздо тише и напряжённее.
- Значит, действуем по моему плану. Десятый? – эльф обернулся к нему, так как последнее слово всё же оставалось за Архимагом.
- Да, Гокудера. Я согласен. Итак, атака на главный штаб Инквизиции назначена на завтра. Я желаю всем удачи. Собрание объявляется закрытым, и… выспитесь хорошенько. Завтра предстоит… тяжёлый день.
Верховные маги Вонголы молча начали расходиться. Архимаг задержал Хибари, осторожно коснувшись его плеча, за что был удостоен резкого раздражённого взгляда.
- Хибари… - Тсуна благоразумно отдёрнул руку. – Я знаю, что ты хочешь участвовать непосредственно в битве с Бьякураном и Венками, но…
- Но? – Ангел Смерти угрожающе дёрнул крыльями и сощурил глаза.
- Но я хотел бы, чтобы ты помог Дино в атаке на их тюрьму. Он один, боюсь, не справится, всё же охранники там, говорят, почти на уровне Венков…
- Ладно.
Архимаг несколько раз быстро моргнул, в изумлении уставившись на Хибари. Он уже приготовился было сейчас убеждать его всеми способами, а в случае провала – и убегать подальше, но Кёя просто… согласился?
- Что? – Тсуна снова моргнул, боясь, что ослышался.
- Я сказал «ладно», глухое травоядное. Я помогу травоядному Каваллоне.
Не дожидаясь реакции Архимага, Ангел Смерти развернулся и вышел. Савада с облегчением вздохнул. Оказывается, даже Хибари умел быть сговорчивым, когда от этого так многое зависело…
- Итак, - сказал Тсунаёши самому себе. – Завтра… Пожалуйста, Господи, если ты там есть, пусть завтра случится чудо…
Никогда прежде Архимаг не был так близок к тому, чтобы поверить в какое угодно Божество, пусть даже и в того, кто покровительствует Инквизиции. Лишь бы завтра никто не умер…
***
Глава 13.
Небо чуть ли не впервые за всю зиму в этот день было чистое, безоблачное, пронзительно-лазурное. Холодное зимнее солнце ослепительно сияло, отражаясь в не менее ослепительной белизне снега мириадами сверкающих лучей. Всё это великолепие казалось Тсуне неуместным, неправильным – слишком уж красиво для самой важной битвы всего Конклава.
Архимаг прищурил глаза от слепящего света и оглядел свою немногочисленную армию. Магический народ, разумеется, присутствовал далеко не в полном составе. Большинство магов и волшебных существ перебила чёртова Инквизиция, немалая часть выживших же попросту не хотела рисковать и высовываться из своих укрытий. Так что сегодня под знамёнами Конклава собрались лишь самые сильные и самые решительные. Или, уныло подумал Тсуна, глядя на непривычно-серьёзного Ламбо рядом с ним – те, кому уже нечего терять. Гокудера, правда, позвал было на эту битву эльфийский народ, но те, хоть и были искуснейшими магами и превосходными лучниками, только испуганно отмахнулись от Хаято, заявив, что эльфы, как избранный Богом народ, должны в этой войне между Конклавом и Инквизицией сохранить нейтралитет. Хибари и Дино сегодня среди готовящихся к битве магов тоже не было – они ушли днём раньше, взяв только небольшой боевой отряд, штурмовать тюрьму Инквизиции: по слухам, там находилось много довольно сильных магов, которые могли бы оказать неоценимую помощь в предстоящей войне. Дино намеревался вернуться с подкреплением как раз к началу сражения, но Архимаг на всякий случай рассчитывал на худший вариант развития событий.
Воинство Инквизиции стояло чуть поодаль и ожидало сигнала к бою от Архиепископа. Тот стоял на белом рукотворном помосте возле Храма Спасителя. Глядя издалека на его безмятежный белоснежный силуэт, Тсунаёши невольно скрипнул зубами от злости. Бьякуран явно всё продумал заранее: его ангельский вид с выражением полнейшей уверенности в своих силах на улыбающемся миловидном лице словно являл собой воплощение истинной Веры, и воины Инквизиции, очевидно, были готовы идти за своим новым Божеством до самого конца. Благодаря Бьякурану его войско выглядело фанатично одухотворённым, невероятно сплочённым и донельзя уверенным. В отличие от армии Конклава, маги которого выглядели только сильно уставшими, раздражёнными, испуганными и изрядно сомневающимися как в своей победе, так и в своём предводителе.
Савада в который раз искренне пожалел, что не выслушал тогда предупреждение Скуало. Кто знает, может, будь сейчас на их стороне Тёмный Орден, может, маги были бы хоть немного увереннее?
- Ну что, Тсунаёши-кун, начнём игру? – Архиепископ приветливо махнул ему рукой в белой перчатке.
Архимаг снова скрипнул зубами и, не отвечая на это издевательское приветствие, дал сигнал к бою. У его армии не было ни силы Веры, на боевого духа, ни сплочённости, ни даже плана какого-нибудь. Но зато у них было то, что должно было, по мнению Тсуны, уравнять шансы на победу. У них было отчаянное желание выжить любой ценой и любой ценой сохранить свою свободу…
Сияющее лазурное небо наполнилось криками и словами заклинаний и молитв. На чистую белизну снега брызнули первые тёмно-красные капли. Сражение началось.
В отличие от Архиепископа, которому достаточно было пока наблюдать издалека и служить для своих воинов священным символом, Архимаг участвовал в сражении лично. Он бился бок о бок с рядовыми магами, рисковал жизнью, выкладываясь в полную силу. Его магия пробивала довольно большие бреши в рядах врагов, но скоро он понял, что их оружие – не только Священный Огонь. Скорее, основная проблема была в том, что он недооценил силу их фанатизма – они шли на верную смерть, не обращая внимания на погибших, трещины в рядах быстро заполнялись новыми камикадзе, они давили не столько мастерством, сколько количеством.
Эта тактика казалась бы глупой и безрассудной, если бы не была такой действенной. Маги довольно быстро уставали, фактически впустую растрачивая силы на нескончаемое количество Инквизиторов, теряли последние капли уверенности, а враги всё прибывали, с прежним упорством сминая их ряды. Конклав нёс стремительные и значительные потери. Архимаг лихорадочно соображал, как бы поднять боевой дух своих воинов, и тут…
И тут случилось первое за этот день чудо.
Вычурный белый крест на крыше Храма Спасителя внезапно загорелся жутким чёрным пламенем. Следом за крестом запылал и белый мрамор самого Храма. Воинство Инквизиции застыло в священном ужасе. До того безмятежное лицо Бьякурана резко помрачнело и целых несколько мгновений казалось наполненным злостью. Правда, затем он быстро взял себя в руки и вернул прежний уверенный и улыбчивый вид, но этих мгновений с лихвой хватило, чтобы посеять в войсках Инквизиции панику и полнейший хаос. Вместе с пылающим Храмом Спасителя проявление злости у того, кого они выбрали своим Архиепископом, несомненно, воспринималось Инквизицией вполне однозначно: они решили, что Бог их покинул.
Паника в рядах врага только усилилась, когда крыша храма оглушительно взорвалась, словно выдавленная изнутри чьей-то невероятной силой, и оттуда, окружённая всё тем же чёрным пламенем, вылетела похожая на человеческую фигура с трезубцем в руке и с пульсирующими красным огнём небольшими рогами на голове.
- Как всегда, не можешь обойтись без театральных эффектов, Мукуро-кун, - тихо заметил Бьякуран, провожая демона взглядом.
Мукуро упал рядом с Савадой, и чёрное пламя вокруг него – и вокруг Храма тоже – сразу же погасло. Видимо, демон израсходовал на этот побег слишком много сил.
- Мукуро, ты в порядке? – с сомнением спросил Тсуна, оттаскивая демона подальше от поля битвы.
- Я просто немного отдохну, мой Архимаг, - синеволосый маг только слабо усмехнулся. – А ты побеспокойся лучше о себе… битва ещё не окончена… - и он потерял сознание.
Свою работу он выполнил – благодаря его эффектному появлению ситуация мгновенно изменилась в пользу Конклава. Теперь уже маги казались гораздо более уверенными, а Инквизиторы в ужасе и смятении отступали, растеряв весь боевой дух. Многие из них и вовсе перестали сражаться и, видимо, теряя остатки рассудка, с воплями и молитвами бросались под своё же Священное Пламя. Внезапно победа начала казаться Архимагу не такой уж далёкой…
Бьякуран тоже быстро уловил перемену в сражении. И ему это явно не понравилось.
- Ах, какая жалость… - Архиепископ с притворным сочувствием оглядел свои войска, терпящие поражение, и ангельски улыбнулся. – А я-то наделся на то, что эта игра не зайдёт дальше. Но, тем не менее, так даже интереснее. Придётся повысить ставки, а, Тсунаёши-кун? Именем Спасителя!
С этими словами он выпустил из-за спины огромные белоснежные крылья и, взмыв в воздух, хлопнул в ладоши шесть раз. Мгновенно осознав, что это может значить, Тсуна сдавленно застонал. Он тоже надеялся, что до этого дело не дойдёт, хотя и прекрасно осознавал, что его надежды, скорее всего, напрасны.
Шесть Погребальных Венков появились словно из ниоткуда прямо в воздухе рядом со своим предводителем. Шесть нечеловеческих фигур, шесть посланников Ада (Тсуна отказывался верить в то, что их сотворил Бог) вступили, наконец, в бой.
Они рассредоточились по полю – Архимаг лихорадочно проследил за каждым из них и приказал Верховным магам взяться за них лично. Ламбо достался мрачный странный субъект в чёрном плаще – Торикабуто, припомнил Архимаг; Ямамото занялся девочкой-русалкой – Блюбелль была единственным милым почти созданием среди всех Погребальных Венков, но жуткий огонёк истинного убийцы в её больших синих глазах не позволял обманываться на её счёт; парень с вьющимися зелёными волосами, из которых вырастали головы каких-то зубастых чудовищ, достался Гокудере. На самого Тсуну нападал красноволосый Закуро, похожий на гибрид человека и доисторического монстра. Гост – призрачная копия самого Бьякурана, с неясными способностями и функциями – остался почему-то в стороне, но Тсуна знал, что и он каким-то образом влияет на ход боя. И только тут Архимаг вскользь заметил, что Венков на самом деле только пятеро. Последний Венок – бессмертный зеленоволосый мальчик в страшных шрамах – не явился на зов своего Архиепископа.
Что было хуже всего, так это даже не необычно сильное Священное Пламя Погребальных Венков. Самым худшим был тот факт, что магия Верховных чересчур быстро поглощалась противниками, они словно растрачивали сотни магических сил впустую. Архимагу приходилось и вовсе туго – странная красная кожа Закуро почти полностью отражала все заклятия, а тут ещё магия почему-то словно забиралась кем-то посторонним. В момент, когда по полупрозрачному телу Госта скользнули искры магического огня, Тсуна понял, что именно высасывает всю магию Верховных.
Так что со всей своей силой Архимаг смог нанести Закуро только несколько царапин, тогда как сам он был весь в ожогах от Священного Пламени. У остальных дела шли не лучше, и Тсуна трусливо подумал, что это – конец, что сейчас их уничтожат, как крыс… Не было почему-то страха умереть, но была печаль о тех, кого он забирать с собой в могилу совсем не хотел…
И в этот момент случилось второе чудо. Признаться, такое количество чудес за один день действительно давало повод думать, что какие-то Высшие Силы были сегодня на стороне Конклава.
Выстрел, прозвучавший совсем рядом с Тсуной, попал Закуро в глаза. Тот успел защититься Священным Пламенем, но всё же яростно взревел от боли и в гневе повернулся к новому врагу. Проследив за его взглядом, Савада Тсунаёши испуганно замер. Казалось, у него начались галлюцинации…
Но Занзас – тот самый Занзас, ненавидевший Вонголу, тот самый Занзас, сгоревший в Пламени Неба на глазах у всего Конклава! – был, как ни странно, настоящим, почему-то этот факт абсолютно не вызывал сомнений. Длинный чёрный плащ, развевающийся на ветру, был весь заметён снегом, на тёмно-красной рубашке причудливо золотился герб Тёмного Ордена, а возле растянутых в свирепую ухмылку губ темнели пятна свежей как будто крови – вампир явно хорошенько подкрепился прежде, чем идти сюда. И всё это было таким реальным, таким настоящим и таким… правильным? Тсуна изумлённо выдохнул, во все глаза рассматривая Босса Варии, стоявшего неподалёку с тяжёлыми револьверами наготове. От него в разные стороны устремились три юркие тени – оставшиеся Хранители Тёмного Ордена тоже поспешили на помощь к Верховным магам Вонголы.
Нет, по сути, участие Тёмного Ордена в этой битве было очень даже кстати. Но Архимаг, тем не менее, не мог в это поверить. Чтобы Занзас – Занзас!!! – добровольно пришёл на помощь тем, кто приговорил его к смертной казни, к тем, кто лишил его всей его власти? Да и… чтобы после смерти Скуало?
- Занзас… - тихо позвал он охрипшим от удивления и полученных ран голосом. – По… почему..?
Вампир, казалось, не слышал его, уверенно направляясь к Закуро и как-то жутко ухмыляясь. Но затем он всё же снизошёл до того, чтобы небрежно бросить через плечо:
- Тот мудак, который посмел ещё так глупо умереть, очень этого хотел.
И всё. Больше он ничего не сказал, да Тсуне и не потребовалось объяснений. Сглотнув комок, непонятно как образовавшийся в горле, Архимаг благодарно кивнул, хоть вампир уже целиком был поглощён сражением и не мог этого видеть.
Иногда люди действительно меняются, подумал Тсунаёши. Даже если они – нелюди.
***
Грохот и крики где-то снаружи (а затем и внутри) тюрьмы заставили Скуало резко проснуться и вскочить на ноги. Движение сразу же отозвалось привычной уже острой болью в голове и в руке, но мечник не обратил на это внимания – сейчас его больше занимал странный шум, который, к слову, всё приближался. Хаку в соседней камере тоже мгновенно навострила чуткие ушки и вся напряглась, словно готовая к прыжку кошка.
- Чёрт! Ты же… из этих, как их там, из Погребальных Венков?! – Скуало с удивлением узнал голос Дино в коридоре.
- Отойди от него, травоядное. Я разберусь, - а это… неужели голос Ангела Смерти?
Внезапно Хаку вскочила и, вглядываясь зоркими кошачьими глазами в темноту тюремного коридора, прижалась к решётке камеры и закричала изо всех сил:
- Нет! Это Дейзи! Не трогайте его, он хороший!!!
Эльфийское зрение Скуало тоже было нечеловечески острым, так что, поднапрягшись, он тоже смог увидеть в темноте три знакомые фигуры. Первая принадлежала Каваллоне, вторая, как и предполагалось, имела за спиной большие тёмные крылья, а третья была ростом примерно с Хаку. Дейзи испуганно пятился от двух членов Конклава, Дино же тем временем беспокойно вертел головой, пытаясь определить источник прозвучавшего голоса. Поражаясь бестолковости своего давнего друга, Скуало огласил тюрьму своим фирменным оглушительным воплем и глухо выматерился, когда из-за этого крика вдвое усилилась боль в голове. Однако боль была просто ничтожна в сравнении с предвкушением долгожданной свободы.
Вскоре вся троица уже была рядом с камерой мечника. Дейзи был связан, явно бит, но, по крайней мере, жив, так что Хаку при виде его моментально успокоилась.
- Я так рад, что ты жив, Скуало! – Дино расплылся в счастливой улыбке, одновременно пытаясь мощными заклинаниями выломать дверь камеры.
Мечник только усмехнулся, не отвечая. Он, однако, тоже был очень рад сему факту.
Решётка не проявляла на старания Каваллоне абсолютно никакой реакции, да и Ангел Смерти, решивший внести свою долю в освобождение мечника, тоже не особо помог. Вся магия (да и любые физические воздействия) не возымели совершенно никакого эффекта. Скуало матерился вовсю и изнывал от досады – подумать только, где-то сейчас наверняка разворачивается настоящая битва с проклятой Инквизицией, а он вынужден всё так же сидеть в этой осточертевшей камере и ждать, пока этот неудачник Каваллоне придумает способ, как его освободить! Честное слово, ну что они, не могли заранее продумать тот вариант, что в так называемом «исправительном монастыре» магия абсолютно бесполезна?!
- Я… я могу помочь? – Дейзи, всё это время молчавший, робко поднял голову.
- Что? – на него разом уставились четыре пары глаз.
Погребальный Венок решительно вздохнул и встретился взглядом с нетерпеливо дёргающей хвостом Хаку.
- Я могу открыть их. Все камеры в тюрьме. Я имею высочайший доступ и могу открыть их без применения магии.
С минуту Дино и Хибари молча разглядывали связанного Дейзи, не отводившего глаз от девочки-кошки, а потом Дино хмыкнул и начал быстро его развязывать.
- Ну надо же, богат день на чудеса… сначала какой-то странный рыжий очкарик, явно послушник из Храма Спасителя, указывает нам слабые места в обороне тюрьмы и даже направление, где стоит искать нужных нам заключённых, а потом ещё и один из Погребальных Венков соглашается открыть нам все камеры… - пробормотал он, с улыбкой глядя на необычную маленькую парочку.
- Просто… - Дейзи на мгновение снова сник головой. – Бьякуран-сан, конечно, замечательный, и он, наверное, должен быть нашим новым Спасителем… Но… но разве можно мучить и запирать за решёткой таких красивых созданий? – взгляд ящероподобных жёлтых глаз с сожалением скользнул сначала по Хаку, затем по Скуало.
Хибари только раздражённо дёрнул крыльями в ответ на эту реплику – Венку он всё не доверял. Дино же вновь улыбнулся и отступил, давая Дейзи возможность выполнить своё обещание. Тот подошёл к дальней стене и, коснувшись в ней какого-то незаметного сперва углубления ладонью, пустил по стене желтоватое Священное Пламя. Сразу же послышался громкий скрежет металла, и все камеры тюрьмы одновременно открылись. Множество заключённых (из тех, что ещё не переметнулись к врагам) рвануло на свободу, не веря своему счастью.
Но тут здание тюрьмы затряслось, заходило ходуном, по стенам поползли бесчисленные длинные трещины – здание, казалось, разваливалось на глазах.
- Инквизиторы применили защитную реакцию, чтобы похоронить нас здесь заживо! Убираемся отсюда, быстро! – прокричал Дино, уворачиваясь от сыплющихся с потолка обломков и стараясь при этом не потерять из виду своих спутников.
И они бежали, бежали изо всех сил, а вместе с ними бежали остальные заключённые. Дино замешкался было на выходе, но его схватил за руку Хибари и вовремя вытащил из-под камнепада. Скуало повезло меньше: он споткнулся у самого выхода и его едва не завалило обломками. Общими стараниями Каваллоне и Хаку эльф был перетащен на безопасное расстояние снаружи, и сразу же, как только они сделали это, здание «исправительного монастыря» окончательно рухнуло.
- Скуало, ты в порядке? – Дино озабоченно склонился над закашлявшимся каменной пылью эльфом.
И только тогда мечник заметил глубокую кровоточащую рану на боку – видимо, задело одним из обломков. Каваллоне явно был серьёзно обеспокоен этой раной, но Скуало лишь ухмыльнулся, поднимаясь на ноги и сильно пошатываясь.
- Не бойся. Уж кто-кто, а я-то от потери крови точно не умру, - на этих словах эльф многозначительно потёр бледную шею и ностальгически улыбнулся. – Мой организм к такому… давно привык.
Дино, посомневавшись, кивнул и помог другу опереться на своё плечо. Он и раньше подозревал, что Занзас каким-то образом выжил, а теперь, увидев эту полную надежды улыбку эльфа, в этом факте точно не сомневался.
Оглядев толпившихся вокруг освобождённых пленников, Дино со Скуало и Дейзи, державшего за руку Хаку, Хибари недовольно хмыкнул и начал нараспев произносить длинное заклинание массовой телепортации. Скуало слушал его отстранённо, мутным взглядом наблюдая, как мгновенно меняется вокруг него пространство. Новая рана в сочетании с пульсирующей адской болью рукой делали мечника равнодушным ко всему и преждевременно усталым…
Поэтому, когда они оказались посреди не на шутку разыгравшегося сражения между Конклавом и Инквизицией, Скуало поначалу не счёл нужным сосредоточить на битве своё внимание. Он сейчас явно был слишком слаб, чтобы сражаться наравне с остальными. И внезапно до боли знакомая фигура в развевающемся чёрном плаще заставила его мигом стряхнуть накатившую на него апатию.
- Занзас, сзади!!! – крикнул он из оставшихся сил, внимательно следя за тем, как к его Боссу, поглощённому сражением с треклятым Закуро, сзади летит одна из монстроподобных зубастых голов из волос Кикё.
Вампир не стал отвлекаться и поворачиваться к мечнику, просто отработанным движением, не глядя, выстрелил в зубастую голову сгустком пламени, и та сгорела с диким визгом, не причинив ему вреда. Занзас же продолжил сражаться с Закуро, и Скуало, к своему удивлению, внезапно осознал, что его Босс уже почти выиграл. Хотя, собственно, как раз тут удивляться не стоило. Тёмную магию вампиров не могло остановить даже Священное Пламя Инквизиции, тем более, что Занзас сражался в пять раз яростнее и в десять раз более мастерски, чем любой представитель Конклава.
Удар, выстрел, удар, ещё выстрел, и ещё, и ещё один. Пламя, вызываемое Занзасом, горело чище и ярче кровавого Священного Пламени Закуро, это был не просто огонь, но истинная сущность гнева и ярости. Даже этот краснокожий ублюдок не выдерживал такого напора. Скуало, забыв о боли и кровопотере, с восхищением наблюдал, как Занзас превращает Закуро в разодранное на кусочки кровавое месиво, как вампир подходит к дымящимся останкам трупа и восстанавливает силы при помощи крови врага.
А потом Занзас встал и демонстративно медленно повернулся к нему. Дино, который не отходил от мечника, беспокоясь о его состоянии, напрасно искал в лице вампира признаки облегчения от того факта, что Скуало жив. Скуало тепло, непривычно тепло улыбался своему Повелителю, а вот взглядом Занзаса можно было с успехом замораживать целые города.
- Ты опоздал, мусор, - равнодушно процедил вампир, обращаясь к мечнику.
Тот лишь шире улыбнулся в ответ, почти что оскалившись, но сохраняя на лице выражение полнейшего счастья от того, что Занзас, во-первых, цел, а во-вторых, сражается на стороне Вонголы, несмотря на все свои предубеждения.
- Ну извини, чёртов Босс… - новая волна слабости накрыла раненого эльфа, и он с видимым облегчением прикрыл глаза.
***
Архимаг воспринимал происходящее отдельными фрагментами, особенно врезавшимися в память.
Раз.
Дино, Ангел Смерти и приведённые ими из Инквизиторской тюрьмы маги снова переломили ход сражения в пользу Конклава.
Два.
Вария и Верховные уничтожили практически всех Погребальных Венков.
Три.
Умирающий Кикё из последних сил бросил сгусток Священного Пламени в Бельфегора, и тот, казалось, не успевал уклониться, но вместо юного Хранителя Кошмаров это Пламя принял на себя непонятно откуда взявшийся скелет. Пока вылезавшие из-под снега всё новые умертвия безжалостно раздирали в клочки последнего Погребального Венка (последнего – исключая Дейзи, который участия в сражении так и не принял), к Бельфегору вышла закутанная в тёмный балахон низкорослая фигура.
- А я знал, что, раз наша длинноволосая Принцесса не умерла, то и Мармон тоже должен вернуться, ведь так и должно быть в сказках, - услышал Тсуна голос Принца.
- Бель, не глупи. Только не говори мне, будто ты думал, что настоящего некроманта можно просто сжечь на костре, иначе я начну сомневаться в твоей гениальности, - ворчливо прозвучало из-под тёмного капюшона, но Тсуна уловил в этом голосе явную улыбку и даже радость.
Широкая, безумная и абсолютно счастливая улыбка Потрошителя говорили сами за себя.
Четыре.
Бьякуран, до этого наблюдавший за сражением с небес, как и подобает настоящему ангелу, спустился на землю, но белоснежные крылья не убирал.
- Тсунаёши-кун, не пора ли нам решить всё раз и навсегда? Только ты и я, мм?
Занзас бросил на Тсуну полный презрения взгляд, но промолчал, всем своим видом показывая, что возьмётся за Бьякурана лично в случае проигрыша Архимага.
Пять.
Силы почти оставили Архимага, и пришло острое, болезненное осознание того, КУДА исчезли все магические силы, поглощённые Гостом. Архиепископ, не стесняясь уже показаться богохульником перед своими подданными, вовсю применял мощнейшие магические заклятия, иногда для приличия маскируя их извечным «Именем Спасителя». А Архимаг, магическую энергию которого проклятый Погребальный Венок поглотил почти полностью, плюс ещё и ослабел от полученных за время сражения ран, так что исход этого сражения, казалось, предрешён.
Оставалось самое последнее, самое крайнее средство… Тсуна не собирался его использовать, но обстоятельства складывались не в его пользу, да и потом, он интуитивно чувствовал, что, если уничтожить Бьякурана, в дальнейшей битве нужды уже не будет, и тогда больше уж точно никто не умрёт.
Он должен был сделать это, иначе всё напрасно, иначе напрасны все эти многочисленные жертвы сегодняшнего дня и не только сегодняшнего…
Решительно вздохнув, Архимаг воздел руки к небу и начал быстро произносить Заклятие Последней Воли.
Шесть.
Заклятие очень больно и очень быстро высвободило последние силы Архимага и направило их на Архиепископа. Тот по-прежнему с превосходством улыбался, видимо, думая, что сможет отразить это заклятие так же легко, как и все предыдущие. Уверенность эта была небезосновательна – в Бьякуране ведь фактически скопилась магическая энергия почти всех присутствующих на поле, и сейчас он, пожалуй, и правда равен был по силе какому-нибудь мелкому Божеству…
Тсуна усмехнулся, видя его улыбку. Заклятие Последней Воли было самым сильным заклятием, на которое только был способен Архимаг Вонгольского Ордена. Оно не просто высвобождало всю оставшуюся магическую мощь, оно призывало силу прошлых реинкарнаций Архимага, коих было бесчисленное множество, так что сила этого Заклятия вполне равнялась силе Архиепископа сейчас, а может, и превосходило.
Однако Заклятие. Дающее такую силу, неизменно забирало взамен жизнь произносившего его. Тсуна знал, что умрёт, но с собой в могилу он должен был забрать и Бьякурана…
- Тсунаёши-кун, это ужасно глупо с твоей стороны, я думал, ты окажешься более сильным про… - Джессо замолк посреди фразы, когда Заклятие настигло его.
Наконец-то на его безмятежном лице мелькнуло удивление и… страх.
Семь.
Перед тем, как окончательно раствориться в магическом огне Заклятия Последней Воли, Бьякуран снова улыбнулся.
- И всё-таки это была чудесная игра.
Потом пламя поглотило его. Над заснеженным полем повисла напряжённая тишина, как тогда, после мнимой гибели Занзаса. Но теперь Тсуна совершенно точно знал, что Бьякуран умер.
Архимаг блаженно закрыл глаза, падая на снег и теряя последние капли жизни.
Всё было кончено.
ЭПИЛОГ
Обгоревший труп с когда-то белоснежными крыльями смотрит в бесконечное лазурное небо удивительными светло-лиловыми глазами, которые почему-то не расплавились и остались целыми. Лицо, когда-то белое и прекрасное, тронула посмертная улыбка, словно Бьякуран и после смерти улыбается всему миру и, в частности, тому Богу, под именем которого творил такие жестокие дела.
«Ну надо же, - успевает подумать он, прежде чем взгляд его окончательно гаснет. – И в этом мире тоже не получилось…»
А вокруг оглушительно хлопают магические салюты, сгорают в магическом огне остатки Инквизиции, кружатся в магических вихрях снега. Всё так волшебно, что Бьякуран бы засмеялся от радости, как ребёнок, но, увы, смеяться он будет уже в следующей жизни.
Скуало, пробегающий мимо, не удостаивает Джессо даже взглядом.
- Десятый!!!
- Тсуна!!!
- Савада!!!
- Вонгола!!!
- Архимаг!!!
Тсуна только улыбается, не открывая глаз, когда слышит все эти взволнованные голоса. И лишь один голос заставляет его вздрогнуть последний раз:
- Савада Тсунаёши, - вкрадчиво раздаётся у самого уха голос Мукуро. – Что-то ты болезненно выглядишь, давай, я облегчу твои страдания…
Ну конечно, успевает подумать Тсуна. Заклятие Последней Воли – это та самая естественная смерть, которую ни в коем случае нельзя было допускать…
Длинные белые волосы и острые уши, мелькнувшие неподалёку – последнее, что видит Архимаг, и он втайне рад, что он видит сейчас именно это, а не скорбящие лица своих подчинённых.
Хибари издали смотрит на Мукуро, неизвестно когда успевшего вернуться, на то, как алчно тот склоняется к бездыханному телу Архимага… Ангел Смерти раздражённо фыркает и отворачивается. Он думает, что не стоило так уж сильно ждать этого синеволосого демона, и ещё он думает, что Мукуро – единственный, кто не боится его…
А, нет, всё же не единственный.
- Кёя, в самом деле, ну ты и безответственный! – Дино подбегает к нему сзади и с беспокойством смотрит на сильно обожжённые чёрные крылья, которые, кажется, сейчас и вовсе отвалятся.
Хибари поворачивается к нему и удивлённо смотрит на то, как бережно Дино берёт его за руку, с какой тревогой осматривает его раны… И внезапно Ангел Смерти улыбается. Чуть заметно, уголками губ, но всё же улыбается, позволяя Каваллоне увести его подальше от трупов и поля битвы.
Краем глаза он провожает неугомонного мечника, который с такими ранами мог ещё так быстро бежать. В очередной раз Ангел Смерти испытает к этому странному беловолосому созданию нечто, смахивающее на уважение.
Странная парочка идёт через всё поле, невозмутимо перешагивая через трупы. Юный Хранитель Кошмаров и тёмный дварф, оба – удивительно редкие явления в нынешнее время, но ещё более странными они кажутся именно потому, что идут вместе, бок о бок. Бельфегор радостно крутит длинным хвостом, взметая снежные вихри, и безумно-безумно улыбается. Периодически он начинает кружить вокруг своего напарника, окончательно становясь похожим на игривого кота, дёргает его за капюшон, за бороду, за нос, за полы тёмного балахона – в общем, всячески проявляет свою радость от его возвращения.
- Бель, прекрати, - ворчит некромант, но больше ничего не предпринимает. – И вообще, Бель, я тебе жизнь спас. За тобой теперь существенный долг.
Принц не прекращает свои игры и улыбается ещё безумнее, а потом вдруг прижимает Мармона к себе крепко-крепко, благо, у дварфов довольно крепкое строение. А не то Потрошитель непременно сломал бы ему парочку рёбер.
- Принц подарит Мармону все-все золотые монетки, которые получит в ближайшие десять лет, Принц подарит Мармону свою диадему и половину своего королевства, только Мармон должен взамен пообещать, что больше никогда-никогда меня не оставит! – говорит он вдруг совершенно серьёзно, без намёка на обычное своё сумасшествие.
Мармон прячет в бороду снисходительную улыбку и ласково треплет Бельфегора по волосам, которые так похожи цветом на плавленое золото. В самом деле, этот странный демонический мальчишка не перестаёт его удивлять.
Затем он отстраняется, берёт Принца за руку и ускоряет шаг, следуя за мелькнувшей неподалёку тонкой белоснежной фигурой.
- А что же… дальше? – спрашивает Дейзи, как-то отрешённо глядя на трупы своих бывших соратников.
Хаку вытирает с лица кровь, пыль и снег и, весело улыбнувшись последнему Погребальному Венку, крепко сжимает его руку. Ладонь у Дейзи ожидаемо прохладная, немного скользкая, как у ящерицы, но Хаку приятно её держать. Она улыбается, вздыхает с облегчением и смело смотрит Венку прямо в жёлтые глаза:
- А дальше – жить.
Дейзи с минуту молчит, не высвобождая руки, а потом серьёзно кивает и тоже улыбается. Его улыбка, правда, выходит совсем слабой и вымученной, но Хаку уверена, что ещё сможет научить его улыбаться как следует, от всей души.
- Жить?
- Да. Просто жить. Этого разве мало?
Дейзи снова кивает и улыбается уже чуть увереннее, словно маленькая кошка действительно рассеяла все его сомнения.
Хаку тихо смеётся и ободряюще машет рукой Скуало, отлично зная, куда тот направляется, но жест этот остаётся незамеченным.
Скуало бежит. Бежит, спотыкаясь об трупы своих и врагов, бежит, не обращая внимания на острую боль в голове, в руке и в боку, не замечая крови, стекающей из недавней раны, бежит, не отвлекаясь ни на одолевающую его слабость, ни на взгляды окружающих. Он бежит, видя перед собой только конечную цель – высокую фигуру в чёрном плаще и тёмно-красной рубашке.
- Занзас! – выдыхает он, останавливаясь в метре от своего Босса и пытаясь выровнять дыхание.
Вампир делает шаг, мгновенно сокращая расстояние, и Скуало (а заодно и все невольные зрители) замирает, не зная, чего ожидать.
Сильный окровавленный кулак ударяет эльфу под дых, заставляя сложиться пополам от боли, последовавший за этим удар сапогом по худой спине заставляет его рухнуть на колени. Где-то рядом сочувственно охает Луссурия:
- Ох, Босс, но вы же видите, в каком он состоянии, может, чуточку полегче с ним?
- Заткнись, - рычит Занзас сквозь зубы и бьёт мечника наотмашь по лицу.
Скуало не произносит ни слова возражения и не делает попыток подняться с колен. Он отрешённо смотрит куда-то на снег мутными от боли глазами, чувствуя, что сейчас лишится последних сил и всё-таки потеряет сознание. Он, конечно, не ожидал, что его примут с распростёртыми объятиями, но боль, многократно усиленная стараниями Занзаса, почему-то пробирается и в сердце, потому что настолько болезненный приём действительно очень неприятен. Эльф закрывает глаза, меланхолично размышляя, снизойдёт ли кто-нибудь до того, чтобы дотащить его до особняка Варии, если он сейчас вырубится, или же ему придётся ползти как-нибудь самому…
И тут случается самое последнее на сегодняшний день чудо, которого не ожидал уж совсем никто.
Занзас вдруг падает на колени рядом с мечником и осторожно, не задевая перебинтованного обрубка руки, обнимает его, как будто самую большую свою ценность.
- Как ты позволил с собой такое сотворить, мусор? – глухо рычит вампир, касаясь горячими губами длинного заострённого уха.
Скуало молчит, но ему внезапно начинает казаться, что сил у него вовсе не так мало, что терять сознание ещё рано, и вообще, жизнь начинает явно налаживаться.
- Руку можно восстановить магией, Босс… Ты же знаешь, эльфийская магия сильна в подобных вещах! Лучше прежней будет… - говорит мечник через некоторое время.
Занзас только обнимает его крепче. Сегодня он победитель, сегодня он может позволить себе проявить слабость даже на глазах у такого количества народа.
- Я рад, что у тебя хватило ума всё-таки сдержать клятву и не сдохнуть.
- О! Мне послышалось, или ты сказал, что скучал по мне и вообще ужасно обо мне беспокоился? – Скуало язвительно усмехается, восстанавливая свою уверенность.
- Не зарывайся, - вампир с ухмылкой сжимает сильными пальцами окровавленный обрубок правой руки.
Новая вспышка боли, вызванная этим жестом, на какое-то мгновение напрочь ослепляет, оглушает, лишает эльфа дыхания. Занзас, однако, быстро сменяет гнев на милость и, разжав пальцы, вновь бережно обнимает мечника за плечи. Судорожно хватая ртом воздух, Скуало бессильно утыкается лбом в плечо Босса. Занзас, будто извиняясь, осторожно гладит его по волосам, и боль будто успокаивается, становится тише и незначительнее от этой неожиданной ласки.
- Да… - говорит Занзас совсем тихо, почти неслышно. – Я скучал.
Он непривычно нежно целует его в щёку, затем в сухие, солёные от крови губы, затем в другую щёку, и ещё в лоб, и в подбородок, и в нос, и в глаза… А потом резко отстраняется и рывком поднимается с колен, отворачивается от мечника, ненавидя себя за проявленную слабость. Но, в конце концов, сегодня действительно можно ВСЁ, так почему бы и нет?
Скуало абсолютно глупо улыбается и выглядит совершенно счастливым, несмотря на все полученные побои. Он ещё некоторое время смотрит снизу вверх, как Хранители Тёмного Ордена снова собираются вместе, видит обожание в глазах Варийцев при взгляде на их Босса. И Скуало в очередной раз думает, что выбрал тогда, в юности, самую верную для него дорогу. Пусть он отказался от Света, но то, что он приобрёл взамен, гораздо важнее и приятнее.
Луссурия протягивает мечнику руку, но тот лишь фыркает и поднимается самостоятельно. Занзас мельком окидывает его взглядом, в котором одобрение перешивается с лёгким оттенком беспокойства.
- Мармон, - властно подзывает он.
Некромант, как раз подошедший вместе с Беллем, сдержанно кивает. Ему не нужно озвучивать весь приказ целиком, он и так знает, что от него сейчас требуется.
- В особняк, Босс?
Вампир качает головой и самодовольно ухмыляется:
- Нет. В наш старый замок. Тёмный Орден возвращается.
Он говорит это намеренно громко, чтобы весть об официальном возвращении Тёмного Ордена уж точно дошла до всех выживших членов Конклава, а особенно – до Вонгольского Ордена. Ему никто не возражает – после сегодняшней битвы всё вполне закономерно.
Мармон снова кивает и чертит вокруг шести Хранителей Варии телепортационный круг. Потом произносит нужное заклинание, и их окутывает сноп магических искр. Занзас подхватывает мечника под локоть здоровой руки, чтобы тот не упал, но Скуало ловко высвобождает локоть и самым наглым образом берёт Босса за руку, крепко переплетая с ним пальцы. Занзас только хмыкает, но руку не отдёргивает, словно так и нужно.
Уж теперь-то, думает Скуало, всё действительно будет именно так, как должно быть.
THE END
Автор: Кsanira
Персонажи, пейринг: Вария, Вонгола, Мельфиоре, XS за основной, остальные пейринги фоном, присутствует ОЖП
Жанр: Jen, romance, darkfic, AU, fantasy
Рейтинг: R
Предупреждение: AU, возможны ООС, насилие, мат.
Саммари: Действие происходит в альтернативной Вселенной, где ещё не умерли магия и вера в неё. Вонгола – старший Орден Конклава Магов, отвечающий за благополучие простых смертных. На Вонголу тайно работает так называемый Тёмный Орден (или, как называют его посвящённые, Вария), состоящий из разнообразных приверженцев Тьмы, но всегда поддерживающий равновесие в мире. Однако однажды среди старейшего Ордена магов происходит внутренний раскол, Вария строит собственные планы… А ведь не за горами новая беда – к Конклаву давно подбираются силы Инквизиции…
Статус: Закончен
Размер: Макси (13 глав)
От автора: Первый раз пишу макси-фик. Первый раз совмещаю фандом с любимым книжным жанром. Короче, тапки лучше спрячьте, я нервное и неадекватное существо)
Дисклаймер:Персонажи не мои, моя только задумка и интерпретация их сущностей.
Ссылки на предыдущие главыwww.diary.ru/~khr-fanf/p136789760.htm#more1 - глава 1
www.diary.ru/~khr-fanf/p136926992.htm#more1 - глава 2,3
www.diary.ru/~khr-fanf/p137048528.htm#more1 - глава 4
www.diary.ru/~khr-fanf/p137177033.htm#more1- главы 5,6
www.diary.ru/~khr-fanf/p138213011.htm#more2 - глава 7
www.diary.ru/~khr-fanf/p138374009.htm - главы 8, 9
www.diary.ru/~khr-fanf/p138550916.htm#more2- глава 10
www.diary.ru/~khr-fanf/p138639074.htm#more2 - глава 11
Глава 12***
12.
Занзас спал, удобно разместившись в своём троне-кресле. Сон опять предательски застал его прямо в кабинете. Занзас теперь часто засыпал здесь, так как только из окна кабинета так хорошо просматривался парадный вход в особняк, и отсюда удобнее всего было заметить, если кто-то возвращался в дом.
Нет, не то чтобы грозный Босс Тёмного Ордена высматривал в окно всех подряд. Паранойи у него, слава Богу, ещё не развилось, а возвращение с прогулки подчинённых не стоило его царственного внимания.
Он ждал вполне конкретного человека, или, вернее, не совсем человека.
Акулий мусор так и не вернулся. Он не возвращался и не выходил на связь уже больше месяца. Его «Ты и соскучиться не успеешь» эхом звенело в ушах. Думать о том, почему он в очередной раз не выполнил своё обещание, совершенно не хотелось, потому что причины у такого поступка, как ни крути, должны были оказаться весьма серьёзными и слишком мучительными для понимания. Занзас предпочитал не задумываться о них и продолжать ждать, мысленно поторапливая своего мечника всеми возможными угрозами, которые только мог вспомнить.
Занзас ненавидел мыслить такими категориями как «Я волнуюсь» или «Я скучаю». Это чересчур отдавало ненужной слабостью, а уж слабости варийцы себе позволить никак не могли. Особенно сейчас, когда Вонгола проиграла Инквизиции, потянув за собой и весь Конклав, когда Инквизиция рыскала по окрестностям и периодически устраивала незапланированные атаки на последнюю крепость Тёмного Ордена – этот их особняк. Разумеется, совместными усилиями варийцы пока отбивали все атаки, но силы Тёмного Ордена, как ни крути, были очень ограничены (благодаря той же треклятой Вонголе), а силы Инквизиции – напротив, бесконечны и бесчисленны.
Сегодня Занзасу неожиданно приснилось прошлое. Тот памятный день, когда он только встретил это остроухое недоразумение, и ещё – первая совместная ночь с ним. Что этот сон означал, Занзас не имел ни малейшего понятия, понадеявшись, что это просто внезапный приступ чёртовой сентиментальности, который скоро пройдёт. Однако его не покидало почему-то какое-то тревожное ощущение, только усилившееся от этого сна.
- Босс? – нерешительное поскрёбывание в дверь кабинета заставило Занзаса разом открыть глаза и принять рабочий вид.
- Войдите.
Дверь приоткрылась, и в кабинет вползло существо неопределённой формы, больше всего напоминающее сгусток чёрного дыма со слабо светящимися ядовито-зелёным цветом глазами-бусинами. Это был шпион Тёмного Ордена, один из низших духов, добывающих для Варии нужные сведения. В условиях нынешнего военного положения в связи с Инквизицией шпионов стало на порядок меньше, и каждый агент ценился на вес золота. Вслед за духом в кабинет незаметно просочились оставшиеся трое варийцев, но Занзасу было не до них.
- Ты узнал то, что я велел? – он хмуро глянул на шпиона, наливая себе виски в стакан.
Дух как-то подозрительно замялся, да и лица остальных варийцев, которым, видимо, шпион уже всё доложил, Занзасу при этом вопросе ну очень не понравились. Залпом выпив половину стакана, Босс Тёмного Ордена помрачнел и коротко приказал:
- Говори.
- Да, Повелитель! Грунг всё узнал! – светящиеся глаза-бусины лихорадочно перемещались по чёрному дыму, выдавая волнение духа. – Грунг посетил разрушенную Башню Конклава, Грунг послушал разговоры прячущихся от Инквизиции магов и всё узнал. Господин капитан мёртв, Повелитель. Маг из Ордена Каваллоне говорил с Ангелом Смерти возле развалин Башни и сказал, что господин Скуало был заперт в тюрьме, когда туда вошёл один из Инквизиторов. Маг предположил, что между ними последовало сражение, а затем Инквизитор каким-то образом подорвал Башню особым видом Священного Пламени, и господин капитан был разорван на мелкие кусочки.
Лицо Занзаса оставалось бесстрастным, но стакан с виски почему-то лопнул в его руке, впившись в ладонь осколками стекла и расплескав по его одежде дорогой напиток. Луссурия тихо охнул, Леви испуганно заскулил, и только Бельфегор не проявил абсолютно никакой реакции. Он вообще стал слишком молчаливым и мрачным с момента гибели Мармона.
- Ты добыл доказательства его словам? Труп, скелет, какие-то останки? – голос Занзаса не дрожал и вообще звучал что-то подозрительно спокойно, а лопнувшего стакана он, казалось, и не замечал.
- Никак нет, мой Повелитель, хотя Грунг очень тщательно искал! – Грунг совсем спрятал глаза в чёрном дыму, опасаясь гнева Повелителя. – Маг из Ордена Каваллоне сказал, что этот вид Священного Пламени может напрочь разрывать материю, Повелитель. Не оставляя совершенно никаких следов. Но… - если бы духу было, чем улыбаться, то сейчас он, наверное, сделал бы это. – Но Грунг всё же нашёл одно доказательство! Повелитель будет доволен!
И из клубов дыма внезапно выпал на мраморный пол кабинета какой-то обгорелый железный обломок. Занзас сипло выдохнул сквозь зубы, мгновенно опознав в этом обломке бывший меч своего заместителя. Заместителя, судя по всему, тоже уже бывшего.
- Кто? – спокойный его голос сорвался на глухое рычание, видимо, дольше контролировать себя Занзас уже просто не мог. – КТО?!
Дух беспокойно попятился к двери.
- Грунг не знает, Повелитель! Грунг не знает имени, но знает описание по словам очевидцев! Инквизитор, убивший господина капитана, описывается как высокий мужчина с тёмно-красной кожей, нечеловеческими треугольными зубами и красными волосами.
Занзас кивнул, вроде бы снова неожиданно успокаиваясь. Сведений для того, чтобы при случае лично опознать описанного шпионом человека, хватало вполне. Занзас мысленно вписал убийцу его мечника в список потенциальных смертников.
- Все вон, - приказал он всё тем же ровным голосом, не меняясь в лице.
Подчинённых, включая Грунга, как ветром сдуло.
Луссурия, вытащив из особняка равнодушного ко всему происходящему Бельфегору и рвущегося побыть вместе с «хозяином» оборотня, испуганно оглянулся на окна Боссова кабинета. Там сразу же после их ухода раздался страшный грохот, как будто внутри швырялись всем подряд в двери и стены. Под взглядом суккуба из окна кабинета на улицу вылетел разломанный стул, выбив стекло. Грохот распространился по всему дому, в каких-то окнах загоралось вдруг неистовое пламя и так же быстро гасло, периодически вместе с осколками стекол наружу вылетали дорогие старинные вазы, обломки мебели и ещё какие-то неопознанные обгоревшие предметы.
- Дракон проснулся, - заметил вдруг Бель, глядя на бушующие в стенах дома разрушения.
Луссурия вздохнул с глубокой печалью и ласково потрепал принца по голове, тоже не отрывая обеспокоенного взгляда от грохочущего и периодически самовозгорающегося особняка. Леви рядом скулил всё тревожнее и испуганнее – волновался за Босса.
- Ничего ты не понимаешь, глупенький, - с грустной улыбкой заметил суккуб, обращаясь к Потрошителю. – Никаких драконов тут нет…
- Сам ты глупый, Луссурия! – Хранитель Кошмара огрызнулся, печально опустив уголки губ, а потом вдруг добавил с какой-то странной серьёзностью: - Всё я понимаю. Дракон проснулся и он очень, очень злится. И это правильно, ведь у Дракона отобрали его любимую длинноволосую Принцессу… разве не так?
***
Архимаг для храбрости крепко сжал ладонь Гокудеры, и пальцы их тут же привычно переплелись, безмолвно оказывая Тсуне такую необходимую сейчас моральную поддержку. Пожалуй, только ему из всех Верховных Тсуна доверял настолько сильно. Он подумал ещё, что, может быть, стоило бы оказать своему эльфу какую-нибудь благодарность за все эти годы, когда он был рядом, уделить ему внимание…
Но это – потом. Если это самое «потом» вообще наступит.
А сейчас – сейчас ни в коем случае нельзя было отвлекаться на посторонние мысли. Сейчас решалась судьба Вонгольского Ордена и всего, пожалуй, Конклава.
- Итак… все одобряют мой план действий или у кого-то есть предложения получше? – Гокудера обвёл Верховную Семёрку тяжёлым взглядом, не расцепляя рук с Тсуной.
Ламбо удручённо шмыгнул носом, Ямамото серьёзно кивнул в ответ, Хибари только неопределённо хмыкнул, но возражать не стал. Рёхея среди них уже не было – неосторожный маг Солнца погиб в самой первой атаке Мильфеоре. Савада с грустью заметил, что, потеряв двух членов Верховной Семёрки, собрания стали проходить гораздо тише и напряжённее.
- Значит, действуем по моему плану. Десятый? – эльф обернулся к нему, так как последнее слово всё же оставалось за Архимагом.
- Да, Гокудера. Я согласен. Итак, атака на главный штаб Инквизиции назначена на завтра. Я желаю всем удачи. Собрание объявляется закрытым, и… выспитесь хорошенько. Завтра предстоит… тяжёлый день.
Верховные маги Вонголы молча начали расходиться. Архимаг задержал Хибари, осторожно коснувшись его плеча, за что был удостоен резкого раздражённого взгляда.
- Хибари… - Тсуна благоразумно отдёрнул руку. – Я знаю, что ты хочешь участвовать непосредственно в битве с Бьякураном и Венками, но…
- Но? – Ангел Смерти угрожающе дёрнул крыльями и сощурил глаза.
- Но я хотел бы, чтобы ты помог Дино в атаке на их тюрьму. Он один, боюсь, не справится, всё же охранники там, говорят, почти на уровне Венков…
- Ладно.
Архимаг несколько раз быстро моргнул, в изумлении уставившись на Хибари. Он уже приготовился было сейчас убеждать его всеми способами, а в случае провала – и убегать подальше, но Кёя просто… согласился?
- Что? – Тсуна снова моргнул, боясь, что ослышался.
- Я сказал «ладно», глухое травоядное. Я помогу травоядному Каваллоне.
Не дожидаясь реакции Архимага, Ангел Смерти развернулся и вышел. Савада с облегчением вздохнул. Оказывается, даже Хибари умел быть сговорчивым, когда от этого так многое зависело…
- Итак, - сказал Тсунаёши самому себе. – Завтра… Пожалуйста, Господи, если ты там есть, пусть завтра случится чудо…
Никогда прежде Архимаг не был так близок к тому, чтобы поверить в какое угодно Божество, пусть даже и в того, кто покровительствует Инквизиции. Лишь бы завтра никто не умер…
***
Глава 13.
Небо чуть ли не впервые за всю зиму в этот день было чистое, безоблачное, пронзительно-лазурное. Холодное зимнее солнце ослепительно сияло, отражаясь в не менее ослепительной белизне снега мириадами сверкающих лучей. Всё это великолепие казалось Тсуне неуместным, неправильным – слишком уж красиво для самой важной битвы всего Конклава.
Архимаг прищурил глаза от слепящего света и оглядел свою немногочисленную армию. Магический народ, разумеется, присутствовал далеко не в полном составе. Большинство магов и волшебных существ перебила чёртова Инквизиция, немалая часть выживших же попросту не хотела рисковать и высовываться из своих укрытий. Так что сегодня под знамёнами Конклава собрались лишь самые сильные и самые решительные. Или, уныло подумал Тсуна, глядя на непривычно-серьёзного Ламбо рядом с ним – те, кому уже нечего терять. Гокудера, правда, позвал было на эту битву эльфийский народ, но те, хоть и были искуснейшими магами и превосходными лучниками, только испуганно отмахнулись от Хаято, заявив, что эльфы, как избранный Богом народ, должны в этой войне между Конклавом и Инквизицией сохранить нейтралитет. Хибари и Дино сегодня среди готовящихся к битве магов тоже не было – они ушли днём раньше, взяв только небольшой боевой отряд, штурмовать тюрьму Инквизиции: по слухам, там находилось много довольно сильных магов, которые могли бы оказать неоценимую помощь в предстоящей войне. Дино намеревался вернуться с подкреплением как раз к началу сражения, но Архимаг на всякий случай рассчитывал на худший вариант развития событий.
Воинство Инквизиции стояло чуть поодаль и ожидало сигнала к бою от Архиепископа. Тот стоял на белом рукотворном помосте возле Храма Спасителя. Глядя издалека на его безмятежный белоснежный силуэт, Тсунаёши невольно скрипнул зубами от злости. Бьякуран явно всё продумал заранее: его ангельский вид с выражением полнейшей уверенности в своих силах на улыбающемся миловидном лице словно являл собой воплощение истинной Веры, и воины Инквизиции, очевидно, были готовы идти за своим новым Божеством до самого конца. Благодаря Бьякурану его войско выглядело фанатично одухотворённым, невероятно сплочённым и донельзя уверенным. В отличие от армии Конклава, маги которого выглядели только сильно уставшими, раздражёнными, испуганными и изрядно сомневающимися как в своей победе, так и в своём предводителе.
Савада в который раз искренне пожалел, что не выслушал тогда предупреждение Скуало. Кто знает, может, будь сейчас на их стороне Тёмный Орден, может, маги были бы хоть немного увереннее?
- Ну что, Тсунаёши-кун, начнём игру? – Архиепископ приветливо махнул ему рукой в белой перчатке.
Архимаг снова скрипнул зубами и, не отвечая на это издевательское приветствие, дал сигнал к бою. У его армии не было ни силы Веры, на боевого духа, ни сплочённости, ни даже плана какого-нибудь. Но зато у них было то, что должно было, по мнению Тсуны, уравнять шансы на победу. У них было отчаянное желание выжить любой ценой и любой ценой сохранить свою свободу…
Сияющее лазурное небо наполнилось криками и словами заклинаний и молитв. На чистую белизну снега брызнули первые тёмно-красные капли. Сражение началось.
В отличие от Архиепископа, которому достаточно было пока наблюдать издалека и служить для своих воинов священным символом, Архимаг участвовал в сражении лично. Он бился бок о бок с рядовыми магами, рисковал жизнью, выкладываясь в полную силу. Его магия пробивала довольно большие бреши в рядах врагов, но скоро он понял, что их оружие – не только Священный Огонь. Скорее, основная проблема была в том, что он недооценил силу их фанатизма – они шли на верную смерть, не обращая внимания на погибших, трещины в рядах быстро заполнялись новыми камикадзе, они давили не столько мастерством, сколько количеством.
Эта тактика казалась бы глупой и безрассудной, если бы не была такой действенной. Маги довольно быстро уставали, фактически впустую растрачивая силы на нескончаемое количество Инквизиторов, теряли последние капли уверенности, а враги всё прибывали, с прежним упорством сминая их ряды. Конклав нёс стремительные и значительные потери. Архимаг лихорадочно соображал, как бы поднять боевой дух своих воинов, и тут…
И тут случилось первое за этот день чудо.
Вычурный белый крест на крыше Храма Спасителя внезапно загорелся жутким чёрным пламенем. Следом за крестом запылал и белый мрамор самого Храма. Воинство Инквизиции застыло в священном ужасе. До того безмятежное лицо Бьякурана резко помрачнело и целых несколько мгновений казалось наполненным злостью. Правда, затем он быстро взял себя в руки и вернул прежний уверенный и улыбчивый вид, но этих мгновений с лихвой хватило, чтобы посеять в войсках Инквизиции панику и полнейший хаос. Вместе с пылающим Храмом Спасителя проявление злости у того, кого они выбрали своим Архиепископом, несомненно, воспринималось Инквизицией вполне однозначно: они решили, что Бог их покинул.
Паника в рядах врага только усилилась, когда крыша храма оглушительно взорвалась, словно выдавленная изнутри чьей-то невероятной силой, и оттуда, окружённая всё тем же чёрным пламенем, вылетела похожая на человеческую фигура с трезубцем в руке и с пульсирующими красным огнём небольшими рогами на голове.
- Как всегда, не можешь обойтись без театральных эффектов, Мукуро-кун, - тихо заметил Бьякуран, провожая демона взглядом.
Мукуро упал рядом с Савадой, и чёрное пламя вокруг него – и вокруг Храма тоже – сразу же погасло. Видимо, демон израсходовал на этот побег слишком много сил.
- Мукуро, ты в порядке? – с сомнением спросил Тсуна, оттаскивая демона подальше от поля битвы.
- Я просто немного отдохну, мой Архимаг, - синеволосый маг только слабо усмехнулся. – А ты побеспокойся лучше о себе… битва ещё не окончена… - и он потерял сознание.
Свою работу он выполнил – благодаря его эффектному появлению ситуация мгновенно изменилась в пользу Конклава. Теперь уже маги казались гораздо более уверенными, а Инквизиторы в ужасе и смятении отступали, растеряв весь боевой дух. Многие из них и вовсе перестали сражаться и, видимо, теряя остатки рассудка, с воплями и молитвами бросались под своё же Священное Пламя. Внезапно победа начала казаться Архимагу не такой уж далёкой…
Бьякуран тоже быстро уловил перемену в сражении. И ему это явно не понравилось.
- Ах, какая жалость… - Архиепископ с притворным сочувствием оглядел свои войска, терпящие поражение, и ангельски улыбнулся. – А я-то наделся на то, что эта игра не зайдёт дальше. Но, тем не менее, так даже интереснее. Придётся повысить ставки, а, Тсунаёши-кун? Именем Спасителя!
С этими словами он выпустил из-за спины огромные белоснежные крылья и, взмыв в воздух, хлопнул в ладоши шесть раз. Мгновенно осознав, что это может значить, Тсуна сдавленно застонал. Он тоже надеялся, что до этого дело не дойдёт, хотя и прекрасно осознавал, что его надежды, скорее всего, напрасны.
Шесть Погребальных Венков появились словно из ниоткуда прямо в воздухе рядом со своим предводителем. Шесть нечеловеческих фигур, шесть посланников Ада (Тсуна отказывался верить в то, что их сотворил Бог) вступили, наконец, в бой.
Они рассредоточились по полю – Архимаг лихорадочно проследил за каждым из них и приказал Верховным магам взяться за них лично. Ламбо достался мрачный странный субъект в чёрном плаще – Торикабуто, припомнил Архимаг; Ямамото занялся девочкой-русалкой – Блюбелль была единственным милым почти созданием среди всех Погребальных Венков, но жуткий огонёк истинного убийцы в её больших синих глазах не позволял обманываться на её счёт; парень с вьющимися зелёными волосами, из которых вырастали головы каких-то зубастых чудовищ, достался Гокудере. На самого Тсуну нападал красноволосый Закуро, похожий на гибрид человека и доисторического монстра. Гост – призрачная копия самого Бьякурана, с неясными способностями и функциями – остался почему-то в стороне, но Тсуна знал, что и он каким-то образом влияет на ход боя. И только тут Архимаг вскользь заметил, что Венков на самом деле только пятеро. Последний Венок – бессмертный зеленоволосый мальчик в страшных шрамах – не явился на зов своего Архиепископа.
Что было хуже всего, так это даже не необычно сильное Священное Пламя Погребальных Венков. Самым худшим был тот факт, что магия Верховных чересчур быстро поглощалась противниками, они словно растрачивали сотни магических сил впустую. Архимагу приходилось и вовсе туго – странная красная кожа Закуро почти полностью отражала все заклятия, а тут ещё магия почему-то словно забиралась кем-то посторонним. В момент, когда по полупрозрачному телу Госта скользнули искры магического огня, Тсуна понял, что именно высасывает всю магию Верховных.
Так что со всей своей силой Архимаг смог нанести Закуро только несколько царапин, тогда как сам он был весь в ожогах от Священного Пламени. У остальных дела шли не лучше, и Тсуна трусливо подумал, что это – конец, что сейчас их уничтожат, как крыс… Не было почему-то страха умереть, но была печаль о тех, кого он забирать с собой в могилу совсем не хотел…
И в этот момент случилось второе чудо. Признаться, такое количество чудес за один день действительно давало повод думать, что какие-то Высшие Силы были сегодня на стороне Конклава.
Выстрел, прозвучавший совсем рядом с Тсуной, попал Закуро в глаза. Тот успел защититься Священным Пламенем, но всё же яростно взревел от боли и в гневе повернулся к новому врагу. Проследив за его взглядом, Савада Тсунаёши испуганно замер. Казалось, у него начались галлюцинации…
Но Занзас – тот самый Занзас, ненавидевший Вонголу, тот самый Занзас, сгоревший в Пламени Неба на глазах у всего Конклава! – был, как ни странно, настоящим, почему-то этот факт абсолютно не вызывал сомнений. Длинный чёрный плащ, развевающийся на ветру, был весь заметён снегом, на тёмно-красной рубашке причудливо золотился герб Тёмного Ордена, а возле растянутых в свирепую ухмылку губ темнели пятна свежей как будто крови – вампир явно хорошенько подкрепился прежде, чем идти сюда. И всё это было таким реальным, таким настоящим и таким… правильным? Тсуна изумлённо выдохнул, во все глаза рассматривая Босса Варии, стоявшего неподалёку с тяжёлыми револьверами наготове. От него в разные стороны устремились три юркие тени – оставшиеся Хранители Тёмного Ордена тоже поспешили на помощь к Верховным магам Вонголы.
Нет, по сути, участие Тёмного Ордена в этой битве было очень даже кстати. Но Архимаг, тем не менее, не мог в это поверить. Чтобы Занзас – Занзас!!! – добровольно пришёл на помощь тем, кто приговорил его к смертной казни, к тем, кто лишил его всей его власти? Да и… чтобы после смерти Скуало?
- Занзас… - тихо позвал он охрипшим от удивления и полученных ран голосом. – По… почему..?
Вампир, казалось, не слышал его, уверенно направляясь к Закуро и как-то жутко ухмыляясь. Но затем он всё же снизошёл до того, чтобы небрежно бросить через плечо:
- Тот мудак, который посмел ещё так глупо умереть, очень этого хотел.
И всё. Больше он ничего не сказал, да Тсуне и не потребовалось объяснений. Сглотнув комок, непонятно как образовавшийся в горле, Архимаг благодарно кивнул, хоть вампир уже целиком был поглощён сражением и не мог этого видеть.
Иногда люди действительно меняются, подумал Тсунаёши. Даже если они – нелюди.
***
Грохот и крики где-то снаружи (а затем и внутри) тюрьмы заставили Скуало резко проснуться и вскочить на ноги. Движение сразу же отозвалось привычной уже острой болью в голове и в руке, но мечник не обратил на это внимания – сейчас его больше занимал странный шум, который, к слову, всё приближался. Хаку в соседней камере тоже мгновенно навострила чуткие ушки и вся напряглась, словно готовая к прыжку кошка.
- Чёрт! Ты же… из этих, как их там, из Погребальных Венков?! – Скуало с удивлением узнал голос Дино в коридоре.
- Отойди от него, травоядное. Я разберусь, - а это… неужели голос Ангела Смерти?
Внезапно Хаку вскочила и, вглядываясь зоркими кошачьими глазами в темноту тюремного коридора, прижалась к решётке камеры и закричала изо всех сил:
- Нет! Это Дейзи! Не трогайте его, он хороший!!!
Эльфийское зрение Скуало тоже было нечеловечески острым, так что, поднапрягшись, он тоже смог увидеть в темноте три знакомые фигуры. Первая принадлежала Каваллоне, вторая, как и предполагалось, имела за спиной большие тёмные крылья, а третья была ростом примерно с Хаку. Дейзи испуганно пятился от двух членов Конклава, Дино же тем временем беспокойно вертел головой, пытаясь определить источник прозвучавшего голоса. Поражаясь бестолковости своего давнего друга, Скуало огласил тюрьму своим фирменным оглушительным воплем и глухо выматерился, когда из-за этого крика вдвое усилилась боль в голове. Однако боль была просто ничтожна в сравнении с предвкушением долгожданной свободы.
Вскоре вся троица уже была рядом с камерой мечника. Дейзи был связан, явно бит, но, по крайней мере, жив, так что Хаку при виде его моментально успокоилась.
- Я так рад, что ты жив, Скуало! – Дино расплылся в счастливой улыбке, одновременно пытаясь мощными заклинаниями выломать дверь камеры.
Мечник только усмехнулся, не отвечая. Он, однако, тоже был очень рад сему факту.
Решётка не проявляла на старания Каваллоне абсолютно никакой реакции, да и Ангел Смерти, решивший внести свою долю в освобождение мечника, тоже не особо помог. Вся магия (да и любые физические воздействия) не возымели совершенно никакого эффекта. Скуало матерился вовсю и изнывал от досады – подумать только, где-то сейчас наверняка разворачивается настоящая битва с проклятой Инквизицией, а он вынужден всё так же сидеть в этой осточертевшей камере и ждать, пока этот неудачник Каваллоне придумает способ, как его освободить! Честное слово, ну что они, не могли заранее продумать тот вариант, что в так называемом «исправительном монастыре» магия абсолютно бесполезна?!
- Я… я могу помочь? – Дейзи, всё это время молчавший, робко поднял голову.
- Что? – на него разом уставились четыре пары глаз.
Погребальный Венок решительно вздохнул и встретился взглядом с нетерпеливо дёргающей хвостом Хаку.
- Я могу открыть их. Все камеры в тюрьме. Я имею высочайший доступ и могу открыть их без применения магии.
С минуту Дино и Хибари молча разглядывали связанного Дейзи, не отводившего глаз от девочки-кошки, а потом Дино хмыкнул и начал быстро его развязывать.
- Ну надо же, богат день на чудеса… сначала какой-то странный рыжий очкарик, явно послушник из Храма Спасителя, указывает нам слабые места в обороне тюрьмы и даже направление, где стоит искать нужных нам заключённых, а потом ещё и один из Погребальных Венков соглашается открыть нам все камеры… - пробормотал он, с улыбкой глядя на необычную маленькую парочку.
- Просто… - Дейзи на мгновение снова сник головой. – Бьякуран-сан, конечно, замечательный, и он, наверное, должен быть нашим новым Спасителем… Но… но разве можно мучить и запирать за решёткой таких красивых созданий? – взгляд ящероподобных жёлтых глаз с сожалением скользнул сначала по Хаку, затем по Скуало.
Хибари только раздражённо дёрнул крыльями в ответ на эту реплику – Венку он всё не доверял. Дино же вновь улыбнулся и отступил, давая Дейзи возможность выполнить своё обещание. Тот подошёл к дальней стене и, коснувшись в ней какого-то незаметного сперва углубления ладонью, пустил по стене желтоватое Священное Пламя. Сразу же послышался громкий скрежет металла, и все камеры тюрьмы одновременно открылись. Множество заключённых (из тех, что ещё не переметнулись к врагам) рвануло на свободу, не веря своему счастью.
Но тут здание тюрьмы затряслось, заходило ходуном, по стенам поползли бесчисленные длинные трещины – здание, казалось, разваливалось на глазах.
- Инквизиторы применили защитную реакцию, чтобы похоронить нас здесь заживо! Убираемся отсюда, быстро! – прокричал Дино, уворачиваясь от сыплющихся с потолка обломков и стараясь при этом не потерять из виду своих спутников.
И они бежали, бежали изо всех сил, а вместе с ними бежали остальные заключённые. Дино замешкался было на выходе, но его схватил за руку Хибари и вовремя вытащил из-под камнепада. Скуало повезло меньше: он споткнулся у самого выхода и его едва не завалило обломками. Общими стараниями Каваллоне и Хаку эльф был перетащен на безопасное расстояние снаружи, и сразу же, как только они сделали это, здание «исправительного монастыря» окончательно рухнуло.
- Скуало, ты в порядке? – Дино озабоченно склонился над закашлявшимся каменной пылью эльфом.
И только тогда мечник заметил глубокую кровоточащую рану на боку – видимо, задело одним из обломков. Каваллоне явно был серьёзно обеспокоен этой раной, но Скуало лишь ухмыльнулся, поднимаясь на ноги и сильно пошатываясь.
- Не бойся. Уж кто-кто, а я-то от потери крови точно не умру, - на этих словах эльф многозначительно потёр бледную шею и ностальгически улыбнулся. – Мой организм к такому… давно привык.
Дино, посомневавшись, кивнул и помог другу опереться на своё плечо. Он и раньше подозревал, что Занзас каким-то образом выжил, а теперь, увидев эту полную надежды улыбку эльфа, в этом факте точно не сомневался.
Оглядев толпившихся вокруг освобождённых пленников, Дино со Скуало и Дейзи, державшего за руку Хаку, Хибари недовольно хмыкнул и начал нараспев произносить длинное заклинание массовой телепортации. Скуало слушал его отстранённо, мутным взглядом наблюдая, как мгновенно меняется вокруг него пространство. Новая рана в сочетании с пульсирующей адской болью рукой делали мечника равнодушным ко всему и преждевременно усталым…
Поэтому, когда они оказались посреди не на шутку разыгравшегося сражения между Конклавом и Инквизицией, Скуало поначалу не счёл нужным сосредоточить на битве своё внимание. Он сейчас явно был слишком слаб, чтобы сражаться наравне с остальными. И внезапно до боли знакомая фигура в развевающемся чёрном плаще заставила его мигом стряхнуть накатившую на него апатию.
- Занзас, сзади!!! – крикнул он из оставшихся сил, внимательно следя за тем, как к его Боссу, поглощённому сражением с треклятым Закуро, сзади летит одна из монстроподобных зубастых голов из волос Кикё.
Вампир не стал отвлекаться и поворачиваться к мечнику, просто отработанным движением, не глядя, выстрелил в зубастую голову сгустком пламени, и та сгорела с диким визгом, не причинив ему вреда. Занзас же продолжил сражаться с Закуро, и Скуало, к своему удивлению, внезапно осознал, что его Босс уже почти выиграл. Хотя, собственно, как раз тут удивляться не стоило. Тёмную магию вампиров не могло остановить даже Священное Пламя Инквизиции, тем более, что Занзас сражался в пять раз яростнее и в десять раз более мастерски, чем любой представитель Конклава.
Удар, выстрел, удар, ещё выстрел, и ещё, и ещё один. Пламя, вызываемое Занзасом, горело чище и ярче кровавого Священного Пламени Закуро, это был не просто огонь, но истинная сущность гнева и ярости. Даже этот краснокожий ублюдок не выдерживал такого напора. Скуало, забыв о боли и кровопотере, с восхищением наблюдал, как Занзас превращает Закуро в разодранное на кусочки кровавое месиво, как вампир подходит к дымящимся останкам трупа и восстанавливает силы при помощи крови врага.
А потом Занзас встал и демонстративно медленно повернулся к нему. Дино, который не отходил от мечника, беспокоясь о его состоянии, напрасно искал в лице вампира признаки облегчения от того факта, что Скуало жив. Скуало тепло, непривычно тепло улыбался своему Повелителю, а вот взглядом Занзаса можно было с успехом замораживать целые города.
- Ты опоздал, мусор, - равнодушно процедил вампир, обращаясь к мечнику.
Тот лишь шире улыбнулся в ответ, почти что оскалившись, но сохраняя на лице выражение полнейшего счастья от того, что Занзас, во-первых, цел, а во-вторых, сражается на стороне Вонголы, несмотря на все свои предубеждения.
- Ну извини, чёртов Босс… - новая волна слабости накрыла раненого эльфа, и он с видимым облегчением прикрыл глаза.
***
Архимаг воспринимал происходящее отдельными фрагментами, особенно врезавшимися в память.
Раз.
Дино, Ангел Смерти и приведённые ими из Инквизиторской тюрьмы маги снова переломили ход сражения в пользу Конклава.
Два.
Вария и Верховные уничтожили практически всех Погребальных Венков.
Три.
Умирающий Кикё из последних сил бросил сгусток Священного Пламени в Бельфегора, и тот, казалось, не успевал уклониться, но вместо юного Хранителя Кошмаров это Пламя принял на себя непонятно откуда взявшийся скелет. Пока вылезавшие из-под снега всё новые умертвия безжалостно раздирали в клочки последнего Погребального Венка (последнего – исключая Дейзи, который участия в сражении так и не принял), к Бельфегору вышла закутанная в тёмный балахон низкорослая фигура.
- А я знал, что, раз наша длинноволосая Принцесса не умерла, то и Мармон тоже должен вернуться, ведь так и должно быть в сказках, - услышал Тсуна голос Принца.
- Бель, не глупи. Только не говори мне, будто ты думал, что настоящего некроманта можно просто сжечь на костре, иначе я начну сомневаться в твоей гениальности, - ворчливо прозвучало из-под тёмного капюшона, но Тсуна уловил в этом голосе явную улыбку и даже радость.
Широкая, безумная и абсолютно счастливая улыбка Потрошителя говорили сами за себя.
Четыре.
Бьякуран, до этого наблюдавший за сражением с небес, как и подобает настоящему ангелу, спустился на землю, но белоснежные крылья не убирал.
- Тсунаёши-кун, не пора ли нам решить всё раз и навсегда? Только ты и я, мм?
Занзас бросил на Тсуну полный презрения взгляд, но промолчал, всем своим видом показывая, что возьмётся за Бьякурана лично в случае проигрыша Архимага.
Пять.
Силы почти оставили Архимага, и пришло острое, болезненное осознание того, КУДА исчезли все магические силы, поглощённые Гостом. Архиепископ, не стесняясь уже показаться богохульником перед своими подданными, вовсю применял мощнейшие магические заклятия, иногда для приличия маскируя их извечным «Именем Спасителя». А Архимаг, магическую энергию которого проклятый Погребальный Венок поглотил почти полностью, плюс ещё и ослабел от полученных за время сражения ран, так что исход этого сражения, казалось, предрешён.
Оставалось самое последнее, самое крайнее средство… Тсуна не собирался его использовать, но обстоятельства складывались не в его пользу, да и потом, он интуитивно чувствовал, что, если уничтожить Бьякурана, в дальнейшей битве нужды уже не будет, и тогда больше уж точно никто не умрёт.
Он должен был сделать это, иначе всё напрасно, иначе напрасны все эти многочисленные жертвы сегодняшнего дня и не только сегодняшнего…
Решительно вздохнув, Архимаг воздел руки к небу и начал быстро произносить Заклятие Последней Воли.
Шесть.
Заклятие очень больно и очень быстро высвободило последние силы Архимага и направило их на Архиепископа. Тот по-прежнему с превосходством улыбался, видимо, думая, что сможет отразить это заклятие так же легко, как и все предыдущие. Уверенность эта была небезосновательна – в Бьякуране ведь фактически скопилась магическая энергия почти всех присутствующих на поле, и сейчас он, пожалуй, и правда равен был по силе какому-нибудь мелкому Божеству…
Тсуна усмехнулся, видя его улыбку. Заклятие Последней Воли было самым сильным заклятием, на которое только был способен Архимаг Вонгольского Ордена. Оно не просто высвобождало всю оставшуюся магическую мощь, оно призывало силу прошлых реинкарнаций Архимага, коих было бесчисленное множество, так что сила этого Заклятия вполне равнялась силе Архиепископа сейчас, а может, и превосходило.
Однако Заклятие. Дающее такую силу, неизменно забирало взамен жизнь произносившего его. Тсуна знал, что умрёт, но с собой в могилу он должен был забрать и Бьякурана…
- Тсунаёши-кун, это ужасно глупо с твоей стороны, я думал, ты окажешься более сильным про… - Джессо замолк посреди фразы, когда Заклятие настигло его.
Наконец-то на его безмятежном лице мелькнуло удивление и… страх.
Семь.
Перед тем, как окончательно раствориться в магическом огне Заклятия Последней Воли, Бьякуран снова улыбнулся.
- И всё-таки это была чудесная игра.
Потом пламя поглотило его. Над заснеженным полем повисла напряжённая тишина, как тогда, после мнимой гибели Занзаса. Но теперь Тсуна совершенно точно знал, что Бьякуран умер.
Архимаг блаженно закрыл глаза, падая на снег и теряя последние капли жизни.
Всё было кончено.
ЭПИЛОГ
Среди миров, в мерцании светил…
Обгоревший труп с когда-то белоснежными крыльями смотрит в бесконечное лазурное небо удивительными светло-лиловыми глазами, которые почему-то не расплавились и остались целыми. Лицо, когда-то белое и прекрасное, тронула посмертная улыбка, словно Бьякуран и после смерти улыбается всему миру и, в частности, тому Богу, под именем которого творил такие жестокие дела.
«Ну надо же, - успевает подумать он, прежде чем взгляд его окончательно гаснет. – И в этом мире тоже не получилось…»
А вокруг оглушительно хлопают магические салюты, сгорают в магическом огне остатки Инквизиции, кружатся в магических вихрях снега. Всё так волшебно, что Бьякуран бы засмеялся от радости, как ребёнок, но, увы, смеяться он будет уже в следующей жизни.
Скуало, пробегающий мимо, не удостаивает Джессо даже взглядом.
…Одной Звезды я повторяю имя…
- Десятый!!!
- Тсуна!!!
- Савада!!!
- Вонгола!!!
- Архимаг!!!
Тсуна только улыбается, не открывая глаз, когда слышит все эти взволнованные голоса. И лишь один голос заставляет его вздрогнуть последний раз:
- Савада Тсунаёши, - вкрадчиво раздаётся у самого уха голос Мукуро. – Что-то ты болезненно выглядишь, давай, я облегчу твои страдания…
Ну конечно, успевает подумать Тсуна. Заклятие Последней Воли – это та самая естественная смерть, которую ни в коем случае нельзя было допускать…
Длинные белые волосы и острые уши, мелькнувшие неподалёку – последнее, что видит Архимаг, и он втайне рад, что он видит сейчас именно это, а не скорбящие лица своих подчинённых.
…Не потому, чтоб я Её любил…
Хибари издали смотрит на Мукуро, неизвестно когда успевшего вернуться, на то, как алчно тот склоняется к бездыханному телу Архимага… Ангел Смерти раздражённо фыркает и отворачивается. Он думает, что не стоило так уж сильно ждать этого синеволосого демона, и ещё он думает, что Мукуро – единственный, кто не боится его…
А, нет, всё же не единственный.
- Кёя, в самом деле, ну ты и безответственный! – Дино подбегает к нему сзади и с беспокойством смотрит на сильно обожжённые чёрные крылья, которые, кажется, сейчас и вовсе отвалятся.
Хибари поворачивается к нему и удивлённо смотрит на то, как бережно Дино берёт его за руку, с какой тревогой осматривает его раны… И внезапно Ангел Смерти улыбается. Чуть заметно, уголками губ, но всё же улыбается, позволяя Каваллоне увести его подальше от трупов и поля битвы.
Краем глаза он провожает неугомонного мечника, который с такими ранами мог ещё так быстро бежать. В очередной раз Ангел Смерти испытает к этому странному беловолосому созданию нечто, смахивающее на уважение.
…А потому, что я томлюсь с другими…
Странная парочка идёт через всё поле, невозмутимо перешагивая через трупы. Юный Хранитель Кошмаров и тёмный дварф, оба – удивительно редкие явления в нынешнее время, но ещё более странными они кажутся именно потому, что идут вместе, бок о бок. Бельфегор радостно крутит длинным хвостом, взметая снежные вихри, и безумно-безумно улыбается. Периодически он начинает кружить вокруг своего напарника, окончательно становясь похожим на игривого кота, дёргает его за капюшон, за бороду, за нос, за полы тёмного балахона – в общем, всячески проявляет свою радость от его возвращения.
- Бель, прекрати, - ворчит некромант, но больше ничего не предпринимает. – И вообще, Бель, я тебе жизнь спас. За тобой теперь существенный долг.
Принц не прекращает свои игры и улыбается ещё безумнее, а потом вдруг прижимает Мармона к себе крепко-крепко, благо, у дварфов довольно крепкое строение. А не то Потрошитель непременно сломал бы ему парочку рёбер.
- Принц подарит Мармону все-все золотые монетки, которые получит в ближайшие десять лет, Принц подарит Мармону свою диадему и половину своего королевства, только Мармон должен взамен пообещать, что больше никогда-никогда меня не оставит! – говорит он вдруг совершенно серьёзно, без намёка на обычное своё сумасшествие.
Мармон прячет в бороду снисходительную улыбку и ласково треплет Бельфегора по волосам, которые так похожи цветом на плавленое золото. В самом деле, этот странный демонический мальчишка не перестаёт его удивлять.
Затем он отстраняется, берёт Принца за руку и ускоряет шаг, следуя за мелькнувшей неподалёку тонкой белоснежной фигурой.
…И если мне в сомненье тяжело,
Я у Неё одной ищу ответа…
Я у Неё одной ищу ответа…
- А что же… дальше? – спрашивает Дейзи, как-то отрешённо глядя на трупы своих бывших соратников.
Хаку вытирает с лица кровь, пыль и снег и, весело улыбнувшись последнему Погребальному Венку, крепко сжимает его руку. Ладонь у Дейзи ожидаемо прохладная, немного скользкая, как у ящерицы, но Хаку приятно её держать. Она улыбается, вздыхает с облегчением и смело смотрит Венку прямо в жёлтые глаза:
- А дальше – жить.
Дейзи с минуту молчит, не высвобождая руки, а потом серьёзно кивает и тоже улыбается. Его улыбка, правда, выходит совсем слабой и вымученной, но Хаку уверена, что ещё сможет научить его улыбаться как следует, от всей души.
- Жить?
- Да. Просто жить. Этого разве мало?
Дейзи снова кивает и улыбается уже чуть увереннее, словно маленькая кошка действительно рассеяла все его сомнения.
Хаку тихо смеётся и ободряюще машет рукой Скуало, отлично зная, куда тот направляется, но жест этот остаётся незамеченным.
…Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.
А потому, что с Ней не надо света.
Скуало бежит. Бежит, спотыкаясь об трупы своих и врагов, бежит, не обращая внимания на острую боль в голове, в руке и в боку, не замечая крови, стекающей из недавней раны, бежит, не отвлекаясь ни на одолевающую его слабость, ни на взгляды окружающих. Он бежит, видя перед собой только конечную цель – высокую фигуру в чёрном плаще и тёмно-красной рубашке.
- Занзас! – выдыхает он, останавливаясь в метре от своего Босса и пытаясь выровнять дыхание.
Вампир делает шаг, мгновенно сокращая расстояние, и Скуало (а заодно и все невольные зрители) замирает, не зная, чего ожидать.
Сильный окровавленный кулак ударяет эльфу под дых, заставляя сложиться пополам от боли, последовавший за этим удар сапогом по худой спине заставляет его рухнуть на колени. Где-то рядом сочувственно охает Луссурия:
- Ох, Босс, но вы же видите, в каком он состоянии, может, чуточку полегче с ним?
- Заткнись, - рычит Занзас сквозь зубы и бьёт мечника наотмашь по лицу.
Скуало не произносит ни слова возражения и не делает попыток подняться с колен. Он отрешённо смотрит куда-то на снег мутными от боли глазами, чувствуя, что сейчас лишится последних сил и всё-таки потеряет сознание. Он, конечно, не ожидал, что его примут с распростёртыми объятиями, но боль, многократно усиленная стараниями Занзаса, почему-то пробирается и в сердце, потому что настолько болезненный приём действительно очень неприятен. Эльф закрывает глаза, меланхолично размышляя, снизойдёт ли кто-нибудь до того, чтобы дотащить его до особняка Варии, если он сейчас вырубится, или же ему придётся ползти как-нибудь самому…
И тут случается самое последнее на сегодняшний день чудо, которого не ожидал уж совсем никто.
Занзас вдруг падает на колени рядом с мечником и осторожно, не задевая перебинтованного обрубка руки, обнимает его, как будто самую большую свою ценность.
- Как ты позволил с собой такое сотворить, мусор? – глухо рычит вампир, касаясь горячими губами длинного заострённого уха.
Скуало молчит, но ему внезапно начинает казаться, что сил у него вовсе не так мало, что терять сознание ещё рано, и вообще, жизнь начинает явно налаживаться.
- Руку можно восстановить магией, Босс… Ты же знаешь, эльфийская магия сильна в подобных вещах! Лучше прежней будет… - говорит мечник через некоторое время.
Занзас только обнимает его крепче. Сегодня он победитель, сегодня он может позволить себе проявить слабость даже на глазах у такого количества народа.
- Я рад, что у тебя хватило ума всё-таки сдержать клятву и не сдохнуть.
- О! Мне послышалось, или ты сказал, что скучал по мне и вообще ужасно обо мне беспокоился? – Скуало язвительно усмехается, восстанавливая свою уверенность.
- Не зарывайся, - вампир с ухмылкой сжимает сильными пальцами окровавленный обрубок правой руки.
Новая вспышка боли, вызванная этим жестом, на какое-то мгновение напрочь ослепляет, оглушает, лишает эльфа дыхания. Занзас, однако, быстро сменяет гнев на милость и, разжав пальцы, вновь бережно обнимает мечника за плечи. Судорожно хватая ртом воздух, Скуало бессильно утыкается лбом в плечо Босса. Занзас, будто извиняясь, осторожно гладит его по волосам, и боль будто успокаивается, становится тише и незначительнее от этой неожиданной ласки.
- Да… - говорит Занзас совсем тихо, почти неслышно. – Я скучал.
Он непривычно нежно целует его в щёку, затем в сухие, солёные от крови губы, затем в другую щёку, и ещё в лоб, и в подбородок, и в нос, и в глаза… А потом резко отстраняется и рывком поднимается с колен, отворачивается от мечника, ненавидя себя за проявленную слабость. Но, в конце концов, сегодня действительно можно ВСЁ, так почему бы и нет?
Скуало абсолютно глупо улыбается и выглядит совершенно счастливым, несмотря на все полученные побои. Он ещё некоторое время смотрит снизу вверх, как Хранители Тёмного Ордена снова собираются вместе, видит обожание в глазах Варийцев при взгляде на их Босса. И Скуало в очередной раз думает, что выбрал тогда, в юности, самую верную для него дорогу. Пусть он отказался от Света, но то, что он приобрёл взамен, гораздо важнее и приятнее.
Луссурия протягивает мечнику руку, но тот лишь фыркает и поднимается самостоятельно. Занзас мельком окидывает его взглядом, в котором одобрение перешивается с лёгким оттенком беспокойства.
- Мармон, - властно подзывает он.
Некромант, как раз подошедший вместе с Беллем, сдержанно кивает. Ему не нужно озвучивать весь приказ целиком, он и так знает, что от него сейчас требуется.
- В особняк, Босс?
Вампир качает головой и самодовольно ухмыляется:
- Нет. В наш старый замок. Тёмный Орден возвращается.
Он говорит это намеренно громко, чтобы весть об официальном возвращении Тёмного Ордена уж точно дошла до всех выживших членов Конклава, а особенно – до Вонгольского Ордена. Ему никто не возражает – после сегодняшней битвы всё вполне закономерно.
Мармон снова кивает и чертит вокруг шести Хранителей Варии телепортационный круг. Потом произносит нужное заклинание, и их окутывает сноп магических искр. Занзас подхватывает мечника под локоть здоровой руки, чтобы тот не упал, но Скуало ловко высвобождает локоть и самым наглым образом берёт Босса за руку, крепко переплетая с ним пальцы. Занзас только хмыкает, но руку не отдёргивает, словно так и нужно.
Уж теперь-то, думает Скуало, всё действительно будет именно так, как должно быть.
THE END
