Среди миров-2, 3

[khr-fanf]

Название: «Среди миров…»
Автор: Кsanira
Персонажи, пейринг: Вария, Вонгола, Мельфиоре, XS за основной, остальные пейринги фоном, присутствует ОЖП
Жанр: Jen, romance, darkfic, AU, fantasy
Рейтинг: R
Предупреждение: AU, возможны ООС, насилие, мат.
Саммари: Действие происходит в альтернативной Вселенной, где ещё не умерли магия и вера в неё. Вонгола – старший Орден Конклава Магов, отвечающий за благополучие простых смертных. На Вонголу тайно работает так называемый Тёмный Орден (или, как называют его посвящённые, Вария), состоящий из разнообразных приверженцев Тьмы, но всегда поддерживающий равновесие в мире. Однако однажды среди старейшего Ордена магов происходит внутренний раскол, Вария строит собственные планы… А ведь не за горами новая беда – к Конклаву давно подбираются силы Инквизиции…
Статус: Закончен
Размер: Макси (13 глав)
От автора: Первый раз пишу макси-фик. Первый раз совмещаю фандом с любимым книжным жанром. Короче, тапки лучше спрячьте, я нервное и неадекватное существо)
Дисклаймер:Персонажи не мои, моя только задумка и интерпретация их сущностей.

Глава 2

***
Глава 2.
Скуало никогда не мог понять своего Босса.
И уж чего он решительно не понимал, так это того, зачем было устраивать Тёмному Ордену бунт против Вонголы.
Вария, тайное подразделение Вонгольского Ордена, процветала с момента своего создания. В неё набирали вампиров, некромантов, демонов, в общем, всех отвергнутых нормальным магическим обществом. Им поручали грязную работу, ту, на которую не соглашались белоручки-маги из остальных Орденов, но эта работа даже доставляла Тёмному Ордену некое удовольствие. В конце-концов, служители Тьмы сами выбирали свой путь. Неизвестно, каким образом в их тёмную шарашку как-то затесался молодой эльф – их народ всегда считался образцом Света и добра. Этот же представитель «избранной Богом расы» получил прозвище «Акула» за яростный нрав и любовь к убийствам. Неизвестно также, где остроухий амбициозный мальчишка успел так мастерски научиться владеть мечом и приспосабливаться к самой чёрной магии. Знал это, пожалуй, один лишь Занзас, Босс Тёмного Ордена, могущественный вампир, усыновлённый старым, Девятым Архимагом когда-то за невиданные способности к природной магии. Занзасу все прочили место Десятого главы Ордена – а Вонгольский Орден управлял практически и всем Конклавом негласно – но мальчик не вовремя бросил учёбу на мага и освоил на высоком уровне только магию огня, сочтя её и так достаточным оружием. В результате юному вампиру отдали в распоряжение Тёмный Орден, правда, был там другой Босс сначала, но тот погиб в поединке с этим талантливым и крайне странным эльфом. Что было самое удивительное – Босс по какой-то причине доверял этому эльфу больше всех остальных, и другие Варийцы, видя такое отношение, все расспросы о прошлом мечника быстро прекратили.
И вот чего, спрашивается, нужно было ещё для спокойной жизни? Так нет, Занзасу понадобилось вдруг место Архимага, и он устроил бунт против своего приёмного отца. За что был жестоко наказан не только он, но и весь Тёмный Орден.
Когда Занзас чудом вышел из магической тюрьмы, в которой должен был провести вечность, Скуало, признаться, вздохнул с облегчением. Он рассчитывал, что уж теперь-то Босс успокоится, займётся, наконец, делом, так нет.
- Слушай, да нахрена тебе вообще место грёбаного Архимага? – пытался периодически образумить он своего начальника. – Ты всё равно Тёмный по крови и происхождению, Тёмный по характеру, ты принадлежишь Тьме с потрохами! Эти Светленькие никогда тебя не примут, хоть ты сожги весь Конклав! Они всё равно будут воротить от тебя свои хлипкие ухоженные носики, что бы ты ни делал, так скажи мне, НАХРЕНА?!
- А ты разве не понимаешь, мусор? – Занзас зло смотрел ему в глаза, презрительно щурясь, и никогда не договаривал дальше, будучи уверен, что его уж кто-кто, а этот… это существо способно понять его и без дальнейших разъяснений.
Скуало не понимал. Тёмный Орден – тоже. Но всё равно они шли за своим владыкой в этот бессмысленный бой, бросали на Башни Конклава бесчисленные армии умертвий и нечисти, сгорающие в безжалостном магическом пламени, убивали бессчётное множество простых, невиновных ни в чём людей, чтобы поддержать собственные слабеющие силы и задобрить отвернувшихся от них Тёмных Богов…
Потому что все до единого в Варии, от жалких низших духов-энерговампиров до элитного Круга Хранителей, в число которых входил и Скуало – все знали, что они могут жить свободно лишь до тех пор, пока ими кто-то управляет, как бы парадоксально это ни звучало. Если силы Тьмы не будут хотя бы в видимости упорядоченности, то со стороны Светлых рано или поздно вновь начнутся гонения, снова выйдут Охотники за нечистью искать своих жертв, снова будут запрещены все Тёмные Искусства. А покуда Занзас имел официальное право распоряжаться ими, жизнь их была сытной и свободной. И, к слову, Занзас пока был единственным, кто подходил на роль их правителя.
А Занзас – что Занзас? Он собственноручно убивал проигравших генералов, жестоко бил собственных Хранителей, когда был не в духе, не желал слушать никакие разумные доводы и бросал на Конклав всё новые и новые силы, и всё – безуспешно. Силы Орденов были слишком велики, на их стороне был закон и нескончаемое количество добровольцев в армию, потому что мирным жителям давно надоели перебранки магов, которые наносили вред всем сторонам сразу.
Скуало поклялся когда-то Занзасу в преданности. Он клялся, что всегда будет на его стороне, клялся, что принадлежит ему целиком и полностью, даже волосы поклялся не стричь, пока Занзас своего не добьётся и не встанет во главе Вонголы.
И Скуало первым покинул своего короля.
Этого не ожидал никто, ни Вария, ни Конклав, ни, тем более, Занзас. Новость о том, что «эльф-отступник вернулся на праведный путь Добра», стала для всех самым натуральным шоком. Юный Архимаг, получивший этот титул по наследству после смерти Девятого, принял Скуало в свой Орден, конечно, с удивлением, но без всяких споров. Гонец, пришедший сообщить Занзасу о том, что Скуало теперь официально стал частью Вонголы, превратился в кучу пепла на начальственном ковре.
После ухода своего стратегического капитана Тёмный Орден стал нести ещё больше потерь, поражения шли за поражением, и в итоге Вария проиграла. Случилось то, чего боялись все Варийцы – Тёмный Орден официально распустили, а Занзаса взяли в плен.
И Десятый Архимаг был совершенно уверен, что все адепты Тьмы, и особенно сам Занзас, считали главной причиной своего поражения предательство Скуало.
Поэтому теперь, когда Мукуро сообщил о том, чем мечник занимался в тюрьме со своим, вроде бы, врагом, первой реакцией Савады было изумление.
Они сидели вдвоём в кабинете Архимага, в полной тишине. Молчание это длилось довольно долго, ни один не решался заговорить первым. Мечник отводил глаза, теребил нервно кончики длинных волос и нетерпеливо покусывал и без того припухшие после творившегося в камере губы в ожидании своего приговора. Каждый член магического сообщества, и Тёмного, и Светлого, прекрасно знал, что с адептом противоположной стороны нельзя находиться в настолько близких отношениях. Это грозило смешением Тьмы и Света, появлением Серости, а маги всех рас и направленностей были абсолютно уверены, что только благодаря чёткому отделению того от другого они и могут противостоять толпе простых смертных и козням Инквизиторов… Да, бывали исключительные случаи, в виде чистой и судьбоносной любви, от которой не могли предостеречь никакие законы, но ведь в этом случае тот, кто любил сильнее, переходил на противоположную сторону, таким образом улаживались все конфликты. А что делать со Скуало, которому переходить было уже просто некуда?
- Скуало… - неуверенно вздохнул Савада, осторожно подбирая слова. – Ты… Ты просто скажи, что это случилось против твоей воли. Что ты вообще просто проходил мимо, а он… ну… - лоб Архимага взмок от пота, к щекам прилил румянец. Всё-таки Савада Тсунаеши, Десятый Архимаг, был всё ещё мальчишкой в душе, и говорить о таких вещах в пятнадцать лет было крайне затруднительно.
- Что он подло меня соблазнил, заманил в камеру и изнасиловал? – огрызнулся мечник, невольно помогая Тсуне, запутавшемуся в словах. – По сути, так оно и было!..
Архимаг мгновенно расслабился. Ситуация начала сразу казаться гораздо проще.
- …Только всё было добровольно, слышишь? Я сам на это согласился!
Мда, рано радовался, сказал себе Савада и глубоко вздохнул, тяжёлым взглядом осматривая подтёки крови и красные засосы на бледной шее эльфа. Вновь повисла напряжённая тишина.
- Ты любишь его? – спросил он внезапно через какое-то время молчания.
Мечник вздрогнул, удивлённо посмотрел на Архимага, словно тот сказал какую-то неуместную шутку. Но тот не шутил и продолжал серьёзно и сочувствующе смотреть ему в глаза. Эльф мрачно усмехнулся и тряхнул беловолосой головой.
- Любви не бывает, парень. А если и бывает – то это точно не она.
Архимаг устало потёр переносицу, со вздохом отводя взгляд. Этот эльф был определённо самым странным представителем своего народа. Его речи были грубые и прямые (в отличие от легендарной эльфийской изящной словесности), его манеры были и того хуже, его мировоззрение и вовсе поражало своим пессимизмом и здоровым скептицизмом (и это при знаменитой эльфийской мечтательности и романтичности!)…
- Ладно… Скуало, извини, но я должен поступить в соответствии с законами… Ты пока что отправляешься под домашний арест, тебе запрещается выходить из комнаты куда-либо, и, разумеется, строжайше запрещено навещать Занзаса.
- Это всё? – он удостоился ещё одного удивлённого взгляда раскосых глаз.
- На сегодня это всё, что я могу тебе сказать. В ближайшее время я обсужу эту… эту ситуацию с Верховной Семёркой и подберу более… подходящее… наказание. А пока что ты… свободен. Если не считать ареста, разумеется.
Сухо кивнув, эльф встал и быстро вышел из кабинета. Направившись в свою комнату. Повинуясь безмолвному жесту Савады, за мечником тенью скользнули двое охранников.
Дождавшись, пока шаги упрямца окончательно стихнут в лабиринте коридоров Башни, Савада Тсунаёши в который раз за вечер глубоко вздохнул и в изнеможении откинулся на спинку высокого резного кресла. Он чувствовал себя необыкновенно уставшим и полностью разбитым. Иногда должность Архимага не приносила ничего, кроме обязанности причинять другим людям страдания, и Тсуне это ужасно не нравилось. Но он надеялся, что однажды сможет обойтись и без такого рода обязанностей.
- Десятый, вы устали? Вот, выпейте кофе, пожалуйста. Лучший сорт, который только можно было достать на магическом рынке.
Архимаг с благодарностью посмотрел на своего ближайшего друга и соратника, Гокудеру, принимая из его рук чашку с кофе. Гокудера был, как и Скуало, светлым эльфом, вот только в нём неправильности как-то не ощущалось. Самое ценное в нём было то, что он был рядом в такие вот моменты, когда Тсуна чувствовал себя полнейшим дерьмом, и поддерживал всеми силами.
Вот только Архимаг, к своему сожалению, знал, что даже самый лучший кофе и даже самая искренняя поддержка друзей не всегда помогают справиться. На завтра было назначено собрание Верховной Семёрки, где Савада и ещё шесть верховных членов Вонгольского Ордена должны были принять решение о том, что делать с Занзасом и со Скуало, вместе или по раздельности.

***
Глава 3.

Десятый Архимаг Вонгольского Ордена закрыл глаза и, вздохнув, решительно толкнул тяжёлые двери из красного дерева, ведущие в Зал Советов.
Его появление поначалу прошло незамеченным. Шестеро Верховных магов, сидевших за большим светлым столом посреди просторной комнаты, шумно и с явным удовольствием переругивались между собой, абсолютно не обращая внимания на непосредственное начальство.
Возле высокого кресла Архимага беспокойно маячил Гокудера. Он самозабвенно отчитывал в чём-то самого младшего из магов, Ламбо. Ламбо, вообще-то, магом был довольно посредственным и пока умел обращаться только с заклятиями превращений (лучше всего ему, как сыну богатого земледельца, удавалось превращаться в разнообразных копытных животных), и большинство Верховных искренне недоумевало, что Ламбо среди них вообще забыл. Больше всех негодовал Гокудера со своей истинно эльфийской непереносимостью «бесполезных неудачников». Он решил взяться за воспитание Ламбо со всей ответственностью. Правда, пока это выливалось только в нескончаемые нотации и такие вот крики. Тсуна невольно засмотрелся на юного эльфа. Природа наделила этот народ поистине неземной красотой, и Тсунаёши уже довольно давно втайне восхищался их представителями. Что Скуало, что Гокудера – оба оставались безумно красивыми даже тогда, когда злились и кричали.
Затем взгляд Архимага перетёк далее, на мирно улыбающегося рядом с Гокудерой темноволосого японца с катаной за спиной. Ямамото был превосходным магом воды и заодно являлся почти таким же хорошим мечником, как Скуало, благодаря чему эти двое, можно сказать, дружили. Признаться, Ямамото Тсуну иногда настораживал. Несмотря на то, что тот из всей Верховной Семёрки выглядел самым дружелюбным и миролюбивым, несмотря на почти никогда не сползающую с лица японца беззаботную улыбку, Архимаг знал, что этот водный маг скрывает за своей улыбкой множество тайн и может в одно мгновение превратиться из весёлого горного ручейка в безжалостный, сносящий всё на своём пути поток. Гокудера в запале изредка оборачивался к Ямамото за поддержкой, но тот только беспечно смеялся и ничего не отвечал.
У дальнего конца стола, в равной степени удалённости от всех Верховных, угрюмо расположился Хибари Кёя. За спиной у молчаливого молодого мага угрожающе подёргивались от раздражения огромные чёрные крылья. Судя по крыльям, Хибари был кем угодно, но не человеком, однако расспрашивать его подробнее об этом почему-то никто не решался. За глаза все называли его Ангелом Смерти, и это было не так уж далеко от правды – Хибари мог убивать буквально одним взглядом. Честно говоря, Тсуна искренне недоумевал, зачем Хибари присоединился к Ордену, потому что раньше он довольно долгое время обходился без каких-либо контактов с Конклавом, сосуществовал с ним на условиях «вы имеете благоразумие не заходить на мою территорию и за это я вас не трогаю».
Чернокрылого периодически пытался втянуть в какой-то спор странный беловолосый парень, бегающий по кабинету и орущий что-то невнятное. Его звали Рёхей, про него говорили, что он представитель загадочного южного народа, живущего в джунглях. Якобы этот народ поклонялся Солнцу и ещё каким-то древним языческим богам. Про то, какие у Рёхея были вероисповедания, Архимаг не знал и знать не хотел, но то, что маг Солнца являлся потомком какого-то совершенно дикого племени, Тсуна не сомневался. Иначе почему бы ему быть таким энергичным и безбашенным? Кроме магии Солнца Рёхею не удавалось даже простейших заклинаний, зато он любил лезть в драку, не узнав силы противника, чем доставлял немало проблем всему Ордену.
Наконец, взгляд Архимага упёрся в последнего представителя Верховной Семёрки, Рокудо Мукуро. Он и Хибари больше всех из всего Конклава пугали Тсуну. Но если Хибари пугал просто сам по себе, одним своим вечно угрюмым видом и раздражительным нравом, то страх перед Мукуро казался более глубинным, первобытным страхом человека перед силами, превосходящими его понимание. Он вызывал ужас самим своим существом, и дело было не столько в небольших рожках на голове, сколько в его глазах. В этих глазах плескалось само Безумие, плескалась страшная, леденящая Тьма из самых глубин Ада. И эта Тьма в его глазах плотоядно и безумно улыбалась.
Раньше, во что верится с трудом, Мукуро был простым иллюзионистом. Фокусником, не одарённым магически совершенно. А потом, как рассказывали любители разнообразных легенд, он умер и попал за какие-то прегрешения в Ад, но не остался там, а заключил сделку с одним из сильнейших демонов. Подробностей всего случившегося достоверно не знал никто, однако факт был в том, что человек, известный как Рокудо Мукуро, на какое-то время исчез из списка живых, а потом вновь вернулся в мир, уже будучи весьма могущественным демоном, входящим в число сильнейших магов на Земле. До силы Архимага, правда, он всё равно не дотягивал, и это изрядно успокоило Конклав. Это спокойствие длилось ровно до того момента, когда Мукуро пришёл к Архимагу Саваде Тсунаёши с предложением своей кандидатуры в качестве смиренного служителя Вонгольскому Ордену. В обмен на то, чтобы он ступил на путь Добра, Рокудо потребовал только одно условие: после смерти душа и тело Архимага должны принадлежать ему. Савада прекрасно знал, чем чревата такая сделка – если его душа будет во владении демона, то следующий Архимаг в Вонголе может и не появиться. Однако Мукуро был необходим Конклаву в качестве союзника и крайне нежелателен в качестве врага, так что Архимагу пришлось согласиться на его условия. С одной лишь оговоркой: сделка будет считаться недействительной, если Савада Тсунаёши умрёт насильственной смертью. Таким образом, в интересах Мукуро было защищать Архимага от всяческих врагов, и Конклав это пока полностью устраивало.
Мукуро был единственным, кто заметил приход Тсуны. Безбоязненно встретившись с Архимагом взглядом, демон насмешливо ему улыбнулся и двусмысленно облизнул губы раздвоенным языком. От этого жеста Тсуну всего передёрнуло, он шумно и испуганно выдохнул. Только тогда на него соизволили обратить внимание и остальные Верховные. В Зале Советов воцарилась долгожданная тишина, и Архимаг сразу настроился на серьёзный лад.
Тсуна и сам не переставал удивляться, как семеро таких разных людей – условно людей – умудряются до сих пор вполне успешно сосуществовать вместе. Как будто они были настоящей семьёй. И дело тут было вовсе не в их дружелюбных натурах или каких-либо общих интересах. Просто… просто так было суждено. Семеро Верховных магов Вонгольского Ордена существовали с самого его создания. Первая Семёрка была настолько могущественна, что после смерти их души не отправились к богам (или к Дьяволу), а начали много раз перерождаться. Каждое новое поколение Верховной Семёрки на самом деле являлось реинкарнацией первых. Они перерождались в самых разных существ и людей, в магов самых разных направленностей, рождались в самых разных концах света, а всё равно судьба в итоге сводила Семёрку вместе.
- Итак… - Савада Тсунаёши обвёл собравшихся ещё одним тяжёлым взглядом. – Мы сегодня должны обсудить дела двух подсудимых, Занзаса и Скуало. Насколько вам всем известно, Занзас обвиняется в довольно серьёзных преступлениях, а именно – в превышении своих полномочий как главы Тёмного Ордена, в нарушении практически всех законов Конклава и покушении на жизни всего Вонгольского Ордена…
- А что же ты не упомянул о том, в чём обвиняется Скуало-кун? – сладко пропел Мукуро.
Тсуна досадливо поморщился. Разумеется, ему не дадут об этом забыть. Видя волнение Архимага, Гокудера ободряюще накрыл его ладонь своей под столом, и тому сразу стало чуть легче.
- Да, спасибо, что напомнил, Мукуро, - сухо отозвался юный маг. – Супербиа Скуало обвиняется в… предосудительной связи с врагом и незаконном нахождении в камере опасного заключённого. И я собрал вас здесь, чтобы придти к решению, что же мы можем предпринять в связи с этими двумя. Помните, что мы должны принять решение в соответствии с законами Ордена…
Он чуть было не добавил традиционное обращение «братья», но, кинув быстрый взгляд на продолжающего нервно дёргать крыльями Хибари, вовремя прикусил язык.
- Прошу позволения высказаться, досточтимый Десятый! – Гокудера нехотя убрал руку с руки Архимага и встал с места, как положено на собраниях. – Я смею заметить, что Скуало фактически сам признал свою невиновность, сказав, что был подлейшим образом обманут этим у… кхм… этим Занзасом! Я имею дерзость предложить освободить Скуало и предать вампира казни!
- Ты так мило выгораживаешь своего остроухого сородича, - одобрительно хмыкнул Мукуро, не купившийся на витиеватые речевые обороты эльфа. – Однако же, я не могу не возразить тебе, памятуя о том, что Скуало-кун сам же и отрицал то, что случившееся было без его согласия. Также я хочу напомнить почтенному собранию, что Скуало, перейдя в той разрушительной войне на сторону Света, клятвенно заверял нас всех, что навсегда покончил с Варией в целом и с Занзасом в частности, а теперь, как оказалось, он нас тогда жестоко обманул. Я не вижу причин верить ему дальше, и как знать, не было ли всё это частью их общего заговора? Наверняка Скуало состоит с предателем в сговоре, и это, на мой взгляд, очень сильно угрожает безопасности всей нашей дорогой Вонголы. Моё предложение – казнить обоих завтра же.
На усмехающегося Мукуро кинул быстрый, острый взгляд из дальнего угла Хибари.
- Сдаётся мне, это только ты тут какие-то заговоры строишь. Тебе самому не противно бесконечно притворяться ревностным служителем Света и Добра? Бесишь, травоядное.
Их с Мукуро взгляды схлестнулись, подобно клинкам. Усмешка демона стала какой-то напряжённой, сосредоточенной – должно быть, в мельчайших подробностях представлял, как бы мучил это красивое чернокрылое создание, попади тот в Ад. Хибари глаз не отводил, смотрел на него спокойно и без каких-либо эмоций, но в глазах колыхнулся огонёк азарта. Тсуна только уныло вздохнул, наблюдая за ними. Два его сильнейших мага постоянно вели этакую маленькую войну между собой, и иногда это выливалось в разрушение какой-нибудь из Башен Ордена.
- Но, тем не менее, - Хибари поспешил вернуться к теме собрания, чтобы не нарушать общую дисциплину. – Я вынужден согласиться с этим травоядным. Эти двое серьёзно нарушили закон, и должным наказанием за это может быть только смерть. Их казнь послужит хорошим примером того, что законы Конклава нарушать не может никто.
И вот тогда плотина прорвалась. Маги потеряли терпение и начали уже перебивать друг друга, началось что-то невообразимое. Гокудера кричал на Хибари и Мукуро, Ямамото в попытках успокоить кричал на Гокудеру, Мукуро кричал на всех сразу и противно смеялся своим фирменным куфуфукающим смехом. Ламбо громко хныкал и ныл о том, что ему совсем не нравится принимать подобного рода решения и вообще участвовать в таких скучных собраниях. Рёхей кричал на всех сразу, правда, совсем не по теме, но его, как всегда, никто не слушал.
И только Тсуна довольно долго молчал, не принимая участия в споре и уставившись в светлую поверхность стола невидящим взглядом. Окончательное решение в любом случае оставалось за ним, и это совсем не радовало. Иногда он от всей души ненавидел свою проклятую должность Архимага и вообще Конклав в целом.
Наконец, приняв решение, Архимаг встал, откашлявшись, чтобы привлечь внимание. Глаза его были полны печали и усталости. Словесные баталии между подчинёнными разом стихли, все шестеро обернулись к своему правителю в ожидании.
- Я… решил, - Тсунаёши невольно зажмурился, собираясь с духом. – Я вынес окончательный приговор. Слушайте же…

***
- Уроды!!! – сквозь зубы процедил Скуало, услышав решение Верховной Семёрки.
Сообщить ему о приговоре заранее вызвался его давний друг, Дино Каваллоне. Дино был главой одного из дружественных Вонголе Орденов, неплохой маг, когда-то учившийся магии друидов, но так и не освоивший её.
- Скуало… я сожалею, правда… если б я только мог что-то с этим поделать, отменить решение Верховных… - не зная, что ещё можно сказать, Дино неловко похлопал друга по худому плечу.
- Иди к чёрту со своей жалостью! – огрызнулся мечник, срываясь с места.
Не находя выхода своей ярости, он стал крушить всё подряд в собственной комнате, рубить мечом мебель и стены, разбивать витражные окна. Он бился, как загнанный в клетку дикий зверь, и больше всего в этой истерике было даже не ярости, а отчаяния и осознания собственного бессилия. Дино наблюдал за ним со всё возрастающей тревогой.
- Идиоты, да что они вообще понимают?! Чёртовы сопляки не видят дальше собственного носа!!! Всё зря, все мои планы, всё, что я делал – зря! Они что, действительно не понимают?! – мечник, наконец, остановился, тяжело дыша и вроде бы смирившись с приговором. – Ладно… хуй с ними… Эй, Каваллоне, я… я могу попросить тебя о помощи?..
Дино поперхнулся неизвестно чем от такой неожиданности. Видимо, Скуало действительно был в последней стадии отчаяния, потому что раньше он никогда не просил его о чём-либо.
- Да, конечно, я сделаю всё, что в моих силах, Скуало… Мы же друзья, верно?
Эльф смотрел на него как никогда мрачно и серьёзно.
- Хорошо. Тогда сделай вот что… - он рывком притянул мага к себе и что-то быстро зашептал ему на ухо.
По мере того, как он говорил, Дино пару раз кивнул, а потом вдруг удивлённо вскинул брови, замотал было головой и хотел что-то возразить…
- Пожалуйста, Каваллоне. Это очень важно.
Дино замер, размышляя, не послышалось ли ему. Этот хамоватый эльф никогда раньше не говорил слово «пожалуйста», и Дино, надо признаться, небезосновательно полагал, что вежливых слов мечник не знает вообще. Видимо, это было, действительно, очень важно.
- Х-хорошо, я всё сделаю… Только никому об этом не говори, да?
- За дурака меня считаешь?! Никто не узнает!
А потом, помолчав, он добавил в глубокой задумчивости:
- Даже Занзасу об этом, пожалуй, лучше не знать.