[khr-fanf]

Название: Холод
Автор: >Dolly vi Britania<
Бета: к данному фику отсутствует
Фэндом:Katekyo Hitman Reborn!
Тип: гет
Пейринг: намек на 1896 (Хибари/Хром), и через все это дело толстой красной нитью протянулся Мукуро
Рейтинг: PG-13
Жанр: драббл, немного ангст, немного романтики
Размер: мини
Состояние: закончен
Размещение: с разрешения автора
Предупреждения: небольшой ООС персонажей
Дисклаймер: персонажи и мир Амано Акиры
Конкурсное условие: холодный ветер

Вода из неплотно закрытого крана на фоне утренней тишины дома ощутимо громко разбивается о металл раковины, и мерный перестук капель с раздражающей настойчивостью отдается в ушах. Кея морщится, небрежно подбрасывает в воздух спелое зеленое яблоко и, поймав его, снова принимается равнодушно крутить надоевший фрукт в руке. И эти монотонные действия, и отрешенный взгляд всегда жестких серых глаз указывают только на одно – Хибари Кее скучно.
Скучно настолько, что он позволил этому странному малышу Реборну вовлечь себя в очередное нелепое действо этой кучки слабаков-недоумков, вообразивших себя мафией.
Пустая, слабо освещенная восходящим солнцем, кухня в доме Савады Тсунаеши кажется главе дисциплинарного комитета самым скучным местом на свете. Светлые бежевые обои, кухонный гарнитур им в тон, большой обеденный стол, цветы, стоящие в больших кадках в углах комнаты и висящие кашпо на стенах, - все это слишком уютно, почти приторно и не вызывает ничего корме легкого отвращения. Хибари откидывается на стуле и, задрав голову, рассматривает потолок с изящной лепниной.
- Ой, Хибари-сан! Вы уже здесь… но… как? – никчемный хозяин дома, по совместительству его «босс», стоит на пороге кухни в нелепой детской пижаме и сонно трет глаза.
- Твоя мать впустила.
- А…?
- Ушла за продуктами, - у Кеи нет ни малейшего желания болтать с Туной о делах насущных, да и вообще болтать о чем-либо. Видимо Савада это прекрасно понимает и послушно умолкает, после чего облегченно вздохнув, направляется в сторону холодильника.
Со двора слышится поток громких ругательств в адрес всей бейсбольной братии и одного ее представителя в частности, сопровождаемый веселым звонким смехом.
«Еще пара придурков на подходе» - думает Кея.
Голоса приблизились, заскрипела входная дверь и через несколько секунд в дверном проеме появились как всегда дружелюбный Ямамото и куда менее дружелюбный Гокудера.
- Доброе утро, Тсуна!
- Десятый, как вы себя чувствуете?
Любимое одиночество растворяется в болтовне этих двоих, и Хибари приходится смириться с этим до поры до времени.
Вскоре, с рынка вернулась госпожа Савада, и в спешке принялась готовить завтрак для неожиданных гостей; весь дом, включая самых маленьких пятилетних недомерков, неожиданно дружно проснулся, а вскоре заявилась очередная порция гостей в лице сумасшедшего боксера и его сестрицы-тихони в сопровождении психованной девицы из соседней школы. За двадцать минут некогда пустая кухня превратилась в балаган, слишком шумный и слишком веселый, чтобы Хибари мог чувствовать себя в нем комфортно. Ему определенно все это не нравится, а несмолкающая болтовня ритмичным молоточком долбиться в виски и неприятной болью отдается в затылке. Никто не знает, но Хибари физически не переносит шум – голова моментально начинает раскалываться на маленькие кусочки, и все мысли вытесняет желание сбежать куда-нибудь, где царит абсолютная тишина. Например, на крышу родной и любимой школы, подальше от всей этой толпы.
Последней появляется она. Эта девчонка всегда приходит тихо, незаметно, словно проникая невидимкой, и появляется в поле зрения внезапно и слишком близко. Вот и сегодня он пропустил тот момент, когда она вошла в комнату, и обнаружил ее только сейчас, сидящую с другого края стола почти напротив него с таким видом, словно она уже давно находится здесь. Хотя возможно так оно и есть, он не может ни доказать, ни опровергнуть это.
Кея слегка прищуривает глаза и хищно впивается взглядом в ее лицо.
Хром Докуро.
Нет, Рокудо Мукуро.
Он прекрасно знает, кто скрывается за этой хрупкой эфемерной оболочкой и далеко не глуп, чтобы обманываться бледной кожей и невинными аметистовыми глазами. Пусть эта изворотливая парочка дурит простачков вроде Савады и его друзей, но Хибари четко видит в каждом ее взгляде, в каждом движении, в каждой интонации голоса туманную фигуру хитрого иллюзиониста, прячущегося за своей хрупкой куклой. И эта тень куда реальнее, куда насыщеннее, чем сама Докуро. Кея знает эту девушку совсем недолго, но с самой первой встречи уже не воспринимает как самостоятельную личность – ее просто не существует для него, он видит лишь то, что скрывается за ее спиной, то, что нужно ему.
Кея не дурак, он знает, что лучшая тактика для подготовки к бою это сбор и анализ информации о противнике. Поэтому он всегда неотрывно наблюдает за Докуро, когда девочка находится в поле его зрения. Хром это сильно нервирует и даже пугает – он угадывает это по ее блуждающему взгляду, нервному прикусыванию губ и постоянно теребящим подол коротенькой юбочки пальцам. Хибари это забавляет.
В то же время он никак не может понять, зачем иллюзионист выбрал себе столь слабого и несовершенного контактера. Не было времени? Сил? Или за этим стоит что-то другое? Но Хибари быстро теряет интерес к подобным размышлениям – в конце концов, его цель не она, а ее хозяин.
И Кея снова продолжает наблюдение, пристально вглядываясь в бледное девичье лицо, пытаясь найти в мягких нежных линиях скул, носа и рта тайные оттенки чужого насмешливого превосходства. Это больше похоже на своеобразную игру, развлечение, способное отвлечь от повседневной скуки.
- Чаоссу! – Реборн появляется как всегда неожиданно, показывая все чудеса маскировки и «вырастая» прямо из большой спелой дыни, лежащей на плоском блюде в центре стола. – Как я вижу, все Хранители в сборе. Отлично, теперь мы может начать совместный, сплочающий нашу дружную семью завтрак!
У Кеи нет ни малейшего желания играться в добрых друзей, и он дает это понять парой взглядов исподлобья и фирменным словечком. Все слегка притихают, а Тсуна даже неровно сглатывает в ожидании дальнейших действий главы дисциплинарного комитета.
- Зачем ты позвал нас, малыш?
- Вижу, ты как всегда прямолинеен, Кея, - Реборн надвигает шляпу на глаза и слегка улыбается. – Я собрал вас для того, чтобы обсудить расписание будущих тренировок, которые будут проходить попарно…
Слушать дальше не имеет смысла и Хибари, поднимается со стула, чтобы покинуть комнату.
- Постойте, Хибари-сан! Вы же еще не дослушали, что придумал Ре…
- Не интересно.
Когда он оказывается на полпути к выходу, его догоняет спокойный голос Реборна:
- Тренировка будет двух видов: сначала совместная, переходящая в процессе в поединок между двумя соперниками, разделяться будете сами и по ситуации. Запретов никаких, правил соответственно тоже.
Хибари резко останавливается, но не оборачивается, а лицо его медленно перечеркивает кривая усмешка – этот непростой малыш знает, как вызвать у него интерес к скучным тренировкам.
- Где?
- В Кекуе-Ленде, начиная со следующей пятницы каждый вечер выходных.
- Отлично. Никто не должен опоздать.
Так и не обернувшись, Хибари покидает кухню, оставив окружающих в оцепенении.
Спустя несколько секунд все осознают, что источник общего напряжения исчез, и моментально расслабляются, начиная прерванную беседу и наперебой споря о парах для тренировок. Спорят все, включая даже Хару, которая упорно набивается в пару к Тсуне даже после двадцатого дружного отказа.
Молчит только Хром. Она все еще смотрит на дверной проем, где еще несколько секунд назад стоял неразговорчивый и всегда сумарчный Хранитель Облака.
Хибари Кея, что он за человек?

Хром знает, что его не следует бояться.
«Этот проблемный ребенок нам не помеха, хоть он и весьма упрям в своей мести» - так сказал ей Мукуро-сама, а у Хром нет причин не верить ему.
И все же почему от холодного цепкого взгляда этого человека поясницу пробирает ледяной дрожью, руки потеют, а на месте иллюзорных органов возникает липкая пустота страха?
Что бы ни говорил Мукуро-сама, а Хибари Кея выглядит опасным. Слишком опасным, чтобы Хром могла не принимать это во внимание, особенно если учесть его планы относительно ее персоны.
То, что сейчас она оказалась здесь, в главном здании Кекуё-Ленда, отрезанная от остальных Хранителей как минимум несколькими этажами, не может не настораживать ее. Да еще и учитывая то, что в данный момент ее противником оказался Хибари, стоящий напротив со слишком спокойным лицом и зловеще блестящими в лучах заходящего солнца тонфами.
Это не настоящий бой. Хром пытается успокоиться и делает глубокий вдох, попутно пытаясь привести мысли в порядок и собраться силами. Верно, это всего лишь тренировка.
Вот только почему-то в это слабо верится, и Хром вопреки мыслям поспешно отступает на пару шагов. Сердце бьется слишком часто, а трезубец из-за вспотевших ладоней становится неудобно держать. Иллюзионистка поудобнее перехватывает деревянный остов своего бесценного оружия и принимает боевую стойку, отводя конец древка назад и выставляя вперед острые лезвия. Не смотря на этот безмолвный сигнал к поединку, Хибари и не думает хоть как-то реагировать. Несколько напряженных секунд проходят в совместной неподвижности и молчании, после чего Хром не выдерживает и, рефлекторно облизнув неожиданно пересохшие губы, неловко бормочет:
- Мы… мы можем начинать, Хибари-сан.
- Нет. – Хибари полностью расслабляется и опирается плечом о косяк двери под непонимающим взглядом девушки. – Я не хочу сражаться с тобой. Мне нужен твой хозяин.
Сердце судорожно замирает, а потом снова начинает биться еще чаще, чем прежде. Она все-таки оказалась права в своих страхах – противником для него была выбрана не она, им движет исключительно желание мести, желание отплатить Мукуро-сама по всем счетам, а скорее всего и убить. И Хибари даже не пытается скрыть эти цели под видом тренировки, а показывает все это в открытую. Он опасен, он слишком опасен в своей ненависти, и Хром понимает, что этот человек пойдет на все, чтобы вновь сразиться с иллюзионистом.
Она не может допустить этого, она начнет этот бой первой, ради того чтоб защитить единственное дорогое в ее жизни. Она не даст ему добраться до Мукуро, и уж точно не даст превратить себя в оружие мести.
- Я не могу допустить вашего поединка, - ей удается совладать с собой и голос кажется на удивление спокойным и твердым, не смотря на слабость в коленях.
- Значит, не можешь, - усмехается Кея. – Тогда начнем разминку. Забить до смерти одного иллюзиониста, или двух – какая разница. Чем больше, тем даже приятнее.
Он срывается с места, и она едва успевает сотворить иллюзию, скрывая себя от чужих глаз. Пол под ногами разъезжается в разные стороны и крошится на мелкие куски, оставляя под собой чернильную бездну, то тут, то там вспыхивают огромные огненные столбы – эти иллюзии для Хром привычнее всего и она точно знает, что сможет удержать их под контролем долгое время.
Неожиданно Хибари появляется совсем рядом, и она едва успевает отскочить вбок, прежде чем его стягивают путами гибкие колючие ветки. Пока она контролирует эту иллюзию, противник ей не страшен. Девушка оборачивается в его сторону и произносит слова так, словно дает клятву:
- Я защищу его от Вас!
Все происходит молниеносно, слишком стремительно, чтобы это мог уловить взгляд обычного человека – иллюзия разрушена, а Хибари с победным оскалом на лице, впивается пальцами в хрупкую шею Хром, приставляя к ее лицу бессменное оружие.
Он ухмыляется и выдыхает прямо в дрожащие губы девушки:
- Для начала попробуй защитить себя.
Пусть эти слова и обращены к иллюзорной Хром, но Хром настоящей, отступающей к выходу, не становится от этого менее страшно. Секундная паника и иллюзия снова теряет силу – Хром в руках Хибари словно рассыпается в прах, серую пыль, в то время как подлинная иллюзионистка стремительно бросается к выходу.
Хибари оказывается ничуть не медленнее ее и снова теснит в самый дальний угол огромной комнаты. Хром могла бы сбежать через окно, но такая мысль почему-то не приходит ей в голову, да и сбегать не хочется – если этот бой не закончится сегодня, в скором времени все равно придется его продолжить. Она крепче сжимает трезубец и сосредотачивается на внутренних ощущениях, чтобы создать новую искаженную реальность.
То ли Хибари слишком совершенен в своей жажде мести, то ли Хром слишком слаба без поддержки Мукуро, но иллюзии рушатся одна за одной, вынуждая ее отступать все ближе и ближе к стене.
Вскоре она сама, ослабевшая и испуганная, оказывается прижатой к пыльное шершавой стене, в шею упирается холодная сталь тонфа, а над лицом нависают серые глаза, пугающие диким холодом.
- Зови его, - сказано тихо, почти ласково, отчего Хром впадает в некий транс и вроде вправду пытается дозваться Рокудо.
- Нет.
Кея зловеще прищуривает глаза и сильнее надавливает тонфой на горло, отчего дыхание перехватывает, и Хром остается только судорожно ловить воздух ртом.
- Я хочу увидеть этого чертова ублюдка. Немедленно, - Хибари почти выплевывает эти слова, морщась от отвращения к этому испуганному побледневшему кукольному лицу и умоляющему выражению единственного глаза.
- Не… могу… - звуки отрывистые, больше похожие на хрипы.
Она правда не может этого сделать, даже если бы и хотела. Хром закрывает глаза и стискивает кулаки, чтобы не упасть от неожиданного накатившегося приступа бессилия. Она уже давно, слишком давно не слышала Мукуро-сама и не ощущала его присутствия в себе. Сколько раз ни пыталась она связаться с ним – все бесполезно. Он снова где-то вне, а ждать с каждым днем становится все мучительнее и больнее.
- Покажи мне его. Сейчас.
- Я правда не могу!
В глубине аметистового глаза таится неподдельное отчаяние, и он понимает, что она не лжет.
- Когда?
- Почти с возвращения… Уже давно.
Хром кажется, что он сейчас ударит ее наотмашь. Но этого не случается, напротив, он резко выпускает ее из плена и отступает назад, совершенно забыв о том, что еще несколько секунд назад был готов убить ее. Хром дрожит то ли от страха, то ли от холода, внезапно пробравшегося с ночной улицы. Кее уже совсем не до нее. Он разочарован и очень зол.
Докуро наконец решает поднять голову и тут же натыкается на разъяренный взгляд Хибари. Поединок взглядов длиться несколько секунд, после чего Кея сдавленно шипит что-то себе под нос и, пнув первый попавшийся предмет, оказавшийся старым покосившимся столиком, уходит прочь, оставляя ее совсем одну.
Хром обессилено сползает по стене прямо на грязный холодный пол и утыкается головой в колени. Ее тонкие острые плечи под школьной формой судорожно дрожат, словно она рыдает, но единственный здоровый глаз остается сухим. Самый большой страх позади, а с этой минутной истерикой она сможет справиться.

Он не может точно сказать, когда призма Рокудо Мукуро, через которую он смотрел на нее, начала трескаться, являя его миру живую и вполне самостоятельную Хром. Переломный момент произошел во время боя, когда он узнал, что она временно без чужой поддержки, или немного позже, когда он, стоя в тени, наблюдал за девушкой, каждый вечер убирающей все последствия тренировок.
Это ее стремление было абсолютно бессмысленным, и она наверняка прекрасно осознавала это, но с завидным упорством после каждой тренировки проходила по всем комнатам, поднимала опрокинутые мебель и предметы, избавлялась от сломанных вещей, поправляла неровные куски тканей, служащих шторами. Маленькая девочка хотела быть примерной хозяйкой в своем скромном жилище. Хотя Кекуе-Ленд не назовешь подходящим жильем для юной особы, вроде неё.
Но Хибари прекрасно осознавал, насколько ей дорого это место в ее настоящей жизни, единственное место, которое она может назвать своим домом. И это ее желание защитить, оставить чистым и неприкосновенным, он понимает куда лучше, чем другие – оно сродни его отношения к Намимори. Это вроде бы и раздражает его, но в то же время заставляет смотреть на иллюзионистку под другим углом, под углом самой Хром Докуро.
Кея не совсем понимает, зачем каждый вечер он задерживается здесь ненадолго, наблюдая за ней. Вроде бы бессмысленно, но он уже привык к этому, хотя и знает, что Мукуро сейчас нет с ней рядом. Казалось бы, это обстоятельство должно было сделать его полностью равнодушным, но он открывает в себе некий интерес к этой девчонке.
Его удивляет, что это хрупкое и слабое, способное жить только за счет чужих иллюзий, создание горит таким сильным желанием защитить своего хозяина, пусть даже и покинувшего ее. Удивительная преданность, похожая скорее на щенячью, но почему-то вместо отвращения Кея чувствует, что может уважать ее за это.
Тренировки на этой неделе закончены, все уже разошлись по домам. Все, кроме него.
Сумерки сгущаются, но он не двигается, а все также остается в тени лестничного пролета Кекуе-Ленда, наблюдая и открывая. Открывая для себя Хром Докуро.

Вечерний город, горящий бесконечными и бесчисленными огнями, смотрится отсюда красиво, почти волшебно. Хром останавливается и одной рукой хватается за перила, прижимаясь к ним.
Стоять на мосту немного страшно - под тобой только небольшой слой бетона, а дальше идет пустота, растворяющаяся в темных водах реки. Хром плохо умеет плавать и потому все, что связано с водой ее немного пугает. Она смотрит на колышущуюся темную гладь речного канала, отражающую, словно зеркало, сотни огней далеких домов и фонарей, и вдыхает ночной воздух, несущий острый привкус бензина и речной воды.
Открывшаяся панорама настолько сюрреальна, красива, что Хром невольно задерживает дыхание и отрешается от всего окружающего, зачарованная этими далекими огнями, отражающимися в двух плоскостях одной реальности. Девушка прикрывает глаз, смотря на город сквозь веер ресниц и поддается вперед, вставая на носочки и сильнее вцепляясь пальцами в перила. Шум проезжающих машин, от веса которых опора моста под ногами едва заметно дрожит, душный запах города – все растворяется во внутренних ощущениях, спутанном клубке чувств и мыслей. Хром почти физически ощущает всю красоту открывшегося вида, изучая, внутренне запоминая, преобразовывая в простые образы, пригодные для моментального создания иллюзий.
Она любит запоминать понравившиеся места, а потом воспроизводить их в своих иллюзиях, это наверное можно назвать своеобразной вредной привычкой. С тех пор как тренировки закончены, ей не остается ничем заниматься, кроме как ходить в школу, а потом возвращаться в пустой Кекуе-Ленд и сидеть там в одиночестве. Кен и Чикуса с самого ее возвращения из будущего постоянно где-то пропадают, появляясь иногда всего на ночь, а то и вообще на несколько часов, но даже тогда обращают на нее внимания не больше чем на остальные предметы мебели. А Мукуро-сама… Хром зажмуривается и стискивает перила так, что костяшки пальцев белеют. Мукуро-сама слишком далеко и она до сих пор не может с ним связаться. Только то, что её органы до сих пор на месте и то, что она жива, доказывает то, что он не покинул ее, что просто обстоятельства сложились для неё таким образом и стоит еще немного потерпеть. И Хром цепляется за это осознание, она продолжает ждать, заставляя себя верить, и каждую ночь засыпает с бессменной надеждой увидеть его во сне.
Стоять на мосту в короткой юбке и тоненьком школьном пиджаке холодно, и она немного дрожит, а бледная кожа покрывается мурашками. Здесь, на просторной высоте, нет никакой защиты от сильного сквозняка – холодный, почти ледяной, ветер беспощадно бьет в лицо резкими порывами, проникает под одежду, пробирая до костей, причиняя почти физическую боль. Этот холод сродни ее одиночеству – так же терзает ее, ничуть не считаясь со слабостями.
Нужно бы вернуться в надежное тепло Кекуе-Ленда, но Хром не может двигаться, словно примороженная к перилам моста этими ледяными порывами, окружившими ее со всех сторон. Ей холодно и больно, но глупо списывать это на погоду, когда все эти чувства давно поселились в ее душе.
Ей не нравится эта реальность, она не хочет принимать ее. Больше всего на свете Хром хотела бы остаться там, в будущем, а не возвращаться сюда. Слишком много различий между «сегодня» и «завтра». Там все они рядом, там Кен и Чикуса всегда рядом с нею, спорящие, раздражающие, но зато до них всегда можно дотянуться и почувствовать присутствие друзей в своей жизни. А самое главное – там есть Мукуро-сама, свободный, реальный, близкий настолько, что даже сложно представить в мечтах. Докуро ненавидит настоящее, потому что здесь у нее нет ничего.
Хром не собирается плакать, просто в груди образуется темный ледяной ком горечи, немедленно подкатывающий к горлу и застревающий там, душащий изнутри. Этот холод и внутри и снаружи беспощадно ломает ее, заставляя обхватить себя руками и сжаться в маленький дрожащий комочек. Сила ледяного ветра все нарастает, и спрятаться от холода невозможно. Хром зажмуривает глаза и еще сильнее сжимается.
Долгожданное тепло, неожиданно взявшееся невесть откуда, окутывает худые плечи и мягкими складками проходит по спине, словно заворачивая ее в уютный кокон. Несколько секунд она просто стоит, ни о чем не думая, просто с благодарностью принимая это тепло. Потом открывает глаз и тут же внутренний мир рушиться, все ощущения возвращаются в реальность – перед глазами снова загораются огни города, а в ушах шумят проезжающие мимо машины. Однако, холод не приходит, а плечи и спину по прежнему что-то надежно греет.
Хром опускает глаза и натыкается на мягкую плотную черную ткань. Школьный черный пиджак со знакомой красной повязкой на левом рукаве. Она оборачивается в поисках обладателя и находит его совсем рядом – Хибари стоит в метре от нее, скрестив руки на груди и опираясь на дорогой мотоцикл, припаркованный на обочине. Он не смотрит на нее, а взгляд серых глаз блуждает где-то вдалеке.
Она не знает, стоит ли сейчас что-то говорить, но все равно открывает рот:
- За…
- Простудишься, - взгляд совсем не добрый, а почти обвиняющий.
- Спасибо, - Хром не пугается его, а лишь благодарно улыбается, пряча эту улыбку в воротнике, пахнущем незнакомыми для нее запахами.
Хибари делает неопределенное движение головой и девушка не понимает, то ли он выражает свое недовольство, то ли просто смущен ее благодарностью. Хотя мысль о том, что Хибари Кея может смущаться, выглядит довольно нелепо.
- Тебе пора домой, - это замечание звучит скорее как приказ.
- Да, - Хром кивает и снова поворачивается в сторону реки. – Я иду, только постою здесь еще немного.
- Подвезти?
- Нет, спасибо.
Хибари пожимает плечами, и садиться на мотоцикл. Звук заработавшего совсем рядом мотора заставляет ее обернуться. Хром делает рывок вперед и успевает схватить белоснежный рукав рубашки Кеи, прежде чем тот отъезжает от обочины.
- А Ваш пиджак?
Кея усмехается, но усмешка это совсем не выглядит зловещей.
- Отдашь завтра.
Хром кивает и отпускает ткань рубашки из замерзших пальцев. Мотоцикл почти молниеносно срывается с места и вливается в поток транспорта, ловко огибая машины, он стремительно удаляется. Вскоре и мотоцикл и водитель исчезают из поля зрения Докуро, словно несколько секунд назад Хранителя Облака и не было здесь.
Девушка смотрит на темную реку, блестящую сотней отраженных огней, и улыбается. Ей действительно пора идти домой, но она только поплотнее запахивает пиджак, укутываясь в мягкую ткань и наслаждаясь чужим теплом. Она постоит здесь еще чуть-чуть, теперь уже не боясь замерзнуть. Сегодня Хром не боится одинокого холода этого моста.
Теперь она его не боится.