Madre mio! Que pasa?!
Автор: Bo.O
Бэта: -
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: 8059 (общий), намеки на много всего другого
Рейтинг: М (от PG до NC-21)
Жанры: Ангст (вроде как), местами романтика
Размер: макси
Кол-во частей: 10
Статус: в процессе
Примечание: автор дико извиняется за такую жуткую задержку и не хочет, чтобы вы думали, что я забросил фанфик, просто не писАлось мне, и универ выжрал большую часть моего крайне небольшого уставшего мозга Q^Q Я люблю вас, дорогие читатели, а еще я благодарю своего персонального Ямамото за то, что он меня терпеливо пинал и терпел, без него, наверно, не получилось бы ничего.
1 причина >>>
2 причина >>>
3 причина>>>
4 причина >>>
5 причина >>>
6 причина>>>
VI. 7 причина – жалость.
читать дальше
- Ауч!!! – Тсуна отдернул руки от воды и засунул обожженный палец в рот.
Слишком много посторонних мыслей отвлекли его от слишком горячей воды, и мальчишка горестно свел брови на переносице. Ему не давало покоя беспокойство за Хранителей, да что уж там – за его самых близких друзей, с которыми творилось нечто, неподвластное его пониманию. Десятому боссу Вонголы казалось, что он что-то упустил, совершил какую-то фатальную ошибку, которая, возможно, лишит его самого дорогого в жизни, его Семьи.
«Был бы я таким же умным, как Гокудеры-кун…» - начал было сетовать на никчемную жизнь и свой не самый прокаченный интеллект Савада, как за спиной раздалось приглушенное сопение, заставившее шатена вздрогнуть и медленно обернуться.
Хибари Кея как обычно был не в духе, держал наготове тонфы и с непроницаемым и совершенно нечитаемым выражением лица изображал длань правосудия.
Тсуна глупо улыбнулся и хотел было поздороваться со своим самым непредсказуемым Хранителем, но извращенка-судьба решила над ним в очередной раз поиздеваться. Взгляд Хибари переместился с молодого босса ему за спину и мгновенно изменился с раздраженно-изучающего на гневно-осуждающий.
- Ты решил затопить мою школу, травоядное? – нарочито спокойно поинтересовался глава Дисциплинарного комитета, прищурившись и сильнее сжимая свое оружие.
Савада сглотнул, опустил взгляд себе под ноги и чуть было не завыл от осознания близости собственной кончины. Стоял Десятый босс Вонголы в луже проточной воды, которая с каждой минутой из небольшого озера превращалась во вполне приличное, растекаясь по затоптанному кафелю школьного туалета. Перед его глазами тут же пролетела вся его недолгая, но довольно насыщенная жизнь, он успел попрощаться с друзьями и пожалеть о том, что так много еще не успел.
«Хана мне…» - подумал Тсуна, резко оборачиваясь к раковине и дрожащими руками до упора закручивая краны. Когда вода перестала, насмешливо журча, переливаться через края раковины, парень позволил себе судорожно выдохнуть.
Но на этом его страдания не закончились. Стоило шатену снова повернуться к Кее и заискивающе заулыбаться, как на него обрушился вышибающий воздух из легких удар поддых. Савада согнулся пополам, схватился за сжимавшую тонфу руку и зажмурился от ослепляющей боли.
- Хибари… я же.. я не… хотел… - захрипел молодой босс, выдавливая из себя оправдания и мысленно прощаясь с бренным миром. – Я задумался… прости… я…
- Заткнись, - раздраженно, однако уже не так гневно перебил его Хранитель Облака. – Мени никсолько не интересует, что ты делал, хотя признаю, я удивлен твоей способности думать, - он убрал тонфу от тут же закашлявшегося Тсуны и добавил: - Убери за собой.
Глядя на его удаляющуюся спину, Десятый Вонгола, тяжело дыша и держась за живот, внезапно принял, возможно, самое правильное решение за всю свою жизнь, сам того не понимая.
- Хибари… - осторожно позвал он. – Помоги мне…
Глава Дисциплинарного комитета вздрогнул и замер в дверном проеме. Неожиданная просьба босса заставила его повернуть голову вбок и покоситься на мальчишку за своей спиной, послушно ожидая.
Тсуна выдохнул, выпрямился и сделал шаг к Кее.
- Помоги мне… - повторил он, стараясь не смотреть на напряженную спину брюнета. – Я не знаю, что мне делать… А ты же умный, ты всегда принимал правильные решения, а я…
- Заткнись, травоядное, - в очередной раз нетерпеливо перебил его Хибари. – Я не хочу вникать в твои проблемы, это меня не касается.
Он хотел было шагнуть за дверь, но ему на плечо опустилась рука осмелевшего Тсуны, который поджал губы, сводя брови на переносице.
- Это касается не только меня, это касается… Семьи… - приглушенно произнес мальчишка, осторожно проводя ладонью по напряженной спине Хранителя. –И ты часть ее, хочешь ты этого или нет… И мне нужна твоя…
Он не договорил. Кея резко обернулся к нему, выбрасывая руку вперед и припечатывая босса тонфой спиной к кабинке.
- Ты не имеешь никакого права говорить мне, что меня касается и нет, - зашипел он, прищурив глаза и в упор глядя на Саваду. – Но раз уж я здесь, скажу тебе: мне надоело смотреть, как ты слеп, мне постоянно хочется забить тебя о смерти, чтобы не наблюдать эту непозволительную слабость. Ты не имеешь права называть себя боссом, если ты не видишь очевидных вещей, не понимаешь, что творится с самыми близкими тебе людьми, твоими Хранителями. Ты никчемный, бесполезный мусор, и помогать тебе я не собираюсь.
Говорил Хибари тихо, угрожающе и настолько спокойно, что Тсуна мелко дрожал от каждого произнесенного Кеей слова. Он старался смотреть тому в глаза и не обращать внимания на то, что брюнет слишком тесно прижимается к нему, от чего хотелось или податься вперед, или провалиться сквозь землю, лишь бы взгляд не падал на побелевшие от злости губы…
Глава Дисциплинарного комитета к тому времени уже молчал, заинтересованно наблюдая за реакцией босса. Он чуть ближе приблизил лицо к Тсуне, так, чтобы мальчишка почувствовал горячее дыхание Хранителя Облака на своей коже и холодное прикосновение тонфы к шее, и произнес:
- Посмотри на себя: ты тянешься ко мне, к воплощению своего страха, пытаешься сдерживать порыв, ведь это так позорно, да, босс? – презрительный тон и кривая полуулыбка вынуждая Тсуну вздрогнуть и с трудом сглотнуть. – А теперь обрати внимание на некоторые мелочи, происходящие с твоими Хранителями: почему они всегда приходят куда-либо вместе? Почему так смотрят друг на друга? Почему именно Ямамото был рядом с Гокудерой, когда тот попал в больницу и почему Реборн назвал Хранителя Дождя – прирожденным киллером? – Кея легко коснулся губ Тсуны своими, всего лишь мазнув по ним, а Савада от этого мимолетного прикосновения вцепился руками в полы пиджака брюнета, задерживая дыхание. – Загляни чуть глубже, чем сейчас, хоть раз не прячь себя от правды за маской идиота, это бесит и хочется забить тебя до смерти.
Хибари отпустил его, не говоря больше ничего высокомерно хмыкнул и ушел прочь, а Тсуна резко выдохнул, тяжело осел на пол и прижал руки к горящим щекам. Странное поведение Хранителя Облака выбило его из привычного состояния и перевернуло привычное понимание действительности. Савада понял, что именно от все время упускал из виду, что видел, но бессознательно упрямо убеждал себя, что не видит, не хочет видеть…
* * *
Тсуна, чувствуя себя полнейшим идиотом, стоял возле двери в палату Гокудеры и мялся, теребя в дрожащих пальцах пачку любимых сигарет подрывника. Ему было неимоверно стыдно за себя, свою глупость и неверие в очевидное. Все, абсолютно все, ну разве что за исключением Риохея, видели правду, видели, что происходит и почему, а он, босс…
Пока он шел, он думал и с каждым шагом приходил к новому выводу, шокирующему и нереальному. Пару раз Савада даже ошарашено останавливался, пялясь в пространство и не веря себе. Хибари открыл ему глаза, по-своему жестко и волнующе, но он все-таки помог…
И вот теперь Десятый Вонгола медленно открывал дверь в палату, не зная, как теперь общаться с Хаято и дать ли ему понять, что он в курсе. И что говорить, если Хаято спросит о Ямамото? Спросит ведь…
Гокудера сидел, откинувшись на спинку кровати, и читал что-то, судя по напряженно сведенным на переносице бровям, это было домашнее задание по ненавистной ему биологии или географии. Тонкий палец едва заметно подрагивал, ведя по странице, усталые зеленые глаза следили за ним. Хаято сосредоточенно наверстывал пропущенную информацию, ни в коем случае не желая подводить своего босса.
Когда дверь тихо щелкнула замком, подрывник вздрогнул и поднял голову, все еще держа палец на строке, и как только его взгляд встретился с теплыми шоколадными глазами Тсуны, Гокудера просиял.
- Рад видеть тебя в хорошем настроении, Гокудера-кун, - улыбнулся Савада, присаживаясь на стул возле койки. – Я вот… сигареты твои любимые принес… Ты не думай, я все равно против того, чтобы ты курил, но... Я слышал, тебе разрешили…
- Спасибо, Десятый, - кивнул Хаято, откладывая книгу и внимательно изучая принятую из рук Тсуны пачку. – Не беспокойтесь, я постараюсь курить меньше.
Тсуна снова улыбнулся, понятия не имея, что еще сказать. Он скользил глазами по телу Гокудеры, по его перевязанному плечу, рукам, по ссадинам на шее и щеках, и не понимал, что могло сподвигнуть Ямамото на такое. Хаято поймал его взгляд, на мгновение опешил, задумался, но потом прикрыл глаза и обреченно вздохнув.
- Вы все поняли, да?..
Тсуна кивнул.
- Он не хотел, - тихо произнес подрывник, откладывая книгу и сигареты на тумбочку. – Просто… он так проявляет себя…
- Как можно… так?.. – боясь поднять глаза на свою Правую руку, спросил Савада. Все-таки некоторые фрагменты мозаики не складывались в его понимании или никак не находились.
Гокудера пожал плечами.
- Его сложно понять. Иногда хочется его убить или покалечить так, чтобы он остался инвалидом на всю жизнь, а когда его рядом нет, не находишь себе места от беспокойства, хотя по идее надо бы радоваться, что он не находится постоянно рядом и не раздражает, - он грустно улыбнулся. – Мне кажется, только чертова варийская Акула понимает его…
Тсуна поморщился, вспомнив свой разговор с Хибари, внезапно осознав, что не только Скуалло способен распознать темную сторону в мечнике Вонголы.
Хаято тем временем, несмотря на запрет курить в палате, блаженно затянулся первой за несколько дней сигаретой. Приторная горечь показалась самым сладким в жизни лакомством, и блондин откинулся на мягкие подушки, выдыхая дым ровными колечками и закрыв глаза. Тсуна поморщился, помахал перед носом рукой, разгоняя образовавшийся вокруг Гокудеры туман и спросил:
- Как может такой человек, как Ямамото быть… ммм… Злым?
- Он не злой, - донеслось со стороны окна, на подоконнике которого сидел крайне равнодушный Хибари. – Он как животное, у которого инстинкты начали пересиливать здравый смысл. Вы думаете, он просто так вызывает из коробочки собаку? – он поморщился, спрыгнул на пол и, подойдя к Тсуне, ощутимо ударил его в плечо. – Поднимай свою никчемную задницу, травоядное, ты так и не убрал за собой…
Хаято поджал губы и хотел было рвануть на защиту чести своего босса, но Тсуна взглядом остановил его, пожал плечами и вышел из палаты вслед за Хибари.
Подрывник вздохнул и снова затянулся, задумавшись о том, почему Десятый ушел вместе с этим напрягающим субъектом, который никогда не участвовал в жизни Семьи и который внезапно подозрительно хорошо понимает Такеши. Хаято вздрогнул, метко выбросил окурок в открытой окно и нахмурился.
«Животное, да?.. То-то мне показалось, что он меня сожрет…»
Он сразу вспомнил обожающий взгляд мечника, когда тот пытался на маленькие кусочки разделать его тело, и сердце болезненно сжалось. Ему неимоверно не хватало этого идиота, с его тупыми шутками и помешательстве на бейсболе, с его счастливым взглядом и глупой улыбкой. Не хватало его прикосновений и взглядов, его неприкрытых почти прямых намеков, нетерпеливости и горячности. Хаято прекрасно понимал, что не сможет без него, что Такеши занял слишком много места в его жизни, и прикусил губу.
Внизу живота приятно заныло, по телу побежали муражки, и Гокудера чуть не завыл. Для молодого организма несколько дней без секса были пыткой, и подрывник не составлял единственное исключение, подтверждающее правило. Он порывисто засунул руку под простыню и через пижамные штаны сжал ноющий член, откидывая голову назад. Перед закрытыми глазами сразу появился Ямамото, который вытворял совершенно неимоверные вещи с податливым телом Хаято. Подрывник нарочито медленно потер изнывающий орган через одежду, в то время как в голове счастливый Такеши обнимал его и невесомо целовал в шею. Каждое его движение было как настоящее, тело раз и навсегда все запомнило, услужливо отзываясь каждой клеточкой на воспоминания.
Гокудера нахмурился, сдерживая очередную волну возбуждения, и все так же медленно сунул руку под одежду. Накрывая вспотевшей ладонью до боли возбужденный член, блондин глухо застонал, представив, как это делает мечник. Как он осторожно и издевательски медленно проводит по всей длине натренированными сильными пальцами, как ласково поглаживал при этом то бедро, то бок подрывника, то просто скользя ладонью по всему его телу, сопровождая каждое свое движение нежными поцелуями. Но вот он сжимает плоть Хаято у самого основания, а поцелуи становятся более грубыми, требовательными, жесткими, движения – напористыми, а Гокудера сдавленно застонал, повторяя собственной рукой все, что послушно показало ему подсознание.
Истерзанному, оголодавшему телу хватило нескольких движений, чтобы блондин свободной рукой зажал рот, крепко зажмурился и, задрожав всем телом, кончил, пачкая несчастные штаны и руку. Когда оргазм отпустил, оставляя в теле только опустошившую слабость, Гокудера почувствовал ,как по щеке ползет слеза. Он зло стер ее, вытаскивая из принесенной Тсуной пачки сигарету и закуривая.
«Чтоб тебя, придурок…» - обреченно подумал подрывник, когда дверь тихо щелкнула замком.
Встретившись взглядом с Ямамото, Хаято забыл как дышать, выронил сигарету и почувствовал, как холодными костлявыми пальцами страх сжимает его трепещущее, рвущееся из груди сердце.
Бэта: -
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: 8059 (общий), намеки на много всего другого
Рейтинг: М (от PG до NC-21)
Жанры: Ангст (вроде как), местами романтика
Размер: макси
Кол-во частей: 10
Статус: в процессе
Примечание: автор дико извиняется за такую жуткую задержку и не хочет, чтобы вы думали, что я забросил фанфик, просто не писАлось мне, и универ выжрал большую часть моего крайне небольшого уставшего мозга Q^Q Я люблю вас, дорогие читатели, а еще я благодарю своего персонального Ямамото за то, что он меня терпеливо пинал и терпел, без него, наверно, не получилось бы ничего.
1 причина >>>
2 причина >>>
3 причина>>>
4 причина >>>
5 причина >>>
6 причина>>>
VI. 7 причина – жалость.
читать дальше
Theres Forces working in our heads
But we don't understand them
I need a map to find my way out all the time
There's Curses lurking in our heads
but we don't want to find them
We need to come back down and face what we've become
©Bullet for my Valentine
But we don't understand them
I need a map to find my way out all the time
There's Curses lurking in our heads
but we don't want to find them
We need to come back down and face what we've become
©Bullet for my Valentine
- Ауч!!! – Тсуна отдернул руки от воды и засунул обожженный палец в рот.
Слишком много посторонних мыслей отвлекли его от слишком горячей воды, и мальчишка горестно свел брови на переносице. Ему не давало покоя беспокойство за Хранителей, да что уж там – за его самых близких друзей, с которыми творилось нечто, неподвластное его пониманию. Десятому боссу Вонголы казалось, что он что-то упустил, совершил какую-то фатальную ошибку, которая, возможно, лишит его самого дорогого в жизни, его Семьи.
«Был бы я таким же умным, как Гокудеры-кун…» - начал было сетовать на никчемную жизнь и свой не самый прокаченный интеллект Савада, как за спиной раздалось приглушенное сопение, заставившее шатена вздрогнуть и медленно обернуться.
Хибари Кея как обычно был не в духе, держал наготове тонфы и с непроницаемым и совершенно нечитаемым выражением лица изображал длань правосудия.
Тсуна глупо улыбнулся и хотел было поздороваться со своим самым непредсказуемым Хранителем, но извращенка-судьба решила над ним в очередной раз поиздеваться. Взгляд Хибари переместился с молодого босса ему за спину и мгновенно изменился с раздраженно-изучающего на гневно-осуждающий.
- Ты решил затопить мою школу, травоядное? – нарочито спокойно поинтересовался глава Дисциплинарного комитета, прищурившись и сильнее сжимая свое оружие.
Савада сглотнул, опустил взгляд себе под ноги и чуть было не завыл от осознания близости собственной кончины. Стоял Десятый босс Вонголы в луже проточной воды, которая с каждой минутой из небольшого озера превращалась во вполне приличное, растекаясь по затоптанному кафелю школьного туалета. Перед его глазами тут же пролетела вся его недолгая, но довольно насыщенная жизнь, он успел попрощаться с друзьями и пожалеть о том, что так много еще не успел.
«Хана мне…» - подумал Тсуна, резко оборачиваясь к раковине и дрожащими руками до упора закручивая краны. Когда вода перестала, насмешливо журча, переливаться через края раковины, парень позволил себе судорожно выдохнуть.
Но на этом его страдания не закончились. Стоило шатену снова повернуться к Кее и заискивающе заулыбаться, как на него обрушился вышибающий воздух из легких удар поддых. Савада согнулся пополам, схватился за сжимавшую тонфу руку и зажмурился от ослепляющей боли.
- Хибари… я же.. я не… хотел… - захрипел молодой босс, выдавливая из себя оправдания и мысленно прощаясь с бренным миром. – Я задумался… прости… я…
- Заткнись, - раздраженно, однако уже не так гневно перебил его Хранитель Облака. – Мени никсолько не интересует, что ты делал, хотя признаю, я удивлен твоей способности думать, - он убрал тонфу от тут же закашлявшегося Тсуны и добавил: - Убери за собой.
Глядя на его удаляющуюся спину, Десятый Вонгола, тяжело дыша и держась за живот, внезапно принял, возможно, самое правильное решение за всю свою жизнь, сам того не понимая.
- Хибари… - осторожно позвал он. – Помоги мне…
Глава Дисциплинарного комитета вздрогнул и замер в дверном проеме. Неожиданная просьба босса заставила его повернуть голову вбок и покоситься на мальчишку за своей спиной, послушно ожидая.
Тсуна выдохнул, выпрямился и сделал шаг к Кее.
- Помоги мне… - повторил он, стараясь не смотреть на напряженную спину брюнета. – Я не знаю, что мне делать… А ты же умный, ты всегда принимал правильные решения, а я…
- Заткнись, травоядное, - в очередной раз нетерпеливо перебил его Хибари. – Я не хочу вникать в твои проблемы, это меня не касается.
Он хотел было шагнуть за дверь, но ему на плечо опустилась рука осмелевшего Тсуны, который поджал губы, сводя брови на переносице.
- Это касается не только меня, это касается… Семьи… - приглушенно произнес мальчишка, осторожно проводя ладонью по напряженной спине Хранителя. –И ты часть ее, хочешь ты этого или нет… И мне нужна твоя…
Он не договорил. Кея резко обернулся к нему, выбрасывая руку вперед и припечатывая босса тонфой спиной к кабинке.
- Ты не имеешь никакого права говорить мне, что меня касается и нет, - зашипел он, прищурив глаза и в упор глядя на Саваду. – Но раз уж я здесь, скажу тебе: мне надоело смотреть, как ты слеп, мне постоянно хочется забить тебя о смерти, чтобы не наблюдать эту непозволительную слабость. Ты не имеешь права называть себя боссом, если ты не видишь очевидных вещей, не понимаешь, что творится с самыми близкими тебе людьми, твоими Хранителями. Ты никчемный, бесполезный мусор, и помогать тебе я не собираюсь.
Говорил Хибари тихо, угрожающе и настолько спокойно, что Тсуна мелко дрожал от каждого произнесенного Кеей слова. Он старался смотреть тому в глаза и не обращать внимания на то, что брюнет слишком тесно прижимается к нему, от чего хотелось или податься вперед, или провалиться сквозь землю, лишь бы взгляд не падал на побелевшие от злости губы…
Глава Дисциплинарного комитета к тому времени уже молчал, заинтересованно наблюдая за реакцией босса. Он чуть ближе приблизил лицо к Тсуне, так, чтобы мальчишка почувствовал горячее дыхание Хранителя Облака на своей коже и холодное прикосновение тонфы к шее, и произнес:
- Посмотри на себя: ты тянешься ко мне, к воплощению своего страха, пытаешься сдерживать порыв, ведь это так позорно, да, босс? – презрительный тон и кривая полуулыбка вынуждая Тсуну вздрогнуть и с трудом сглотнуть. – А теперь обрати внимание на некоторые мелочи, происходящие с твоими Хранителями: почему они всегда приходят куда-либо вместе? Почему так смотрят друг на друга? Почему именно Ямамото был рядом с Гокудерой, когда тот попал в больницу и почему Реборн назвал Хранителя Дождя – прирожденным киллером? – Кея легко коснулся губ Тсуны своими, всего лишь мазнув по ним, а Савада от этого мимолетного прикосновения вцепился руками в полы пиджака брюнета, задерживая дыхание. – Загляни чуть глубже, чем сейчас, хоть раз не прячь себя от правды за маской идиота, это бесит и хочется забить тебя до смерти.
Хибари отпустил его, не говоря больше ничего высокомерно хмыкнул и ушел прочь, а Тсуна резко выдохнул, тяжело осел на пол и прижал руки к горящим щекам. Странное поведение Хранителя Облака выбило его из привычного состояния и перевернуло привычное понимание действительности. Савада понял, что именно от все время упускал из виду, что видел, но бессознательно упрямо убеждал себя, что не видит, не хочет видеть…
* * *
Тсуна, чувствуя себя полнейшим идиотом, стоял возле двери в палату Гокудеры и мялся, теребя в дрожащих пальцах пачку любимых сигарет подрывника. Ему было неимоверно стыдно за себя, свою глупость и неверие в очевидное. Все, абсолютно все, ну разве что за исключением Риохея, видели правду, видели, что происходит и почему, а он, босс…
Пока он шел, он думал и с каждым шагом приходил к новому выводу, шокирующему и нереальному. Пару раз Савада даже ошарашено останавливался, пялясь в пространство и не веря себе. Хибари открыл ему глаза, по-своему жестко и волнующе, но он все-таки помог…
И вот теперь Десятый Вонгола медленно открывал дверь в палату, не зная, как теперь общаться с Хаято и дать ли ему понять, что он в курсе. И что говорить, если Хаято спросит о Ямамото? Спросит ведь…
Гокудера сидел, откинувшись на спинку кровати, и читал что-то, судя по напряженно сведенным на переносице бровям, это было домашнее задание по ненавистной ему биологии или географии. Тонкий палец едва заметно подрагивал, ведя по странице, усталые зеленые глаза следили за ним. Хаято сосредоточенно наверстывал пропущенную информацию, ни в коем случае не желая подводить своего босса.
Когда дверь тихо щелкнула замком, подрывник вздрогнул и поднял голову, все еще держа палец на строке, и как только его взгляд встретился с теплыми шоколадными глазами Тсуны, Гокудера просиял.
- Рад видеть тебя в хорошем настроении, Гокудера-кун, - улыбнулся Савада, присаживаясь на стул возле койки. – Я вот… сигареты твои любимые принес… Ты не думай, я все равно против того, чтобы ты курил, но... Я слышал, тебе разрешили…
- Спасибо, Десятый, - кивнул Хаято, откладывая книгу и внимательно изучая принятую из рук Тсуны пачку. – Не беспокойтесь, я постараюсь курить меньше.
Тсуна снова улыбнулся, понятия не имея, что еще сказать. Он скользил глазами по телу Гокудеры, по его перевязанному плечу, рукам, по ссадинам на шее и щеках, и не понимал, что могло сподвигнуть Ямамото на такое. Хаято поймал его взгляд, на мгновение опешил, задумался, но потом прикрыл глаза и обреченно вздохнув.
- Вы все поняли, да?..
Тсуна кивнул.
- Он не хотел, - тихо произнес подрывник, откладывая книгу и сигареты на тумбочку. – Просто… он так проявляет себя…
- Как можно… так?.. – боясь поднять глаза на свою Правую руку, спросил Савада. Все-таки некоторые фрагменты мозаики не складывались в его понимании или никак не находились.
Гокудера пожал плечами.
- Его сложно понять. Иногда хочется его убить или покалечить так, чтобы он остался инвалидом на всю жизнь, а когда его рядом нет, не находишь себе места от беспокойства, хотя по идее надо бы радоваться, что он не находится постоянно рядом и не раздражает, - он грустно улыбнулся. – Мне кажется, только чертова варийская Акула понимает его…
Тсуна поморщился, вспомнив свой разговор с Хибари, внезапно осознав, что не только Скуалло способен распознать темную сторону в мечнике Вонголы.
Хаято тем временем, несмотря на запрет курить в палате, блаженно затянулся первой за несколько дней сигаретой. Приторная горечь показалась самым сладким в жизни лакомством, и блондин откинулся на мягкие подушки, выдыхая дым ровными колечками и закрыв глаза. Тсуна поморщился, помахал перед носом рукой, разгоняя образовавшийся вокруг Гокудеры туман и спросил:
- Как может такой человек, как Ямамото быть… ммм… Злым?
- Он не злой, - донеслось со стороны окна, на подоконнике которого сидел крайне равнодушный Хибари. – Он как животное, у которого инстинкты начали пересиливать здравый смысл. Вы думаете, он просто так вызывает из коробочки собаку? – он поморщился, спрыгнул на пол и, подойдя к Тсуне, ощутимо ударил его в плечо. – Поднимай свою никчемную задницу, травоядное, ты так и не убрал за собой…
Хаято поджал губы и хотел было рвануть на защиту чести своего босса, но Тсуна взглядом остановил его, пожал плечами и вышел из палаты вслед за Хибари.
Подрывник вздохнул и снова затянулся, задумавшись о том, почему Десятый ушел вместе с этим напрягающим субъектом, который никогда не участвовал в жизни Семьи и который внезапно подозрительно хорошо понимает Такеши. Хаято вздрогнул, метко выбросил окурок в открытой окно и нахмурился.
«Животное, да?.. То-то мне показалось, что он меня сожрет…»
Он сразу вспомнил обожающий взгляд мечника, когда тот пытался на маленькие кусочки разделать его тело, и сердце болезненно сжалось. Ему неимоверно не хватало этого идиота, с его тупыми шутками и помешательстве на бейсболе, с его счастливым взглядом и глупой улыбкой. Не хватало его прикосновений и взглядов, его неприкрытых почти прямых намеков, нетерпеливости и горячности. Хаято прекрасно понимал, что не сможет без него, что Такеши занял слишком много места в его жизни, и прикусил губу.
Внизу живота приятно заныло, по телу побежали муражки, и Гокудера чуть не завыл. Для молодого организма несколько дней без секса были пыткой, и подрывник не составлял единственное исключение, подтверждающее правило. Он порывисто засунул руку под простыню и через пижамные штаны сжал ноющий член, откидывая голову назад. Перед закрытыми глазами сразу появился Ямамото, который вытворял совершенно неимоверные вещи с податливым телом Хаято. Подрывник нарочито медленно потер изнывающий орган через одежду, в то время как в голове счастливый Такеши обнимал его и невесомо целовал в шею. Каждое его движение было как настоящее, тело раз и навсегда все запомнило, услужливо отзываясь каждой клеточкой на воспоминания.
Гокудера нахмурился, сдерживая очередную волну возбуждения, и все так же медленно сунул руку под одежду. Накрывая вспотевшей ладонью до боли возбужденный член, блондин глухо застонал, представив, как это делает мечник. Как он осторожно и издевательски медленно проводит по всей длине натренированными сильными пальцами, как ласково поглаживал при этом то бедро, то бок подрывника, то просто скользя ладонью по всему его телу, сопровождая каждое свое движение нежными поцелуями. Но вот он сжимает плоть Хаято у самого основания, а поцелуи становятся более грубыми, требовательными, жесткими, движения – напористыми, а Гокудера сдавленно застонал, повторяя собственной рукой все, что послушно показало ему подсознание.
Истерзанному, оголодавшему телу хватило нескольких движений, чтобы блондин свободной рукой зажал рот, крепко зажмурился и, задрожав всем телом, кончил, пачкая несчастные штаны и руку. Когда оргазм отпустил, оставляя в теле только опустошившую слабость, Гокудера почувствовал ,как по щеке ползет слеза. Он зло стер ее, вытаскивая из принесенной Тсуной пачки сигарету и закуривая.
«Чтоб тебя, придурок…» - обреченно подумал подрывник, когда дверь тихо щелкнула замком.
Встретившись взглядом с Ямамото, Хаято забыл как дышать, выронил сигарету и почувствовал, как холодными костлявыми пальцами страх сжимает его трепещущее, рвущееся из груди сердце.
